– Получается, предки нашей лин Монро – потомки этого народа? – фыркнул Ансель. – Как-то слабо верится. – Мне тоже, – с усмешкой согласилась Ванесса. – Тем более в этих же хрониках утверждают, что никого из их народа не осталось; якобы много веков назад та часть земли, на которой они обитали, откололась от Арамантиды и навсегда улетела в небо. Ника удивленно уставилась на девушку; ни о чем подобном на курсах школьной истории не рассказывали! Впрочем, они вообще крайне скудно говорили о том, что происходило в Арамантиде до Эпохи Полетов, словно не хотели акцентировать внимание на временах, когда Империей правили не авионеры. Откуда же Ванессе это известно? Девушка, словно догадавшись, о чем думает Ника, слегка пожала плечами: – У рей Торнов богатая фамильная библиотека. – Ансель! – раздался позади чей-то голос, и, обернувшись, Ника увидела, что к ним приближается механикера в пушистой меховой шапке. В руках она держала сложенный пополам лист бумаги, который протянула юноше. – Что это? – спросил он, разворачивая лист и быстро пробегая по нему глазами. А потом поднял неверящий взгляд на механикеру. – Вы серьезно? – Что такое? – насторожилась Ника. Ансель без слов протянул девушке бумагу. Та быстро прочитала текст и удивленно воскликнула: – Тебя назначили механикером? Так скоро? – Сам в шоке, – хмыкнул Ансель. Наблюдавшая за ними механикера хлопнула юношу по плечу: – Привыкай, это мыс Горн, здесь не разводят ненужную бумажную волокиту. Признаюсь, я еще вчера получила телеграфное сообщение от мадам рей Брик, в котором она сообщила, что сама не успела подготовить документы о назначении, и попросила меня закончить все формальности. – Ансель, это же чудесно! – просияла Ника. – Ты теперь настоящий механикер! – Поздравляю, – сдержанно добавила Ванесса. Выражение ее лица стало совершенно непроницаемым. – Спасибо, – ответил Ансель; он все еще выглядел ошеломленным. – Кстати, знакомьтесь: Николь, ученица Тристана рей Дора. Ванесса, ученица механикеры. А это мадам рей Тоск, старшая механикера нашей эскадрильи. Дамы пожали друг другу руки. – Ну, что, Ансель, готов к работе? – поинтересовалась мадам рей Тоск. – Тогда вперед!.. А ты куда? – удивленно посмотрела она на Ванессу, когда девушка последовала за ними. – Я с вами, – уверенно заявила та. – Не помню, чтобы я тебя приглашала, – прищурилась старшая механикера. – Мадам рей Тоск, – вмешался Ансель, – Ванессу отправили сюда для того, чтобы она работала со мной. Личное распоряжение мадам рей Брик, – добавил он, видя, что не убедил механикеру. Мадам рей Тоск недовольно поджала губы, но все же кивнула. Ника проводила удалявшихся механикеров взглядом, а затем обернулась. Собравшиеся на плацу быстро расходились кто куда, и, смотря на них, Ника почувствовала растерянность. У всех были свои дела, своя работа – а что насчет нее? Она прилетела сюда, чтобы продолжать обучение с Тристаном. Но Тристан арестован, и неизвестно, что с ним будет дальше. А это значит, что и с ее собственным будущим теперь ничего не ясно. – Чего застыла? – бросила девушке проходившая мимо капитан эр Лута. – Или тебя учения не касаются? – Какие учения? – заморгала Ника. Учения проводили в специальных военных лагерях, куда перед началом службы отправляли всех авионер, распределенных на боевые позиции. Там будущие защитницы Империи обязательно проходили курс специализированной воинской подготовки, с ними усиленно занимались физической подготовкой, стрельбой и летной тактикой. Но у Ники все получалось не как у людей: и на Церемонию камней она попала не по правилам, и аэролит она разбудила не такой, как у остальных, и инструктора получила необычного. Вот и на мыс Горн тоже попала совершенно спонтанно, минуя необходимую подготовку в лагере. – Обычные, какие же еще? – фыркнула капитан. – Тренировки – необходимая часть службы боевой авионеры. Сбор на марш-бросок через десять минут возле арсенала. Форма – полная боевая выкладка. Марш! Без дальнейших промедлений Ника припустила к казармам. * * * День в штаб-квартире тянулся невыносимо долго. Ни Сегрин, ни Кирби не выходили за ограду; то ли вдвоем караулили Агату, то ли просто решили не показываться на улицах, пока не уляжется шумиха. К счастью, и к Агате, видя ее явное нежелание говорить, они не приставали с расспросами. Девушка скрылась в отведенной ей комнатушке и провела почти все время там, благодарная судьбу за отсрочку. Чем меньше она общается с агентами, тем меньше шансов проколоться на какой-то мелочи и выдать себя с головой. С другой стороны, чем меньше Агата с ними общается, тем меньше узнает о них и об их шпионской сети и тем меньше информации у нее будет для властей, когда она сбежит. Кстати, о побеге. Чем дольше она отсиживается в своем углу, тем меньше у нее шансов улучить удачный момент для того, чтобы сбежать. Наконец, убедив себя в том, что побег из плена – это дело рук самого пленника, Агата вышла в общую комнату – и как раз к возвращению в штаб-квартиру Милорда. – О, вот и герой-любовник! – поприветствовал его Кирби. – Да пошел ты, – недовольно проворчал Милорд. Но, увидев Агату, нацепил на себя вежливую улыбку и, подойдя к девушке, вежливо, прямо как вылитый джентльмен Арамантиды, поцеловал ей руку. Милорд был ослепительно красив в щегольском костюме и модном пальто и так очаровательно улыбался, что оставаться полностью равнодушной к его чарам было просто невозможно. – Агата, будь добра, завари нам чаю, – попросил Сегрин, усаживаясь за стол и жестом приглашая Милорда с Кирби к нему присоединиться. Девушка стиснула зубы. Вежливая формулировка никак не умерила ее возмущения тем, что к ней относятся как к прислуге. Но делать нечего, она подошла к плите и принялась разводить огонь. Вообще-то и дома, и в апартаментах, которые они снимали вместе с Никой, Агата постоянно заваривала чай. И мыла посуду. И прибиралась, и стирала – словом, выполняла всю мужскую работу по дому, и это никогда ее не беспокоило. Но одно дело – делать что-то самой, по своему выбору, и совсем другое – когда тебе приказывают, да еще с таким видом, будто это само собой разумеется. И особенно – когда это делает мужчина. Все внутри Агаты мгновенно восставало против такого требования. – Ну, Милорд, чем порадуешь? – услышала она вопрос Сегрина. Агата устроилась у окна, откуда могла спокойно и не привлекая особого внимания наблюдать и за происходящим, и за чайником на огне. Интересно, как на самом деле зовут Милорда? И почему ему дали такое странное прозвище? Впрочем, надо признать, оно ему подходило; в щегольском костюме и с такой привлекательной внешностью он и впрямь выглядел как заправский дамский угодник. – Вчера были с Хеллой на кладбище Павших Звезд. – Опять похороны авионеры? – уточнил Сегрин. – Уже четвертые за этот месяц, – кивнул Милорд. – И опять какая-то нелепая случайная смерть. Эта, например, попала под колеса трамвая. Сегрин фыркнул: – Слишком много для совпадений, не так ли? – Верно, – согласился Милорд. – Не будь я сам агентом Третьего континента, то решил бы, что это наши провокации. Но мы-то знаем, что мы тут ни при чем! – Да уж, – протянул Сегрин и задумался. – Что-нибудь еще необычное заметил? – Хмм… А присутствие на похоронах чиновниц из Министерства труда считается? – Ну-ка давай поподробнее. – Они буквально оторвали от гроба рыдающего мужа и куда-то увели. И еще мне показалось, хотя наверняка я не рассмотрел, что они забрали с собой аэролит погибшей. – А вот это уже интересно, – оживился Сергин. Милорд с виноватым видом поерзал на стуле: – Следующая новость не порадует. Хелла дала мне отставку. – Эх ты, шляпа! Мириться пробовал? – деловито осведомился Сегрин. – Спрашиваешь! Как я только не пытался! Я же понимаю, что нельзя терять такой ценный источник информации в Министерстве полетов! – Похоже, плохо пытался, – проворчал Сегрин. – Неужели это так трудно – запудрить бабе мозги? Агата дернулась как от удара. Слово «баба» – едва ли не худшее оскорбление, которое только можно было придумать! Она никогда не слышала, чтобы кто-то рисковал произносить его вслух, и уж тем более – джентльмены! Впрочем, эти мужланы с Третьего континента джентльменами не являлись… – Ты думаешь, это так просто, да? – оскорбился Милорд. – А что сложного? – фыркнул Кирби. – Вертишься перед зеркалом, меняешь наряды, пляшешь на Ассамблеях и ублажаешь свою дамочку. И в нужный момент как бы невзначай задаешь ей нужные вопросы. Не работа, а сказка! «Значит, он и впрямь „милорд“», – сделала про себя вывод Агата. Милордами называли молодых и привлекательных любовников состоятельных и влиятельных дам. Получается, этот красавчик втирался в доверие к высокопоставленным чиновницам, чтобы через них получать важную информацию для Третьего континента. – Я так скажу, – угрюмо ответил Милорд Кирби, – лучше уж, как ты, шляться по темным кварталам и вонючим подвалам, чем круглыми сутками блеять, как безмозглый идиот: «Да, дорогая, конечно, дорогая, как захочешь, дорогая…» – Но у тебя для этого слишком смазливая физиономия, – ухмыльнулся Сегрин. – Для канав и подвалов любая рожа сгодится, а вот чтобы обрабатывать здешних дам, нужна как раз внешность, как у тебя. Грех такой пропадать! – Да хватит уже зубы скалить, – вздохнул Милорд. – Я вот все никак не пойму, как такие порядки терпят здешние мужчины? – Они не мужчины, раз позволили женщинам собой командовать! – презрительно фыркнул Сегрин и внимательно посмотрел на Милорда. – Так из-за чего Хелла дала тебе отставку?