Поблагодарив, майор швырнул на рычаг трубку. Он подумал, что Кострецова ни в коем случае нельзя оставлять в живых. Осиповский стал звонить людям из ин-формтройки, назначая сбор в «Фазенде». С одним из них, младшим лейтенантом отделения милиции, проходящим под псевдонимом Первый, он говорил долго. У Первого в отделении были спрятаны десять миллионов долларов, похищенные из банка Ахлопова. Хитро-мудрый Оса придумал такой тайник по принципу: «прячь на самом виду». Припрятанные «вечнозеленые» миллионы, вдруг обнаруженные в любом частном месте, несомненно указывают на их криминальное происхождение. А найди их в милиции, на первый случай всегда можно сказать, что только-только захвачены деньги у кого-то при обыске, потому и не задокументированы. Осиповский приказал Первому доставить деньги к «Фазенде» в багажнике автомобиля. Первый являлся правой рукой Осы, кем-то вроде заместителя. Они совместно обсудили вопросы по дележке добычи и по роспуску банды. К вечеру майор покинул рабочее место. Только подошел к своему «мерседесу», как его сзади ласково обняли. Он обернулся — Вика. — Приветик, Юра, — проворковала она. — Куда собрался? — Да надо встретиться по делу со своими ребятами. — А твои ребята блондинки или шатенки? — шутливо проговорила Вика. — Ты что, дорогая? Служебные вопросы, мужская встреча. — Служебные вопросы, Юрик, решаются в здании, из которого ты только что вышел. Куда конкретно едешь? — В «Фазенду». Ну, побеседовать в неформальной обстановке. Вика расширила глаза, резко взмахнула сумочкой. — Хватит петь мне, Юра! Давно это слушаю: ребята, рестораны… Ты за полную дуру меня держишь! — Да ты сама не раз этих моих сослуживцев видела, Вика! Мужская компания, деловые разговоры. — Я их видела вначале. А чем вечер заканчиваете? Выпили и по домам? Я что, не знаю, куда мужские компании из ресторанов отправляются? Вот и спрашиваю: у вас на сегодня блондинки или шатенки? Осиповский даже вспотел: надо же было откуда-то свалиться Вике именно в самую последнюю его встречу с «опербригадой»! Он попытался собраться с мыслями. — А ты как здесь? Почему не позвонила? Она кивнула на свой «опель», стоящий неподалеку, в котором заблаговременно повредила приводной ремень двигателя и другие детали, чтобы не сразу можно было починить. — Машина сломалась. Еле-еле до тебя дотянула. Так что сегодня придется мне на твоем «мерсе» передвигаться. Осиповский нахмурился: очень некстати была сейчас Вика. Он попробовал от нее отделаться: — Дорогая, возьми такси. — Какое такси повезет меня в такую даль, как наша дача? — Да я так заплачу, что на Северный полюс доставят. Вика, оправив платье, сделала вид, что уходит. — Пускай тебя на твою дачу и доставляют. А я там жить вообще больше не буду. Нашел сторожа! — Погоди. Что ты раскипятилась? — Майор схватил ее за руку. — Что тебя не устраивает? — Все не устраивает, Юрик. Тебе на меня плевать! Гонишь в незнамо какую даль на какой-то нанятой машине!.. Тебя не волнует, что запросто меня оттрахают. Тебе нет дела, что я живу в этой дыре одна-одине-шенька… Я там ночами места себе не нахожу. Ну можно спокойно спать в лесу? В общем, буду жить на даче только с тобой. Осиповский соображал, как ему избавиться от внезапно возникшей напасти. Испорченные отношения с закапризничавшей, взбунтовавшейся подругой были, в общем-то, не менее серьезной проблемой, чем противоборство с Кострецовым. Ведь все, что Осиповский делал, в конечном счете должно было лечь на дачный алтарь и упругий поднос Викиного бюста. На этом его сердце должно было успокоиться, как вещают гадалки. Сегодня майор и так собирался на дачу, чтобы доставить туда свою долю из ахлопов-ских денег. Но разобраться с парнями ему следовало без всяких посторонних. Однако делать было нечего. Он обнял Вику и сказал: — Будь по-твоему. Едем в «Фазенду» вместе. Когда ребята придут, ты посидишь в баре. Вика прильнула к стройному майору и нежно его поцеловала. Мимо заманчиво сверкающей блесны трудно проплыть любой хищной рыбине. Майор и Вика сели в «мерседес», поехали в ресторан. Там они прошли к свободному столу на шестерых, неприметно стоявшему за кадками с пальмами. Они успели выпить по аперитиву, когда в зале появился Четвертый, которому после своих свершений тяжело было усидеть на месте. Осиповский кивнул Вике, она прошла к стойке бара на выходе из зала. Вика села там на высокий табурет и заказала мартини. Сумочка с фотокамерой лежала у нее на коленях. С этого возвышения зал «Фазенды» отлично просматривался. Фотографировать гостей Юры было удобно. Когда Четвертый присел напротив Осы, майор сказал: — Сейчас остальные ребята подойдут. А с тобой у меня отдельный разговор будет. Закончим общие дела и поговорим. Он подозвал официанта и стал заказывать ужин для своей команды. Вскоре появились все члены поредевшей банды и расселись за столом. Осиповский поднял рюмку. — Парни, сегодня за помин души еще одного нашего товарища пьем. Кого нет, сами видите. Пусть земля ему будет пухом. Шайка переглянулась. Не чокаясь, выпили. — Мужики, — продолжил Оса, — сегодня мы окончательно подбиваем итоги нашего, так сказать, совместного предприятия. Последние акции были связаны с зачисткой следов по Ахлопову. К сожалению, потеряли на этом двоих. Но большое спасибо тем, кто отследил вчера Кострецова и попытался его ликвидировать. Больше рисковать нам вместе бессмысленно. Сегодня делим дивиденды и расстаемся. Выпьем за удачу в нашей будущей жизни! Они поднялись с рюмками в руках, со звоном чокнулись. Выпили, сели и стали закусывать. Взял слово Первый: — Наступил торжественный момент, ребята. Много мы потели, лезли под пули. Но пришел час, когда можно пожать плоды своих трудов. Я о разделе денег Ахлопова. Предлагаю следующее решение. Взято десять «лимонов». Пять с них — нашему командиру. Оса всем нам голова, все просчитывал и обеспечивал. Какие мнения? Все дружно закивали. — По заслугам… Он основной… Первый сказал: — Хорошо. Теперь другая половина. Делили бы раньше ее на шестерых, но дела с нашими двумя товарищами так повернулись, что теперь раскидывать вышло на четверых. Вот и считайте, сколько каждому приходится, если пять спеленьких «лимонов» разрезать на четыре доли. — Постой, — вмешался Четвертый, уже крепко выпивший. — А что ж мои напарники? Полегли за общее дело, и хрен с ними? — А что б ты хотел? — удивился Первый. — Об их семьях подумайте. У одного жена с ребенком осталась, у другого — мать пенсионерка. Им что, остатнюю жизнь с хлеба на воду перебиваться, когда вы жировать будете? Вы какую службу несли? Вынюхивали, высматривали да мешки с деньгами забирали. А под пули-то в основном мы лезли! Жлобье вы! Осиповский поднял руку. — Стоп! Не надо на прощание друг другу настроение портить. Мы для того и собрались — все вопросы разрешить, чтобы претензий не было. Парни, Четвертый прав. Необходимо выделить жене Пятого и матери Шестого. Родные об их промысле не ведают, можно передать им деньги, будто б доли у их парней в какой-то фирме были, да и сослуживцы, якобы, из какого-то фонда набрали. — А мы и есть настоящие однополчане этих ребят, — сказал Второй из информтрой-ки. — Те менты хрена два за таких упокой-ничков семьям помогут. Надо женщинам отстегнуть не скупясь. Его поддержал и Третий. Докладчик Первый подытожил; — Большинство решило — проблемы нет. Последний вопрос: как по суммам этих пенсионов? Второй сказал: «Не скупясь». Это понятие растяжимое. — Ничего оно не растяжимое, — возразил Второй. — Из пяти «лимонов» вычитать легко. Вот нас четверо. Каждому — пусть по «лимону», цифра круглая. Остается «лимон». Ну и отдать его той бабе с дитем и старухе. Первый, занозистый и расчетливый младший лейтенант, возразил: — Супруге Пятого пол-лимона нормально. Ей жизнь жить, ребенка растить. А баб-ке-то на кой пятьсот тысяч долларов? Она от таких башлей с ума сдвинется и сразу на тот свет без провожатых уйдет! Все расхохотались. Даже помрачневший Четвертый улыбнулся и сказал: — Не, та бабка деловая, мне Шестой рассказывал. У нее крыша не съедет… Мало ли, куда ей деньги. Памятник сыну из чистого мрамора поставит. Это для нее и нас покруче будет, чем молодая Пятого с хахалями, может, разбазарит. Чего нам за этих женщин соображать? — Правильно, Четвертый, — проговорил Оса. — Я вам, ребята, вот что скажу. Вы не можете знать все, чем двое погибших занимались. То только я и Четвертый знаем. Это геройские были парни. Они себя не жалели. Оба сложили головы в открытом бою. Так что пусть и хозяйке Пятого, и маме Шестого поровну будет. У всех нас тоже есть самые близкие: матери, жены, подруги. Потупились молодчики, задумались о своих женщинах. Меньше всего бандиты вспоминали о них, когда штурмовали кассы. Стали ужинать, болтать на другие темы. В конце застолья бойцы по очереди подходили к Осе прощаться. Он обнимал каждого. Почти у всех были слезы на глазах. Потом бандиты выходили на улицу и садились в машину Первого, где тот передавал подельникам сумки с долларами. Доли убитых он должен был вручить под благовидным предлогом вдове и старушке. Осиповский перегрузил свои деньги в багажник «мерса». Вернулся в «Фазенду», где с золотым запасом его ожидал Четвертый.