– Подробности? – Говорят, что короля отравили. Имена называют самые разные, а уж кто там, что там… – Пусть сами разбираются. Главное, чтобы долго заняты были. – Монмут счастлив. Уже сделал шотландцам предложение вассалитета, но пока его никто не оценил. – А почему бежала вдова? – заинтересовался Иван. – Говорят, она беременна. – От Якова? – улыбаясь, уточнил Алексей. Ромодановский только руками развел. – Зачат-то ребенок точно при жизни Якова. А дальше… Все в руках божьих! Софья тоже улыбнулась. – Где вдова – неясно. Но в Шотландии она была бы игрушкой. А на континенте… Там возможны комбинации и варианты. – Тебе – да вдруг неясно? – усомнился государь. – Может быть, – Софья накрутила на палец кончик косы, – она объявится во Франции? Кто знает… Людовику надо чем-то заниматься. И если родится мальчик, и если родится девочка… – Соня, ты – чудовище! – высказался Иван. Но звучало это так восхищенно, что никто не поверил. Сколько времени собачатся англичане и французы? И тут Людовику в руки сваливается – ЭТО! И, в общем-то, все правильно. В Испании без него разберутся, а вот в Англии и Шотландии… Какой простор для комбинаций! Сколько вариантов! Например, война за шотландское наследство! С кем? О, тут тоже хватает претендентов! Швеция, Дания, Монмут… Восхитительно! А ведь Людовик – католик, считай, ирландцы его уже полюбят, а вот протестанты – не примут. К тому же он не сам по себе придет, а как опекун законного короля. Последнего Стюарта! Как много интересного может получиться! Ромодановский ушел. Алексей посмотрел ему вслед. – Как там у него с Любавой? – Великолепно. Душа в душу, разве что без детей. Но это им жить не мешает. У нее есть Володя с Наташей, у него жена рожает чуть ли не каждые два года – разве плохо? И никакой ревности! Человек на работе, в Кремле, все прекрасно все понимают. А чем он тут занимается между работой – его личное дело. – И все же дона Хуана мне жаль, – вздохнул Ваня, – там была такая любовь… Софья подошла к мужу, приобняла за плечи. – Не стоит жалеть. Это не любовь, это страсть. Огонь, в котором сгоришь – и пепла не останется. А вырастет ли что-то на кострище – бог весть. Любава не подходила Королю морей. Слишком уж она мягкая, добрая, нежная… да и воспитание у нее другое, и дон Хуан не смог бы ставить ее интересы на первое место. Знаешь, Маша сейчас пишет, что привязалась к мужу, а он – к ней, и разница в возрасте им не мешает. Можно упоенно восхищаться котенком, но, рано или поздно, тебе потребуется партнер, а не плюшевая игрушка. Любить можно разных, а вот строить будущее надо с равными тебе по силе духа, уму, характеру. Иначе потом пожалеешь. – Как мы с тобой? – Хотя бы. Вот у Алеши чуть иная ситуация, но Уля удачно дополняет его. – Я воюю и делаю детей. Она их воспитывает. Глаза Алексея затуманились. По возвращении из Дьяково он не спрашивал о Марфе, но сейчас настал момент. – Говорят, на Москве новая красавица объявилась? – Так это естественно. Старые замуж выходят, пока окончательно не устарели, новые появляются, – Софья пожала плечами. – Дело житейское. – Заборовская? – Да, и она тоже. Давно уж, пару месяцев тому… Алексей сник и вздохнул. – Да, это жизнь… – Зато девушка счастлива. Говорят, замуж выходила – аж светилась от счастья. И то сказать, супруга ей Софья подобрала хорошего. В меру доброго, неглупого и красивого. Справится. Несбывшееся – оно только первое время жжет, потом привыкаешь. Ну и ничего серьезного между Марфой и царем не было, подумаешь, взгляд на дороге. А то, что Алексей тосковал несколько месяцев… Так ведь государь же, не сопляк какой безмозглый. Ушел с головой в работу, отвлекся да и успокоился потихоньку. Перебесился. Уля – и та не заметила. * * * – Шведы скоро нападут. – Как скоро? Адмирал Александр Яузов, выпускник царевичевой школы и один из любимых учеников Мельина, смотрел на гонца прищуренными глазами. – Думаю, у вас есть не больше десяти дней, прежде чем их флот окажется у Риги. – Твою ж! Ярость адмирала была почти физически ощутима. – А чем вы занимались раньше?! Почему я узнаю об этом только сейчас?! Что можно успеть за десять дней?! Повеситься?! Гонец, он же сокурсник, он же шпион, он же Дмитрий Берестов, грустно усмехнулся. – Санька, Карл тоже не дурак. Я чудом вырвался. Все порты закрыты, все отслеживается… – Голуби? – Соколы. – Чер-р-рт! Десять дней? – Я не знаю, что ты будешь делать. Но они идут. Яузов и сам не знал, что именно делать. Но… – Рига? Это точно? – Да. Они хотят пройти вдоль побережья. Сначала разорят крепости, а потом за ними пойдут солдаты. Уже на галерах, не торопясь, не ожидая сопротивления… Слова, которыми Яузов охарактеризовал шведов, в истории не сохранились. Пергамент было жалко. – М-да, задал ты мне задачку. Помощь придет, но когда? А драться – ему, умирать – ему. Ну и пусть. Когда-то царевич подобрал мальчишку в придорожной канаве. Саньку отмыли, дали фамилию, обучили, устроили в жизни… Сейчас его пора отдавать долги. Смерть? Жалко, конечно. И жену жалко, и детей… Крохи еще совсем. Но царь милостив, сколько уж народу полегло, а все одно ни вдов, ни сирот на Руси не бросают. Кого в школу пристроят, кого еще куда, вспомоществование платят за погибшего кормильца… Так! Не умирай раньше смерти, Санька! Он – справится. Обязательно справится. Рига? Острова рядом? Карта была неподалеку. Медленно, очень медленно на ней появлялись линии, какие-то прикидки, наброски… Шанс есть? Да. Не у него, у Риги. У Руси. Он-то, скорее всего, тут и поляжет. Важно ли это? Если он заберет с собой шведский флот – нет. На лице Саньки Яузова появилась откровенно волчья ухмылка. Он справится, еще как справится! Он уже знает – как.