— Пригласите главного инженера на палубу А. — Его нет на борту, сэр. — Я отмечу это нарушение режима, так ему и передайте. Позовите заместителя. Часовой бросился к телефону, а я не спеша прошел внутрь. На палубе А меня поджидал инженер в замасленном комбинезоне. Он нервно протирал руки ветошью. — Извините, сэр, мы ремонтируем генератор… — Он осекся под моим холодным взглядом. — То, что у вас неполадки, мне хорошо известно, поэтому я пришел. Пройдемте в машинное отделение. Он поспешил вперед, чтобы показать дорогу. Все оказалось намного проще, чем мне представлялось. Когда мы вошли, из недр разобранного генератора на меня взглянули три побледневших механика. — Отошлите их! — приказал я. Повторять мне не пришлось. Наклонившись к разобранному генератору, я с умным видом покачал головой. Затем обошел машинное отделение, постукивая по приборам и заглядывая в смотровые глазки. Инженер все время почтительно держался сзади. Мы подошли к главному генератору. Я уставился на табличку, покрытую непонятными закорючками, потом обернулся к инженеру. — А почему у вас установлена именно эта модель? Нет такого инженера, который не любил бы поговорить о своих машинах. Этот не был исключением. — К сожалению, это устаревшая модель, сэр, мы не успели сделать замену. — Дайте мне технический паспорт. Как только он вышел, я сжал ручку кейса и микробомба скользнула мне в ладонь. Оставалось только установить взрыватель на сорок минут и прилепить бомбу под станину главного генератора — там ее никто не заметит. Когда вернулся инженер с техническим паспортом, я рассматривал какой-то механизм. Затем, к великой радости инженера, я бегло пролистал документ и пару раз одобрительно хмыкнул. Все прошло настолько гладко, что мне даже стало немного стыдно. — Поскорее заканчивайте, — ляпнул я, не уточняя, что именно, но получил в ответ самые горячие заверения, что будет закончено абсолютно все. Я собирался повторить этот маневр и на следующем корабле. Что-то знакомое почудилось мне в его очертаниях, когда я припарковался рядом. Тут по трапу сошел Остров и увидел меня. Меня эта неожиданная встреча ошеломила не меньше, чем Острова. Правда, он при этом побледнел и выпучил глаза, а я уставился на него холодным взглядом Края. А ну как он меня узнает? Ведь когда я был Васькой Хулья, то делил с ним комнату, пьянствовал, управлял этим кораблем, наконец. Слов нет, лицо Края — маскировка, конечно, хорошая, но выдержит ли она испытующий взгляд старого приятеля? — Ну, — просипел я, заметив, что Остров не в силах ни говорить, ни шевелиться. — Извините, сэр, вы меня напугали. Поймите меня правильно, сэр, я не ожидал вас здесь увидеть. — Он даже вспотел от волнения, но я молчал. — Что у вас с голосом, сэр? — наконец выдавил он. — Приболели? Ну конечно, приболел. Я прекрасно понимал, что мне не удастся подделаться под голос Края настолько, чтобы провести человека, который совсем недавно его слышал, как, например, Остров. Но мне прекрасно было известно, что все охрипшие голоса похожи друг на друга. Но эту тему обсуждать с Островом не стоило. — Контузия, — прохрипел я. — Надо ведь кому-то и воевать. — Да, конечно, сэр, я понимаю. Мне надоело смотреть, как он неловко переминался с ноги на ногу, и я двинулся дальше. Но тут он окликнул меня. Пришлось скроить недовольную мину и обернуться. — Извините, что я вас задерживаю, сэр, но я хотел узнать про Ваську Хулья. — Это не его имя. Он шпион. Вы что же, хотите восстановить отношения с вражеским агентом, так прикажете вас понимать? Остров вспыхнул, но не унимался. — Нет, конечно, сэр, он же шпион. Но мы были когда-то приятелями. Я просто спросил… — Вопросы задавать — это мое дело, ваше дело — водить корабли. Закончив разговор, я направился внутрь корабля. То, что Остров не оробел перед Краем, меня, честно сказать, удивило. Под личиной алкоголика скрывалась недюжинная личность. Вторую бомбу удалось поставить так же легко, как и первую. Работа спорилась. Мне удалось поставить семь бомб, прежде чем взорвалась самая первая. Сигнал тревоги застал меня в машинном отделении девятого по счету корабля. — В чем дело? — спросил я, прислушиваясь к вою сирен. — Понятия не имею, — ответил пожилой инженер и снова повернулся к машинам. — Вот трубы у нас плохие, второсортные, а хороших не достать… — Я вам не снабженец! — вконец потеряв терпение, гаркнул я. — Пойдите и выясните, в чем там дело! Как только он вышел, я установил взрыватель на три минуты и поставил бомбу. — Ну, что там такое? — спросил я, встретив инженера на трапе. — Взрыв на корабле, в машинном отделении. — Где?! Надо выяснить! Эту фразу я прокричал взволнованно и быстро. Теперь бомбы рвались одна за другой. Сейчас поднимется паника. Тут-то мне самое время улизнуть с базы. Потому что они быстро поймут, что на всех кораблях взрывы произошли в одном и том же месте — в машинном отделении; то есть именно там, где совсем недавно побывал Край — вот что самое удивительное. Заподозрят его, конечно, не сразу, но поговорить со мной многие захотят немедленно. Надо уносить ноги. Стараясь не привлекать внимания, я быстро зашагал к своей машине. И увидел там двоих из военной полиции. Они держали под руки полусонного Гамаля. — Это ваша машина, сэр? — спросил один из них. — Конечно. А в чем дело? — Мы заметили в кузове этого типа. Он что-то бормотал, и мы сначала подумали, что он пьян. А когда прислушались, то поняли, что говорит-то он не по-нашему. Очень похоже на местный язык. Вы его знаете? Я не колебался ни секунды. Война есть война, а на войне солдаты иногда гибнут. — Никогда не видел. Гамаль услышал мой голос и поднял голову. Нервы у него были ни к черту, а вот здоровьем бог не обидел, даже газ ему оказался нипочем. Он уцепился за меня и заорал: — Спасите меня, они меня убьют, вытащите меня отсюда, я сюда по ошибке попал… — Что он говорит? — спросил полицейский. — Понятия не имею — мне сдается, что это один из диверсантов. Время шло. Когда они вспомнят про Края? — Посадите его в машину, вы поедете со мной. Я заставлю его говорить по-человечески. Пока они возились, я завел двигатель и рванул. Они даже сесть не успели и повалились в кузове. Нисколько не скрываясь, я поехал к воротам. На дороге стоял офицер. Он высоко поднял руку, приказывая остановиться. Пришлось в последнюю секунду затормозить. — Выезд запрещен. База закрыта. Лицо у него было решительное, злое, взгляд колючий, как и у меня. — Я проеду, а вы придержите свои приказы для других. — Мне приказано никого не выпускать. Никого. — Я задержал диверсанта и везу его в Октагон на допрос. Ваше рвение похвально, капитан, но приказы здесь отдаю я. — Я не могу вас пропустить. Одно из двух — или он непроходимо туп, или уже получил приказ меня задержать. Разбираться было некогда. Я увидел, что один из охранников говорил по телефону, и это мне не понравилось. Пришлось вытащить пистолет. — Отойдите, или я вас пристрелю, — спокойно потребовал я. Он потянулся за винтовкой — и замер, в его глазах мелькнул страх. Очень неохотно капитан шагнул в сторону — я нажал на газ. Из караулки выскочил солдат. Он показывал на машину и что-то кричал. Но что именно — мне не удалось расслышать. Мне оглядываться было некогда — а вот полицейские, те наверняка оглянулись. Я увидел в зеркало, как они переговариваются, неровен час, еще пистолеты достанут. Рисковать нельзя. Свернув за угол, я бросил в кузов гранату, затем остановил машину, чтобы выгрузить спящих красавцев. Гамаль теперь крепко спал, везет же людям! Я громко зевнул и погнал машину. Глава 21 — Рассказывай, ди Гриз, и постарайся ничего не пропускать. Инскипп был в своем обычном настроении — рычал, фыркал, метался по кают-компании. — Сначала скажите, как там мои детишки, сынки мои как? Ведь я еще их не видел, как они там? — В самом деле, как дети? — поддержала меня Анжелина, удобно откинувшись в кресле.