— Все нормально. Если можно себя нормально чувствовать в одной комнате с этим уродом, — спокойно ответила она. — Они ничего с тобой не сделали? — Ничего. Вот только ошейник надели и прикрепили к потолку, наверное, чтобы не сбежала. Но ты можешь себе представить, как этот негодяй угрожал мне. И что у него за мозги такие… Тут она замерла, глаза ее закатились. Видимо, Край применил нейроудар. Недолго он проживет, если я доберусь до него. На экране опять появилось его лицо. Мне стоило больших усилий просто молча смотреть. — Ты немедленно придешь, ди Гриз, и сдашься. У тебя осталось несколько минут. Ты знаешь, что может случиться с твоей женой. Если ты сдашься, мы ее немедленно освободим. — А где гарантии, что вы сдержите слово? — Никаких гарантий. Но у тебя все равно нет выбора, не так ли? — Я приду, — пообещал я как можно более спокойно и отключил видеофон, но успел услышать, как Анжелина вскрикнула: «Нет!» — Одежда высохла? — спросил я, снимая башмаки и рубашку. — Почти, — ответила Тазе. Вместе с еще одной девушкой они просушивали клиандский мундир, выбранный мною для проведения операции. Перед просушиванием его вымочили в химической ванне. — Ладно, и так сойдет. Ждать больше некогда. Оставалось несколько сырых пятен, но это не имело большого значения. Мы вышли на причал, у которого нас поджидал катер. На другом берегу стояла машина. На заднем сиденье с черным саквояжем на коленях сидел доктор Мутфак и что-то бормотал. — Не нравится мне все это, — пожаловался он. — Это грубое нарушение медицинской этики. — Война, доктор, — это нарушение всех моральных и этических законов, и с этим ужасом необходимо бороться любыми доступными средствами. Извольте выполнять, что вам приказано. — Я все сделаю, можете не беспокоиться. Но имеет право человек обсудить этическую сторону вопроса? — Обсуждайте на здоровье. Только шприц не забудьте наполнить. Мы припарковались на темной улочке неподалеку от Октагона. — Катализатор! — приказал я. — Только не пролейте. Наносите под мышками, там никто не заметит. Я поднял руки и почувствовал, как брызнула теплая жидкость, затем быстро опустил их и зажал мокрую ткань. Выбрался из машины и сунул руку в окно, где в нее вонзилась игла. Ну вот и все. Когда я сворачивал за угол, машина уже исчезла. Впереди на фоне светлеющего неба горой высился Октагон. Мы едва успели вовремя. Впереди был нужный мне подъезд, там поджидали два человека в сером. У обоих на поясе висели пистолеты. Выглядели они очень внушительно. Я молча подошел. Один из них защелкнул наручник на моем запястье, и меня повели внутрь, мимо безмолвных охранников. На лестнице я споткнулся и после этого стал переставлять ноги намного осторожнее. Видимо, подействовал укол. Разговаривать с конвоирами было не о чем, да и они по обыкновению были не очень разговорчивы. Они просто вели меня туда, куда им было приказано. Доставили в нужную комнату, вытащили пистолеты и сняли наручники. — Снять одежду, — приказал один из них. Я с трудом сдержал улыбку. У стены стоял флюороскоп и прочее оборудование. Процедура осталась прежней, эти парни привычек не меняют. Неужели они не понимают, что пристрастие к порядку их когда-нибудь погубит? Похоже, не понимают. Я сбросил одежду и отдал себя на растерзание. Естественно, они ничего не нашли, потому что искать было нечего. Была одна вещица, но я был уверен, что им ее никогда не найти, — и они ее не нашли. Парни неспешно продолжали обыск, а я хотел только одного — чтобы все побыстрее кончилось. От укола голова слегка кружилась. Ощущение было такое, словно меня укутали ватным одеялом. Похоже, эффект от инъекции достиг пика и скоро пойдет на спад. Я должен управиться с делами, пока действие укола существенно не ослабло, иначе все пойдет насмарку. — Одевайтесь, — с каменным лицом произнес конвоир, протягивая уже знакомые мне прозрачные шаровары. Я нагнулся, чтобы скрыть улыбку. Получилось-таки! Они спокойно ждали, пока я возился с застежками. Пальцы слушались плохо. Когда на шее защелкнулся ошейник, я вздохнул от облегчения. Мы приближались к цели, почти не отклоняясь от графика. Один из конвоиров взял пульт и повел меня. Пришлось внимательно смотреть под ноги, чтобы не споткнуться. К тому же такая демонстрация покорности была как нельзя кстати. Мы шли широкими коридорами, мимо лестницы. Я отсчитывал в уме шаги, чтобы запомнить расположение и оценить расстояние. Наконец мы вошли в кабинет Края. Он ждал за столом, недвижный и бесстрастный, как паук в центре паутины. Анжелина сидела напротив, ее пульт был подвешен к потолку. — Ты в порядке? — спросил я, едва переступив порог. — Конечно, в порядке. Тебе не стоило приходить. Немного успокоившись, я повернулся к Краю, заметив, что охранник закрывает дверь. — Но теперь-то вы ее отпустите? — спросил я. — Разумеется, нет. Это было бы глупо. — Его лицо даже не дрогнуло. — Я так и думал. Расскажите, как вам удалось ее схватить? — У тебя в памяти был четкий образ твой жены. Когда мы узнали, что тебе помогли бежать две женщины, то сразу поняли, что одна из них — Анжелина. Компьютер опознал ее, как только она вошла в здание. — С нашей стороны было глупо так рисковать, — произнес я, повернувшись к Анжелине и разглядывая охранника. Он собирался подвесить мой пульт на крюк в потолке. Если он сделает это — мы пропали. Мне оставалось только броситься на него. — Держи его! — заорал Край. Охранник поднял глаза и принялся быстро нажимать на пульте кнопки. Делать вид, что все в порядке, не было никаких сил. От боли выворачивало желудок, мышцы жгутом скрутила судорога. Я рухнул прямо у ног охранника, не достав до него самую малость. Инъекция блокировала боль, но не полностью. Некоторые рецепторы не потеряли чувствительности. На глаза навернулись слезы, все было как в тумане. Перед лицом появилась нога в ботинке, да что толку? И тут показалась рука, охранник собирался меня поднять. Безымянным пальцем я царапнул кожу на тыльной стороне его ладони. Он сразу вздрогнул, медленно согнулся и рухнул рядом со мной, выронив при этом пульт. Который упал достаточно близко, чтобы я смог нажать нужную кнопку. Боль мгновенно отступила. Но оставался еще Край. Я с трудом поднялся, разгибая непослушные ноги. Ситуация в считаные секунды кардинально изменилась. Анжелина лежала на столе, ухватившись за ошейник и извиваясь от боли. Край, стоя на коленях позади стола, доставал пистолет. Он уже поднимал его, когда я прыгнул. Слишком поздно, мне уже не достать его. Сейчас он меня пристрелит. И тут грохнул отдаленный взрыв. Пол дрогнул, с потолка посыпалась известка, свет замигал. В отличие от меня Край этого не ожидал, его реакция на мгновение задержалась. Я успел-таки перелететь через стол и ногтем царапнуть его. Он выстрелил, но пуля впилась в стену, потому что на спуск он нажал уже без сознания, падая на пол. Анжелина атаковала одновременно со мной. Подтянувшись на шнуре, она ударом ноги свалила Края. Но он отомстил, воспользовавшись радиоуправлением, и только после этого вытащил пистолет. Этот акт садизма, можно сказать, и погубил его — я успел до него добраться. Но Анжелина дорого за это заплатила. Когда я взобрался на стол, то не мог спокойно смотреть на ее тело. Перед креслом Края было множество разных кнопок и тумблеров, но разбираться было некогда. Я просто сдернул с крюка пульт и отключил его. Анжелина открыла глаза. Не двигаясь, она следила за тем, как я обшаривал ящики стола. — Ты, милый, просто гений, — слабым голосом сказала она. Я наконец нашел ключ и нагнулся, чтобы открыть ошейник. — Как тебе это удалось? — Я просто перехитрил их, вот и все. Они не смогли найти никакого оружия в моей одежде, потому что она сама была оружием. Ткань была пропитана тантуралином, который легко превращается в сильную взрывчатку. Под мышки я нанес катализатор — но тепло моего тела блокировало реакцию. Пока мундир был на мне — все было в порядке, но, как только меня раздели — я это предвидел, — катализатор начал охлаждаться, температура упала до критического уровня… — Бах, и все взорвалось. Ты гений! — Она приподнялась, обняла меня и поцеловала. Ошейник наконец раскрылся. Однако я быстро взял себя в руки и мягко отстранился. Анжелина неуверенно села и, взяв ключ, занялась моим ошейником. — Я полагаю, что ты так же просто объяснишь, как тебе удалось убить этих подонков? — Никто их не убивал, они просто без сознания. Я заточил один ноготь, чтобы легче было поранить кожу, и смазал его калланитом. — Понятно! Невооруженным глазом его не увидеть, тут нужен хороший спектрометр, а чтобы жертва потеряла сознание, калланита нужно ничтожно мало. А что же дальше? — Надо бы сделать один звонок, на тот случай, если снаружи взрыв не был услышан. Чтобы не сорвалась вторая часть операции. Хотя у них есть приборы… Не успел я закончить, как погас свет. Мы оказались в полной темноте — окон в комнате не было. Я растерялся, утратив визуальную связь с реальностью. — Анжелина! — крикнул я срывающимся голосом. — Я накачался наркотиками до бровей, чтобы блокировать болевые ощущения. У меня полностью отключилось осязание. В темноте я могу только слышать. Помоги мне. — Говори, что делать. — Отыщи Края. Надо прихватить его с собой. Она отволокла тело из-за стола, и, судя по звуку, не очень нежно. Затем помогла мне взвалить его на плечи. — Теперь иди вперед и показывай мне дорогу. Я в темноте ориентироваться не могу. Пересечешь коридор, а потом вдоль стены налево. Примерно через сорок пять метров будет лестница. По лестнице вниз, до конца. Анжелина взяла меня за руку, и мы тронулись. Я пару раз ударился о стену, но, ясное дело, нечувствительно. В коридоре идти было легче — под рукой была стена. Вдали послышались отчаянные крики. Моя самовзрывающаяся одежда наделала много шума, короткое замыкание тоже случилось очень кстати. Все шло как нельзя лучше, но тут тускло загорелось аварийное освещение. Мы испуганно замерли, моргая от неожиданности. Ощущение было такое, словно мы оказались на залитых светом подмостках. Кроме нас в коридоре было еще человек шесть. Но до нас и дела никому не было, у всех было полно своих забот. Мимо промчался толстый офицер, он ничего и никого не видел, насмерть перепуганный взрывами и темнотой. — Быстро на лестницу, — скомандовал я и помчался вперед так быстро, как только позволяла моя ноша. Миг удачи обычно краток. Аварийные лампы потускнели, готовые погаснуть в любое мгновение. Навстречу шел солдат, и ему хватило времени, чтобы нас рассмотреть. Он понял, что происходит что-то неладное, поднял винтовку и приказал нам остановиться. У Анжелины в руке был пистолет Края, и она выстрелила первой. Солдат согнулся пополам, а мы уже были на лестнице — тут свет погас окончательно.