– Не знаю! – как отрезал Юрий Владимирович. – Уволь, я не привык строить воздушные замки. Меня учили оперировать конкретными фактами, а не полагаться на домыслы. Если у тебя развитая фантазия, тебе и карты в руки: твори, выдумывай, пробуй! И стукачи у тебя есть, а у меня их нет. Поспрошай, может, они чего тебе расскажут? Тогда поделишься со стариком, если еще ему доверяешь. «Насчет доверия, это он в самую точку, – невольно отметил Сергей. – Не потерял нюх старикан, однако уходит в сторону, упорно отмежевывается, замыкается, как волосатик Карцев. Ну, тот понятно отчего – страх! А Пулов? Чего ему бояться: выслуга лет не иначе как уже есть, и он может в любой момент получить причитающийся пенсион. Неужто страшится начальственного гнева?» – Почему же, доверяю, – отхлебнув из пиалы остывшего чая, заверил сыщик. – И если чего новенькое будет, непременно поделюсь. – Ха! – с сомнением воскликнул следователь и натянуто улыбнулся, поняв, что допустил непростительную бестактность. Серов сделал вид, что ничего не заметил. Его занимало другое. Юрий Владимирович входил в следственную бригаду, созданную прокуратурой, и, само собой, имел доступ ко всем материалам по делу. Не звонил ли и ему неизвестный мужчина, не предлагал ли повидаться в ночном клубе «Тандем» или каком ином подобном месте, дабы сделать уставшему от службы Пулову заманчивое предложение, посулив и деньги, и автомобиль? Ведь это, по большому счету, обеспеченная староста, поскольку на пенсию по выслуге лет теперь не проживешь, разве что если пить водопроводную воду да питаться самым дешевым хлебом! Ну а если и звонил, то что? И если Юрий Владимирович принял предложение неизвестного, это все равно никак не доказуемо! Нет идиотов сознаваться и трубить на каждом углу о самом себе: глядите, вот он я, продался! – Поделюсь, – повторил Сергей и отставил пустую пиалу, – Спасибо за чай. – Не за что, – небрежно отмахнулся Пулов и вновь кольнул коллегу испытующим взглядом. – Может, еще? – Нет, благодарю. Лучше скажите, что делать будем? Кругом тьма и никаких просветов. А самое печальное в том, что их и не предвидится в обозримом будущем. Вы, Юрий Владимирович, человек опытный, поэтому и прошу вашего совета. – Ты серьезно? – подозрительно поглядел на сыщика следователь. – Вполне. – Что делать? – Пулов саркастически усмехнулся. – Извечный вопрос. Но коли ты интересуешься моим мнением, скажу: ждать! Набраться терпения – и ждать. Чего? – недоуменно поднял брови Сергей. – Пока они снова не прорежутся или не появится достоверная информация. Рано или поздно это непременно произойдет, поверь мне, я уже на таких делах собаку съел. – Боюсь, будет поздно, а не рано. – Ну что поделаешь. Иного выхода не вижу. А ты звони. Когда чего понадобится, я тебя своим вниманием не оставлю. – Я знаю, – Серов поднялся. Выйдя на улицу, он не сел в троллейбус, а медленно пошел в сторону «Новослободской». Похоже, ситуация складывается так, что придется биться одному против всей своры призраков. Жуков упорно молчит, Мякишев хочет заполучить лишь скальп Самвела, а остальное его мало волнует, у руководства свои заботы, а Пулов нырнул в тину. Выходит, союзников нет?.. Глава 12 Жуков позвонил, когда Сергей уже перестал вспоминать о нем и мысленно поставил крест на их встрече и обещаниях Ивана Андреевича оказать помощь. Какой от него ждать помощи? За прошедшее время продвинуться в расследовании Серову почти не удалось. Разве только, после долгах трудов, нашли наконец тайное пристанище Лечо, но самый тщательный обыск не дал никаких результатов. За попытку проникнуть в тайну «крысиной тропы» заплатил жизнью старый шулер Эмиль. Жизнелюбивый весельчак Леонид Барабан тоже отправился в мир иной, получив в лифте две пули из ТТ, который потом обнаружили у мертвого Лечо. Однако Мякишев почему-то не проявлял никаких признаков уныния или раздражения: он довольно потирал руки и тихо радовался, что не нужно искать убийц Мирзояна-Эмиля и Барабана. Вот оно, оружие, которым совершено убийство хозяина автосервиса, а вот и удавочка из кармана вайнаха[1], которой он удушил армянина. Единственное, что Мякишева не устраивало в сложившемся раскладе, – неизвестно, кто убрал самого Лечо? В отличие от начальства Сергей никак не желал довольствоваться тем, что кто-то упорно скрывающийся в тени отдал ему труп Лечо и даже щедро подарил улики, позволяющие обвинить того в убийстве двух человек. По всем расчетам, Лечо никак не мог успеть застрелить Барабана, а потом примчаться на встречу с Эмилем. Мякишева подобные нюансы не смущали, а Серов не хотел отказываться от своей версии существования законспирированной и ревностно охраняемой «крысиной тропы» и намеревался все-таки докопаться до истины, чего бы это ему ни стоило. Но, чтоб развязать себе руки и получить желанную свободу действий, не лез в засычку с начальством. Он давно четко отвел в собственной, умозрительной иерархии подобающее Мякишеву место – как человеку и как профессионалу. И еще он не мог ни простить, ни забыть того, как Трофимыч лихо подставил его с «Каштаном»… И вот Жуков позвонил и предложил повидаться. – Есть нужда? – насторожился Сергей: уж больно тон чекиста отдавал панихидой. – Ну, как бы это попроще объяснить… – замялся Иван Андреевич. – Зря ведь не буду настаивать, сам понимаешь. Но если вы заняты или нет желания… – Давайте встретимся у памятника героям Плевны, – перебил его Сергей. – Идет? – В приемной не хотите? – Жуков скептически хмыкнул. – Ладно, через час. Договорились? В условленное время Серов прогуливался у памятника-часовни, наверное, в сотый раз разглядывая знакомые с детства барельефы на ее стенах. Иван Андреевич немного припаздывал, хотя ему сюда добираться значительно ближе, чем Сергею с Петровки. Ага, вот наконец гроза шпионов. Странную, наверное, они являют собой парочку – оба по немыслимой жаре щеголяют в пиджаках. Только круглый идиот не догадается, откуда эти мужички и как зарабатывают на хлеб: уж явно не коммерцией. Вяло пожав Серову руку, Жуков предложил пройтись по бульвару. Он закурил, и они медленно направились вниз, к памятнику Кириллу и Мефодию. – Признаюсь: я навел некоторые справки, – глядя на рдеющий кончик сигареты, сказал Иван Андреевич, словно извиняясь, что он вынужден был это сделать. – И теперь просто не знаю, как нам лучше построить беседу. – Хотите сказать: насколько мне можно доверять? – усмехнулся Сергей. – В каком объеме поделиться информацией? – В общем, да! Как отсеять зерна от плевел? Какого характера информацию можно дать, а какого – нет? Ваша личная жизнь, Сергей Иванович, заставляет меня быть в определенной мере осторожным, хотя я уважаю вас как профессионала. – Так дело в Ларисе? – Вы догадливы. – Смею вас заверить: никогда, ни при каких обстоятельствах я не обсуждал с ней свои служебные дела. Мало того, я часто даже скрывал от нее информацию, скажем так, не слишком приятного свойства, касающуюся ее близких. – Например, о гибели Трапезниковой? – Вы тоже догадливы, – не удержавшись, съязвил Серов, однако Иван Андреевич не обратил на это внимания или сделал вид, что не заметил колкости. – Боюсь, вам вновь придется о многом умалчивать, – он печально опустил уголки губ. – А носить неприятности в себе всегда так тяжело. – Не сомневайтесь, я не проболтаюсь, – пообещал Сергей и прямо спросил: – Что произошло? Вы скажете наконец? – Конечно. Жуков подошел к урне, бросил в нее окурок, заложил руки за спину и сцепил ладони в замок. Серов понял: собеседник тянет время, не решаясь сказать то, что намеревался, или все еще колеблется, стоит ли вообще говорить? – У меня не слишком хорошие новости, – после продолжительной паузы хмуро произнес Иван Андреевич. – По нашим каналам получена информация, что Рыжова больше нет в живых. Он вытряхнул из пачки новую сигарету, прикурил и выпустил облако сизого дыма, тут же развеянного легким ветерком. «В принципе этого я ждал и боялся, – подумал Сергей. – Лариску это опрокинет!» – Где это случилось? – спросил он. – Какая разница? Не у нас. Устраивает? – Отчего он умер? – Его убили. – Из-за денег? – Скорее всего, – вздохнул Жуков и неожиданно перешел на «ты». – Дорогой мой, ты просто не представляешь себе, какие криминальные силы там действуют! Не чета нашим. – Это точно, – поддакнул Сергей. – Нашим они не чета, слабее в коленках! – Я серьезно, – немного обиделся Иван Андреевич. – А ты все превращаешь в балаган. Думаю, скоро получишь официальную бумагу от Росбюро Интерпола, подтверждающую смерть Рыжова. И заканчивай дело: оно бесперспективно. – Да? – Серов остановился. – А как же украденные покойным Николаем Ивановичем деньги? Как быть с другими ушедшими по этой проклятой «крысиной тропе» на Запад? Жуков доверительно взял его под руку. – Но ведь ты же неглупый малый, должен многое понимать с полуслова. Мы тоже работаем в этом направлении, но и нам мало чего удается сделать! Неужели ты собираешься, словно Дон Кихот, воевать с ветряными мельницами? – Нет, я собираюсь закрыть эту тропу, – набычился Сергей. – Смотри, – Иван Андреевич равнодушно пожал плечами, словно в один миг потерял к Серову всякий интерес. – Мое дело тебя проинформировать и по-дружески предупредить, коли уж договаривались о взаимопомощи и сотрудничестве. Мы тоже будем продолжать работу. – А нам предлагаете завязать? – Почему? Я не отказываюсь от дальнейшей координации усилий. Но о том, что я сказал, никому ни слова, пока не придут официальные бумаги! И все же лучше бы ты не вязался с этим делом, – глядя себе под ноги, сказал он. – Зачем тебе лишние неприятности? Серов промолчал. Такую песню он уже слышал, и не раз, хотя бы от того же Мякишева. Уж не Трофимыч ли попросил еще разок поднажать, чтобы строптивец образумился? – Хочешь вступить в схватку с сильными мира сего? – прищурился Жуков. – Ну-ну, безумству храбрых… Мы оба профессионалы и все прекрасно понимаем. Я уважаю твою проницательность, но учти: если станет очень худо, никакой помощи от меня не жди, кроме… сочувствия. – Если верить буддистам, это уже очень много. Сергей, кивнув на прощанье, пошел к метро. Больше разговаривать с человеком из ФСБ явно не о чем: он предельно точно расставил все по своим местам и четко дал понять – на него рассчитывать не стоит!