— Ага! — Покивала она головой. — Так вот что было той ночью! — Ты о чём? — Олька была несколько… обескуражена после нашего последнего раза с тобой. — Бедняжка! — Эля слегка покраснела. — Я ведь выпила тогда всего один бокальчик. Бедная девочка! — Она чувствовала всё, что чувствовала ты? — Скорее всего. А я тогда очень много всего чувствовала! — Эля наклонилась ко мне и шёпотом прошептала: — Оргазм за оргазмом! — И покраснела, словно пятнадцатилетняя девочка. — Пожалуй, тебе на сегодня хватит! — Я отодвинул от неё бокал и осуждающе покачал головой. Эля надула губки, закинула ногу на ногу и сложила руки на груди. Обиделась! Тихонько открылась входная дверь дома. Ольга пришла как нельзя кстати, иначе мы бы продолжили нашу игру, закончив её в спальне Элеоноры. Девушка хмуро глянула на мать, брезгливо на меня и, не сказав ни слова, прошла мимо нас в свою комнату, хлопнув дверью. — Я поду к себе, что-то голова разболелась из-за всего этого. Твой отец не просто суккуб, она какой-то паразит, энергетический вампир! — Эля снова дотянулась до бокала, сделала последний глоток, погладила меня по руке и завораживающей походкой, виляя бёдрами, направилась к себе. — Много не пей, тебе завтра в школу! Она ушла, оставив меня с моими мыслями и открытой бутылкой. Я вылил остатки вина в бокал, откупорил ещё одну бутылку и притупил регенерацию, не хватало ещё, чтобы она портила то, чего я хотел добиться вином... А винишко ничего так… освежает… Вторая бутылка опустела так же быстро, как и первая. Я встал, попытался сфокусировать взгляд, но через секунду бросил эту затею и, слегка пошатываясь, побрёл к Лёле. Хм… Лёля… Какое волшебное имя! Тихонько проскользнул в её спальню, в полной темноте скинул одежду, прокрался в кровать под плед, и ощутил головокружительный аромат женщины рядом с собой. Мой дружок сразу встал по стойке, словно охотничий пёс, почувствовавший добычу, и ринулся в бой! Я подмял под себя податливое женское тело и вошёл в неё, отодвинув в сторону край кружевных трусиков. Подо мной извивалось и стонало юное податливое тело, а захмелевшее сознание на автомате отмечало некоторые мелкие несоответствия. Маленькие упругие груди, торчащие бусинки сосков, тоненькая хрупкая талия, узкая щелка, очень узкая и тесная, но горячая и возбуждённо подмахивающая мне. Девушка подо мной стонала совсем не так, как стонет Эля. — Я знала, что ты одумаешься, Алекс, бросишь свою мокрощелку и вернешься ко мне. — Словно раскат грома, прошептал голос сестры в моё ухо. Алекс?! Олька? Она думает, что я – это отец? Бля! Что тут происходит? Почему они трахались? Почему я её трахаю сейчас? Я нам миг замер, стушевался и испугался одновременно. Регенерация, словно почувствовав мою потребность, принялась выгонять из организма алкогольный дурман, разум прочищался и обретал ясность, но было уже поздно... — Не останавливайся! Прошу! — Она начала извиваться подо мной сильнее и торопливее, обхватив мои ягодицы руками и прижимая к себе, насаживаясь на мой член сама, словно голодная львица. — Я сейчас… кончу-у-у-у! — Последнее она простонала, вцепившись своими зубами в моё плечо… Рано утром я сидел в столовой и пил горячий, обжигающий чай. Одной рукой придерживал свою больную голову и пытался привести мысли в порядок. После того, как Олька бурно кончила подо мной, содрогаясь в спазмах удовольствия не меньше минуты, я сел на кровати, собираясь встать и уйти, но услышал у себя за спиной её тихий плачь. — Останься, не уходи к ней. Пожалуйста! — Прошептала она и осторожно взяла меня за руку. Я остался. Она положила голову мне на грудь, обняла меня, и мы пролежали остаток ночи молча, пока я не заснул. Проснулся уже под утро, когда небо начинало светлеть. Девушка лежала рядом, оттопырив голую попку, закинув ногу на меня и прижавшись лобком к моему бедру. Мой, так ни разу и не удовлетворённый за эту ночь, член тут же встал в боевую стойку. Пришлось его усмирить и осторожно выбраться из объятий девушки. Как так вышло? И почему она назвала имя отца? И что это такое вообще было? Голова не давала сосредоточиться. Болела, гудела, в висках что-то пульсировало. Вот почему так? Где регенерация? Или она специально так делает, даёт насладиться мне всеми последствиями вчерашнего загула и количеством выпитого? Бля! Мачеха, сводная сестра. Что дальше? Бабушка и племянницы? Да мне похер, если честно, я с ними в кровном родстве не состою, не говоря уже о духовном или энергетическом плане. С бабкой, конечно, это я перегнул. Но со всем остальным... И какого хера я все время думаю сексе? А, точно! Подростковые гормоны плюс Дар Суккуба. Как парнишка, интересно, раньше справлялся? Наверное, стирал свои ладошки под одеялом до крови, бедняга. А мне нужно будет что-то придумать с этим желанием. Не очень хочется всю жизнь таскаться за юбками и следовать своему простенькому инстинкту. Хотя, может это пройдет само через пару лет. Посмотрим. Пока это не самый важный вопрос на повестке дня. Дверь спальни Ольги тихонько отворилась, из неё выскользнула девушка в коротеньких шортиках и мятой футболке на голое тело. Оля подошла к барной стойке, налила большой стакан воды и не отрывалась от него, пока не осушила до дна. Медленно поставила стакан обратно, выдохнула, словно перед прыжком в пропасть, развернулась ко мне, уверенным шагом подошла к столу и села напротив меня. — Ты не Алекс! — Шёпотом произнесла она, нахмурив брови, и покосилась в сторону спальни матери. — Так и есть. — Подтвердил я. — Ты забыла, как меня зовут? — Блядь! Не умничай! Я о сегодняшней ночи. — А! Да. — Я сделал глоток, чтобы промочить горло. Интересно, когда она догадалась? — Кстати, хотел поговорить с тобой об этом. — Какого хера, Майки! — Какого, хера, Оль! Одновременно спросили мы. — Ты трахаешься с моим отцом? — Ты трахнул меня этой ночью? Опять дружно выдали мы вертящиеся у нас на языке вопросы. Она пнула меня ногой под столом, затем, задумавшись на секунду, пнула ещё раз, гораздо чувствительнее. Встала, развернулась и ушла в свою комнату, хлопнув напоследок дверью. Вот и поговорили! Я допил свой чай, поднялся в свою комнату, принял душ, собрал рюкзак и выбежал на пробежку. Ничего так не прочищает голову, как бег по пустым утренним улицам мирного, цветущего города. Это я понял совсем недавно. Бег, затем небольшая тренировка на спортплощадке и через два часа я отправился к парням в зал. Как раз к открытию. Андрей натирал тряпкой снаряды, Ромка орудовал шваброй. — Привет, Майк! — Обрадовался моему приходу младший брат. — Ты сегодня рано. — Как раз! — Поправил старший. — Бери тряпку и в бой. Ничто так не облагораживает человека, как бесплатный труд. — Привет, парни! — Вздохнул я, сбросил в угол рюкзак и принялся помогать им с уборкой. С ребятами мы сдружились. Странные они, никакой гордыни, тщеславия или надменности. Самые простые парни с района, несмотря на то, что их имена знает половина мира, или почти все пацаны, более-менее увлекающиеся боевыми искусствами. Ромка с Андреем взяли меня под крыло, словно я их младший братишка, и по очереди изматывали целый день, пытаясь понять, когда же я упаду без сил. Сегодня у них ничего так и не вышло. К концу дня, выдохшиеся и удивлённые, они сдались. — Майк, мы по пивку, ты с нами? — Спросил Андрей, после того как ушёл последний посетитель и мы закрыли зал. — Почему бы и нет? — Согласился я, и мы выдвинулись в сторону ближайшего бара. Снова день пролетел незаметно, но не зря. Мне кажется, тело становится сильнее день ото дня. Сегодня взвесился в зале, и с удивлением обнаружил плюс три кило, хотя ни капельки жира не прибавилось, он просто не успевает отложиться с таким ритмом жизни. А это значит, я прибавил несколько килограмм мышц, и это совсем неплохо для этого щуплого тельца. — Чего такой задумчивый, Майки? Любовный треугольник? Я удивлённо взглянул на Анрюху и подумал, что тот недалёк от истины. — Серьёзно? Я угадал? — Слегка опешил тот. — Почти. — Хмыкнул я и решил поделиться с парнями некоторыми семейными проблемами. — Отец ушёл к любовнице, оставил нас с мачехой и сестрёнкой одних. — Выходит, теперь ты глава семьи. — Не думал об этом. — А мачеха симпатичная? Может, познакомишь? Женщине в нашем мире одной никак! — Боюсь, она тебя разжуёт и выплюнет, ей палец в рот не клади. — Не, ну если она красотка, я могу и потерпеть. Будешь называть меня папкой. Что скажешь, сынок? — Да иди ты! Братья дружно заржали надо мной, и я с трудом подавил свою улыбку. Вроде взрослые, а ведут себя как пятнадцатилетние пацаны. Или это только в нашем мире так рано взрослеют? Мы свернули на очередном повороте, и вышли на тёмную пустынную улицу, до бара ещё минут пять ходьбы, есть время потрещать. Через минуту мимо нас на огромной скорости пролетел тёмно-серый микроавтобус с наглухо затонированными стёклами, взвизгнув тормозами, и остановился поперёк дороги метрах в десяти от нас. Мы, не сговариваясь, замерли и подозрительно уставились на непонятный автомобиль. Андрей открыл рот, чтобы высказать свою очередную остроумную мысль, но не успел. Боковая дверь микроавтобуса распахнулась, выпустив двух парней в чёрных глухих масках и чёрных комбинезонах. Они ещё не успели твёрдо ступить на асфальт, как автоматы в их руках глухо застучали, выпуская в нашу сторону кусочки свинца. Я схлопотал сразу две очереди, одну в грудь, вторую по ногам, и упал на землю, не в состоянии стоять, истекая кровью и булькая пробитыми лёгкими. Братья успели среагировать и поступили более грамотно, сыграла роль спортивная подготовка и молниеносная реакция. Был бы на мне Узор Скорости, хер бы они по мне вообще попали, но я налепил на себя бесполезный Узор Взора. Дебил! Ромка моментально активировал свой Дар, выставив прозрачный щит перед собой, Андрей не раздумывая нырнул за спину брата. Очередь, выпущенная в их сторону, бессильно разбилась о выставленную защиту. Без лишних движений, молча и стремительно, парни, словно два разогнанных пушечных ядра, рванули в сторону стрелков, разделившись лишь в самом конце. Роман взял на себя левого, Андрей правого. Ромка уделал своего за два удара, Андрей за три, проведя двоечку в голову и добавив стрелку ударом с ноги, словно врезав трёхтонным тараном. Несчастный влетел в бок авто, оставив на нём солидную вмятину, и плашмя упал на дорогу, крепко припечатавшись мордой прямо в асфальт. Если автоматчики и выживут после такого, это будет для них сравнимо с чудом. Парни с ними не церемонились, били на поражение. Из-за микроавтобуса вышел ещё один человек. Спокойно и с ленцой он хрустнул пальцами и выстрелил в сторону Романа толстой струёй огня, окатив парня напалмом с ног до головы. Роман взревел, словно раненый медведь и закружил на месте, потеряв ориентир в пространстве. — Ромка! — Выкрикнул в отчаянии младший брат и кинулся к одарённому с огненным Даром.