- Он уже там. С двумя нашими сотрудниками, - ответил Белозеров. И добавил озабоченно: - Да и нам бы надо ехать. До Пехенца на «газике», а там пешком доберемся… «Газик» сейчас вернуться должен. Сбиваясь и все время краснея, начал рассказывать лейтенант. Корнилов сразу уловил, что участковый не такой уж беспомощный, каким показался с первого взгляда. У него был, судя по рассказу, внимательный взгляд и цепкая память. …Сегодня утром две женщины шли из Владычкина к поезду и наткнулись на занесенного снегом мужчину. Подумали сначала, что замерз какой-то пьянчуга. Расстегнули на груди куртку и увидели пропитанный кровью свитер. Во Владычкино возвращаться женщины не стали, пошли в Пехенец. А там уже с почты разыскали по телефону участкового. Лейтенант позвонил в райотдел, а сам успел съездить к убитому, оставил дежурить около трупа дружинников. Корнилов слушал внимательно, не перебивая, только один раз нетерпеливо спросил: - Ну а Санпан-то, Санпан? - Товарищ Корнилов, Санпан сейчас во Владычкине. Пьет. Мы установили наблюдение. - Наблюдение - дело хорошее, - с сомнением сказал Корнилов. - Да только два года назад мы даже дом окружили - мыши не проскочить, а Санпан ушел. - Он пьет, товарищ подполковник, - вставил Белозеров, с каким-то особым значением нажимая на слово «пьет». - С кем пьет-то? - Один. - Ну ладно, - махнул рукой Корнилов. - Рассказывайте дальше… Что удалось установить? Чем убит? - Рана огнестрельная. «Ну вот, одно к одному! - забеспокоился Корнилов. - У Санпана должен быть пистолет». - Никаких документов у убитого не нашли, - продолжал участковый. - В нейлоновой куртке железнодорожный билет Ленинград - Мшинская, несколько автобусных и трамвайных билетов, сто тридцать рублей денег. А в небольшом вещмешке бутылка армянского коньяка, две банки шпрот, коробка конфет. - Странная поклажа, - сказал Корнилов. - В глухую деревню с бутылкой коньяка не всякий гость поедет… - Да, он не местный, товарищ подполковник. Интеллигентный человек… - Это вы по коньяку определили? - с ехидцей поинтересовался все время молчавший Белянчиков. Лейтенант стушевался: - Нет, не только в коньяке дело… Лицо у него… Ну да не берусь объяснить. Может быть, мне так показалось. В это время на улице просигналила машина. Белозеров встрепенулся. - Наш «газик». Может, поедем, товарищ подполковник? - Поедем. - Корнилов встал. Взял со швейной машины шапку. - Только поедем во Владычкино. Санпана брать. Подробности обсудим в машине. А потом на место происшествия… - В лесу ждут, - нерешительно сказал капитан. - И Санпан ждет? - раздражаясь, спросил Корнилов. - Вы что, думаете, нас по головке погладят, если он опять уйдет? Да еще что-нибудь натворит? Белянчиков нахлобучил Белозерову шапку и подтолкнул к дверям. Они молча вышли, провожаемые любопытным взглядом поднявшей голову от своего вязанья старухи. Молча сели в «газик». И только после того, как Белозеров коротко бросил шоферу: «Во Владычкино», Корнилов спросил: - А чего это убитый по лесу шел? Дорога-то на Владычкино есть? - Есть, товарищ подполковник, - ответил участковый. - Но она кругаля дает, а по тропке ближе, прямее. - Значит, лыжник места знал? - Наверное, знал, - согласился участковый, - или спросил у кого на станции. Тропинка глухая. По ней из чужих редко кто ходит. Зимой снегом сильно заносит. Летом топко. Да и побаиваются… - Забоишься тут у вас… Следы какие-нибудь обнаружили у трупа? - За ночь снега намело - следов не разобрать, но показалось мне, что потоптались около трупа. Потоптались. Это точно. - Ты, Юрий Евгеньевич, вместе с лейтенантом возьми потом на себя станцию, - повернулся Корнилов к Белянчикову. - Вас как величать-то, лейтенант? - Василь Василич. - Вы, Василий Васильевич, с капитаном Белянчиковым поедете на станцию. Выясните, с какого поезда сошел этот лыжник. Установите людей, приехавших тем же поездом… Народу ведь в будни, наверное, немного из Ленинграда приезжает… Впрочем, капитан у нас дока по этой части. С ним не пропадете… - Корнилов подмигнул Белянчикову. Лейтенант слушал внимательно, все время кивал. - Ты, Юрий Евгеньевич, позвони в Ленинград. Может, есть там что новое. Пусть обратят внимание на случаи с применением огнестрельного оружия. Передай все данные об автобусных билетах. Бугаеву передай. Пусть выяснит, что за маршруты, примерное время… - Он помолчал, рассеянно глядя в примороженное оконце. Мелькали занесенные снегом, будто увязшие в сугробах елочки - дорога то ныряла в лес, то выскакивала на поле. Низкие хмурые облака висели неподвижно, словно примерзли к вершинам елей. «Сейчас бы остановить «газик», - вздохнул Корнилов, - стать на лыжи да махнуть по этим полям и перелескам…» - Василий Васильевич, лыжник, значит, во Владычкино шел? Или там еще деревни есть? - спросил он, не отрываясь от окна. - Там, товарищ подполковник, деревень больше нет. Болота на много километров тянутся. Среди болот Вялье озеро. Местные иногда рыбалят, да редко. Так что эта тропка только во Владычкино. Ну и еще к леснику Зотову, - сказал он с некоторым сомнением. - Да, пожалуй, к егерю. Я еще с ним не познакомился. И фамилию не запомню никак. - Значит, или во Владычкино, или к леснику, или к егерю? И точка? Участковый кивнул. - В деревне сколько дворов? - Шесть всего. - В какой же из шести шел лыжник? Придется взяться и за эти дома. После того как Санпана в Лугу отправим, - сказал Корнилов и подумал: «На место происшествия мне самому непременно надо съездить. Посмотреть, не упустили ли чего…» Минут десять они ехали молча. Наконец участковый сказал тихо: - До деревни километр остался… Не боле. - Притормозите, водитель, - попросил Корнилов, дотронувшись до плеча шофера. «Газик» остановился. Рядом с дорогой шумел темный, припорошенный снегом еловый лес. Слышался заливистый собачий лай и далекое тарахтенье трактора. - Лес трелюют, - прошептал участковый. - Проверьте оружие. - Корнилов внимательно посмотрел, как его спутники вынимали пистолеты. - Вы, Василий Васильевич, расскажите, в каком дома Полевой живет. - Первая изба, как в деревню въедем. С правой стороны… Да там всего-то три избы по праву руку. В избе напротив наш сотрудник дежурит. - Кто с Полевым в доме живет? - спросил Белянчиков. - Женка его, Главдя Сестеркина, и сынишка годовалый… - Вы сами-то из местных, лейтенант? - спросил Корнилов. Он уже несколько раз слышал, как лужане вместо Клавдии произносили Главдя. - Так точно, товарищ подполковник. Из Стругов Красных. В армии служил, а потом школа милиции. - Санпан, значит, зазнобу себе здесь нашел. А сын его? - Его, товарищ подполковник. Только они ведь незарегистрированными живут. Корнилов усмехнулся: - Ну еще бы! У Санпана небось и паспорта нет. «Королева» его дома сейчас? Участковый кивнул. - Сколько там выходов? - Два. Один через терраску, другой во двор. Там ворота открыть можно. Да ведь нынче в снегу утопнешь… - Белянчиков, ты берешь на себя ворота. Вы, Александр Григорьевич, под окнами станете. И оперативник с вами, когда подойдет. А мы с Василь Василичем в дом нагрянем. Правда, лейтенант? - Корнилов обернулся к участковому, положил ему руку на плечо. - Он ведь здешних мест хозяин. Ему положено. Участковый расплылся в улыбке. Чувствовалось, что ему лестно идти с подполковником. - Не вспугнем мы Санпана? - засомневался Белозеров. - Подъедем прямо к дому, переполоху наделаем. - А мы без переполоху, - отрубил Корнилов. - Подъезжаем на скорости. Мы с участковым садимся ближе к дверцам и быстро в дом… Если верить местной милиции, Полевой в загуле, гостей не ожидает. Но учтите, этот волк и во хмелю стреляет без промаха. - И, взглянув на участкового, на его сосредоточенное, отрешенное лицо, добавил: - Пальбы не открывать. В доме ребенок. Крыльцо избы покосилось, доски подгнили. Казалось, топни покрепче - и развалится. «Как в доме участкового», - почему-то пришла Корнилову мысль, но он тут же забыл об этом и, нажимая на ручку, успев шепнуть участковому, чтобы тот оставался в дверях, подумал: «Ну вот, гражданин Полевой, и пришло время нам свидеться». В комнате за столом сидела женщина. Каштановые густые волосы ее были распущены по плечам. Женщина повернула голову на легкий скрип двери, и Корнилов увидел, что лицо у нее горестное, заплаканное. Ни удивления, ни испуга при виде постороннего. Игорь Васильевич окинул быстрым взглядом большую неопрятную комнату, и сердце у него екнуло. Комната была пустой. - Гражданин Полевой здесь проживает? - спросил он, не спуская взгляда с грязноватой пестренькой занавески на дверном проеме. По рассказу лейтенанта, там была кухня.