— Надо же. Похоже девушка его заметила, поскольку решительно зацокала каблуками к нам. Критически окинула нас взглядом, особенно Лани. — Ники? Ты от меня скрываешься что-ли? Это твои друзья? Я подал голос: — Да, мы его друзья. Но мы уже уходим. Время позднее. Не дав им опомниться, я встал из-за стола, взял Лани за руку и мы пошли к выходу. Вэйта зажала рот рукой и как-то подозрительно фыркала в ладошку. Едва мы вышли из таверны, как Лани повисла на моей руке и расхохоталась. Она смеялась так заразительно, что я тоже рассмеялся. Отсмеявшись, вэйта положила руки мне на плечи, прижалась: — Спасибо за прекрасный ужин, Фрам. Было здорово. — Рад, что тебе понравилось. Я не мастер в романтических делах, так что получилось так, как получилось. — Я люблю тебя. — И я тебя люблю, Лани. Минут пять мы целовались, не замечая ничего вокруг. Потом я услышал отдалённое ворчание грома. Гроза подходит? Я оглянулся в сторону далёких раскатов — вдалеке мерцали вспышки молний. И точно, гроза идёт. На щёку упала капля. Дождь? — Лани, гроза надвигается. Пошли в гостинницу? — Пошли. Я боюсь молний. — Тогда поторопимся. Мы взялись за руки и почти побежали по направлению гостиницы. На крыльцо взбежали уже под начинающимся дождём, мокрые и счастливые почему-то. Вода стекала по волосам, по лицам, холодила кожу мокрой одеждой. А мы целовались, нам было пофиг. С трудом оторвавшись от губ вэйты, я хрипло прошептал: — Пошли в номер, а то простудимся и заболеем. — Пошли. Стараясь выглядеть нейтрально, прошли мимо дежурной, завистливо вздохнувшей нам в спины, но как только вошли в коридор, я подхватил вэйточку на руки. Она обхватила мою шею, поцеловала в губы и вдруг прильнула к уху: — Хочу быть с тобой этой ночью. Жаркое дыхание в ухо пронзало мозг как пламя. Где этот чёртов номер, почему он так далеко?!. Вот и он. Внёс вэйту внутрь, она мелко дрожала в объятьях. Я поставил её на ноги и пресёк попытку меня поцеловать: — Раздевайся. Хотел бы я видеть её лицо в этот момент, но в номере было темно. Зато тихий и испуганный голос меня немного позабавил: — Но… Я не готова вот так, сразу… То есть готова, но не так быстро… Потому что… Я привлёк её к себе, погладил по голове и шепнул в остренькое ушко: — Дурочка моя, ты же простудишься. Снимай мокрую одежду. — Ла… Ладно. Пока она шуршала свитером, я нашёл по памяти её цветастое полотенце. Оно висело на спинке одной из кроватей, когда мы уходили. — Лани. — Позвал я. Она тихо и сконфуженно отозвалась: — Я здесь, Фрам. Ориентируясь по голосу, я нашёл мою вэйточку и принялся растирать её полотенцем. Она молчала и только тихонько ахала, когда я касался груди или низа живота, пусть и через полотенце. По-моему она уже отогрелась. Я обернул полотенце вокруг вэйты и отошёл к стене. Пошарил по ней, нащупал маховичок освещения. Нажал на него несколько раз — сработал запальный механизм и зажёгся желтоватый свет газового светильника. Лани испуганно вскрикнула, прижимая к себе полотенце: — Зачем ты зажёг свет? Я… Мне… Потуши.. Она была прекрасна в этот момент и жутко соблазнительна. Я мимолётно представил, как она отбрасывает полотенце в сторону и у меня даже дыхание на секунду перехватило. Организм отреагировал на вид полуобнажённой девушки вполне предсказуемо и я поспешил возразить: — Но Лани, мне надо переодеться. Я же тоже промок. — Хотя бы убавь газ. Ещё… Светильник теперь больше напоминал лампадку у иконы — света от него было чуть-чуть побольше. Я стянул мокрую рубашку, пошлёпал в ванную, где вечером оставил полотенце. Твою ж дивизию. Тут, в номере, ходит в одном полотенчике так давно желанная вэйта, а я занимаюсь такой фигнёй. На самом деле я просто трус — у меня давно не было женщины и я боюсь опростоволоситься со слишком быстрым финалом… С полотенцем на башке я вышел в коридорчик. В комнате было почти темно, я тёр волосы и корил себя последними словами. Неожиданно за окном сверкнуло и почти сазу тяжело грохнуло. Визг вэйты едва не перекрыл грохот и на мне повисла Лани. Она же грозы боится! Полотенчишко с неё слетело ещё по дороге ко мне, но она пока не заметила этого. Я обнял её, прижал к груди и шепнул в ушко: — Не бойся, я рядом. Ничего страшного не случится. Это просто гроза. Она замерла, потом расслабилась. А потом до неё дошло, что она в моих объятьях совсем голая. Вэйта отступила, закрывая грудь и низ живота руками, оглянулась в поисках спасительного полотенца. Я не шевелился и молчал, чтобы не пугать её. Только опять ругал себя за дурацкое поведение. Наверное Лани тоже ругает себя. Ведь намекала мне, что хочет купание повторить, что хотела помыться с мной, что хочет ночь провести, а сама на самом деле жутко стесняется. Но моя Лани — решительная девушка. Она глубоко вздохнула, опустила руки. В тусклом свете её кожа казалась почти чёрной, но контуры прекрасного тела отлично угадывались. Вэйта мягко отобрала полотенце: — Хорошо, я не буду бояться. Ни грозы, ни другого… — И стала обтирать меня как я её до этого. Чуть замялась, когда дошла до пояса, но немного насмешливо спросила: — Сам снимешь или мне этим заняться? Я медленно стянул холодившие штаны и остался… Э… Без ничего. Лани опустилась на колени и я даже губу закусил, ожидая неизвестно чего. Полотенце обтёрло меня всего, только избегнув касания самого интересного места. Я слушал глубокое дыхание вэйты, в неровном свете горелки видел её большие глаза, влажные губы, когда она смотрела на меня снизу вверх. Взял и поднял её на руки, от чего она тихонько вскрикнула. Какую кровать выбрать? Господи, что за дурацкая мысль?! Сделал несколько шагов, почувствовал как напряглось тело вэйты и хотел положить её на постель, как вдруг услышал: — Фрам, милый… Я ещё никогда не была с мужчиной. Ты будешь нежен? За окном снова сверкнуло и грохнуло, но Лани словно и не слышала — она ждала ответа. — Не бойся, милая. Я буду нежным как шёлк. — Я хочу стать твоей женщиной, Фрам. Я люблю тебя. — Да, ты станешь моей женщиной, Лани. Моей любимой женщиной. — Поцелуй меня. Через некоторое время, минут через двадцать (местных), когда мы выравнивали дыхание после взлёта к сияющим вершинам восторга, я приподнялся на локтях и спросил Лани, глядя прямо в её радужные глазищи: — Как ты? Я был нетерпеливый и грубый? Прости, у меня давно не было практики, так что. Она обняла меня ногами и чмокнула в нос: — У меня её вообще не было. Всё прошло просто прекрасно на мой взгляд новичка. Но хотелось бы повышать квалификацию. Кстати… По-моему ты снова готов к практическим занятиям? — Да. Постараюсь улучшить результат. И мы снова отправились в путешествие к тем самым восторженным вершинам. Да, у моей вэйточки и вправду был вулканический темперамент, и либидо ему соответствующее. Она была очень активна, а недостаток опыта с лихвой восполняла старанием. Если восхождение я начинал сверху, то под конец уже вэйточка была сверху и задавала ритм. За окном сверкали молнии и гремел гром, но Лани уже их не боялась — у неё было чем заняться вместо страха. Можно патентовать новый метод лечения фобий. Вэйта лежала сверху, сжимая меня бёдрами и прерывисто дыша в грудь. Я услышал её глухой, наполненный сладостью голос: — О, Вэйто-Нау! Чего я себя столько времени лишала!.. А ты просто волшебник! — Это ты у меня волшебница, любимая. Мне ни с кем никогда так хорошо не было. Совсем не соврал. Действительно, такой горячей штучки у меня не бывало. Я ещё и хихикнул. Лани мурлыкнула: — Что смешного? — Да вот когда ты сказала «волшебник». Вспомнилась пошлая шуточка. — Расскажи. — Пошлая же. — Угу. Сказал человек, на котором лежит голая девушка. Расскажи. — Ладно… Кх-м… Волшебники колдуют волшебными палочками, а волшебницы — волшебными дырочками. — Пошляк. Хихикнула Лани и потёрлась щекой мне об грудь. — Предупреждал же. Кстати. Милая, хотел спросить кое-что. Не обидишься? — Не знаю. На что? — На вопрос. Можно задать? — Можно. — Ты сказала, что я у тебя первый мужчина.