Управляли компанией всё те же «Х» и «С»: Джоэл Хайсон и Грир Стрикленд, а их штаб-квартира в настоящее время располагалась в Калвер-Сити, неподалеку от площадки «Сони». Начав обзвон в алфавитном порядке, я попросил соединить меня с Хайсоном. – На встрече, – прогнусавил в трубку администратор (судя по голосу, еще подросткового возраста). – Нет проблем. А с Грир я могу поговорить? – О чем? – О Зельде Чейз. – О ком? – Она снималась в «Субурбии». – В «Прыскалке» такой нет. – Знаю. Просто я один из ее докторов и провожу кое-какие наблюдения. – Дайте еще раз имя. Я оставлю информацию. * * * Поиски прочих адресов не задались, и только Стивенсон Бил – актер, что играл Чэда-Майкла-Энтони – горделиво всплыл в бизнес-каталоге в своем новом амплуа: риелтор в Энсино. Его голосовая почта с жаром убеждала, что он реально заинтересован в любом интересном предложении. Артистизм явно тянул на «Эмми», а вот соответствие избранному поприщу – не очень. Воистину мир несправедлив. Расширив свой поиск до пяти других штатов, я безуспешно продолжал сватать тамошним интернатам свою фиктивную историю. Приберегая лучшее напоследок, в перерыве позвонил Шерри Эндовер и сообщил ей о деталях задержания Зельды в Бель-Эйр. – Н-да, – вздохнула она, – звучит агрессивнее, чем раньше… А был ли какой-то физический выплеск? – В полицейском протоколе не отмечено. – Ладно, так и быть: я ее приму. Но смотреть буду в оба. А вам, доктор, спасибо. – Это я вам благодарен, Шерри. – Да перестаньте. Если б я излишне ужесточала критерии, у меня бы здесь было совсем пусто. А это уже безработица. * * * После несколько затяжной пробежки, приняв душ и позавтракав, я поехал в «ЛАКБАР». На этот раз регистраторша Иветта расщедрилась на кивок. – Босс на месте? – спросил я. – Ох уж этот мне босс, – страдальчески завела она глаза, – зла не хватает. И повела меня в глубь помещения. За зоной кабинок на складном стуле восседала Кристин Дойл-Маслоу, колдуя над группой из шести человек. При виде меня она широко взмахнула рукой. По вольности жеста можно было подумать, что мы с ней на короткой ноге. Я притворился, что не замечаю, и двинулся дальше. Тогда она выкрикнула: «Доктор!» – настолько громко, чтобы исключить мою притворную глухоту. Я остановился, а она поманила меня пальчиком – мол, иди сюда, мальчонка. Пришлось глянуть на Дойл-Маслоу как на клоунессу из балагана. Это заставило ее досадливо поморщиться, а в следующую секунду она вскочила со стула и размашисто направилась ко мне. Когда счет между нами пошел на сантиметры, Кристин натруженным сценическим шепотом выдала: – Это они. Руководство здравоохранения округа. Контролеры. Они нам нужны. Для продвижения программы. Чтобы мы могли задействовать амбулаторные службы. – «Мы» – это кто? – Врачебное сообщество. Подойдите и представьтесь. Говорить ничего не нужно, только меня не облажайте. Я посмотрел недоуменно. – Ну прошу, – тихо прорычала Дойл-Маслоу, уничтожая всякий этикет, какой мог быть у этого просительного слова. – Как мы можем помогать пациентам, если не сможем их заполучать? – Я по должности не могу рекомендовать… – Да какие, к хренам, рекомендации! Вы только подойдите, а говорить буду я. На меня пристально взирали шестеро. Следом за Кристин я подошел, улыбнулся и молча слушал, как она витийствует насчет общественных нужд, преимуществ амбулаторного лечения в наступающей новой среде, вызванной к жизни слиянием победной поступи медицины, бюджетного финансирования, а также спонсорства частных лиц, объединяющих свои усилия в «борьбе с психическими заболеваниями, так же как и все мы взаимодействуем и сотрудничаем для того, чтобы адаптировать уход за больными в зависимости от конкретных потребностей на местах». Затем Дойл-Маслоу вальяжно улыбнулась мне, и я понял, что свое слово она сейчас нарушит. – Перед вами доктор Делавэр, один из наших местных практиков. Он вызвался сотрудничать с нами в краткосрочном лечении серьезно больного человека, который просочился к нам с улицы и наконец-то получает уход, в котором так нуждается. А все потому, что доктор Делавэр понимает суть нашего общего дела. Фактически он сейчас здесь для того, чтобы вникнуть в общие психосоциальные потребности больного, и я от души надеюсь, что в дальнейшем мы сможем сотрудничать с ним по оптимизации мультимодальной помощи, перспективы которой мы сегодня обсуждаем. Может, у вас есть какие-то вопросы к доктору? – Что за пациент? – спросила со стула женщина. – Каков его типаж? – Это я обсуждать не могу, – ответил я. – А как насчет этнической принадлежности? – задал вопрос мужчина по соседству. – У вас в самом деле многообразный подход? – И это я не могу обсуждать. – Скажу одно: речь идет о женщине, – ответила за меня Кристин Дойл-Маслоу. – Она серьезно больна, и да, наши подходы многообразны. – Она из цветных? – Не могу сказать. – Помимо пичканья медикаментами, вы делаете что-нибудь еще? Присутствует ли в лечении элемент культурной сензитивности? – Безусловно. – Кристин Дойл-Маслоу энергично кивнула. – Конкретно этот пациент… – Это обсуждать нельзя, – сказал я. – Ваше уважение к конфиденциальности, доктор, вызывает у меня признательность, – сказала мне женщина, ярясь при этом взглядом на Цаплю. – Рад, что вы понимаете, – бросил я и ушел, чувствуя себя оскорбленным. «Благодарю вас, сэры и херы. Может, вам еще прогавкать гимн США с мячиком на носу?» На подходе к двери я слышал кликушество Кристин Дойл-Маслоу: – …всё о качественном уходе! С нами работают самые лучшие специалисты этого города! На мой звонок дверь открыл Кевин Брахт, в той же одежде, что и прошлой ночью; вид у него был помятый. На столе перед ним стояли стоптанные туфли Зельды. Я снял их. – Ну как там цирк собак и пони, док? – Навоз кучами. Его губы расползлись в улыбке. – Кстати, о навозе: до меня дошло, что еще здесь шиворот-навыворот. У пациентов в палатах отхожие места есть, а у санитаров – нет. Мне повезло, что две остальные палаты пустовали. Если б они были заняты, пришлось бы мне по нужде ковылять наружу или справлять ее через окно. Что еще раз свидетельствует: никто всерьез это место как стационар использовать не собирается. Очковтирательство в чистом виде. Просто анекдот. Так что чем скорее вы ее отсюда вызволите, тем лучше для нас всех. – Ты прав, Кевин. Давай посмотрим, как у нее дела. Глава 11 Зельда все так и лежала на спине в кровати; всклокоченные простыни и подушка прибились к стене. Волосы походили на сероватую паклю; дымно смотрели притухшие полузакрытые глаза.