Хлопаю ресницами, пока до меня медленно доходит смысл его слов. Боже, Эмиру действительно стало плохо из-за еды? Настолько, что меня теперь подозревают в покушении? — Я… Эм… — неловко переминаюсь на месте, бросаю взгляд на лоточки. — Я ему покушать приготовила. Видимо, не очень хорошо получилось. — Не очень хорошо? Буйный за жизнь сейчас борется. Личная просьба от меня — лучше вообще больше не готовь. Никогда! Я обиженно вспыхиваю. Пусть готовила не я, но ведь подруга старалась! Подумаешь, не получилось идеально. Она ведь не для зэков готовила, кто же знал, что они такие слабенькие? — Может, это не из-за еды? Он ещё выпил, — бесстыдно сдаю мужчину. Пусть ему штраф влепят, а меня оставят в покое. — Водку. Я одолжила её у знакомого. — Какую? — я протягиваю охраннику бутылку, тот долго изучает этикету, брезгливо держит за горлышко. После качает головой. — Ты с бомжами дружишь или как? — Да почему с бомжами-то?! Нормальная она. Я знаю, что отчим Алисы пьет всё, что попадается под руку. Но он никогда ничем не травился, живее всех живых. Не могло же Сабурову стать плохо всего из-за одного глоточка? Я нервничаю, одергиваю кофту. Сжимаю тонкую ткань, будто сейчас мою одежду заберут и выдадут тюремную униформу. И я сразу в колонии окажусь, потому что чуть не убила Буйного! — Это всё я забираю, — выдает охранник в итоге. — Отдам доку, тот решит, чем именно ты траванула Буйного. Молись, чтобы Сабуров не оклемался. — Может, наоборот? — уточняю растерянно. — Молится, чтобы ему полегчало? — Не, девочка. Если он оклемается — Сабуров тебя лично четвертует. Лучше тебе к моменту, как он придет в себя, быть как можно дальше. Доходчиво? — Очень! — Тогда шуруй на выход. Я практически бегу, сердце громко стучит в груди. Второй раз у меня получается ускользнуть в последний момент. Чудом спасаю себя и свою невинность. Только вряд ли будет третий раз. Думаю, мне стоит послушаться советов охранника и подруги. Спрятаться как можно лучше, пока меня снова сюда не привезли. Хватит испытывать судьбу. Нужно сделать так, чтобы Буйный больше никогда меня не нашел. Может, действительно уехать в другой город? Сабуров ведь не может следить за мной везде? До дома я добралась только поздно вечером. В самом начале сил хватило только пулей вылететь с территории зоны. После я полностью потерялась. Сначала оглядывалась по сторонам, и в ужасе ждала, что сейчас ко мне подъедет уже знакомая машина. С амбалами Сабурова. И тогда меня повезут... как тогда сказал тот упырь? На круг? Ведь я подвела Буйного. Все сделала не так. Вряд ли теперь он станет за меня заступаться. Если даже тот охранник решил, что я подосланная. Что я хотела отравить. Божечки, что же теперь будет? Мне точно нужно что-то делать! Просто так сдаваться нельзя! Я брела в полнейшем шоке и унынии до автобусной остановки. Я даже не смогла толком удивиться, что здесь такая имеется, так как была полностью погружена в свою печаль. Но вот когда подъехал автобус, я правда удивилась. Потому что денег на такси у меня с собой не было. Тех копеек, что находились у меня в кармане как раз хватало на проезд в автобусе. И это было уже чем-то позитивным за весь вечер. Еще я ужасно переживала за Буйного. Не то, чтобы я успела к нему прикипеть. Просто... а что будет, если он не оклемается? Меня посадят? Дадут срок за то, что отравила заключенного? Я просто не знаю как такие дела обстоят. Будут разбираться как я там вообще оказалась? Это же незаконно, правда? - Девушка, с вами все хорошо? — Чужой женский голос проник в мое сознание, и я тут же резко дернулась. Я настолько не ожидала, что со мной кто-то заговорит, что чуть не завизжала от страха. Рядом со мной на сидении сидела женщина. На вид ей было за сорок. Уставшая. С темными кругами под глазами. На голове косынка. - Все хорошо, — прошептала в ответ, а женщина окинула меня взглядом и вдруг протянула носовой платок. - Держи, у тебя слезы ручьем, — произнесла и вздохнула. А я же с удивлением обнаружила, что и правда плакала. И, судя по всему, уже долго. - Спасибо, — поблагодарила в ответ и приняла платок. - Надолго посадили? — Женщина посмотрела на меня таким взглядом, что мне вдруг стало не по себе. Во взгляде было столько понимания и сочувствия. - Что? — Произнесла ничего не понимая. - Срок мужику твоему большой дали? Первый раз небось на свиданку ездила? Судя потому как ревешь, то ты новенькая. Она... она решила, что я к своему мужчине ездила на свидание? Только сейчас я поняла в какой именно автобус села. Здесь были одни женщины. Все поникшие. Несколько тоже плакали, те, что сзади сидели. - Большой, — "наверное", — это я уже про себя произнесла. Я понятия не имею какой срок дали Буйному. И не на свиданке я была. Это больше на принудиловку смахивает. - И дите, наверное, есть, да? — Женщина снова задала вопрос, а я протянула ей обратно платок. Меня здесь, кажется, за свою приняли, хотя я не из этой компании. Здесь все к любимым ездили. И явно они своих мужчин не травили. А я кажется себе на срок заработала. - Кто? — Я совершенно не понимала, о чем мы говорили. Еще и смотрела на меня женщина так, что с секунды на секунду к себе притянет и обнимет как родную. - Ребенок уже есть или только зарождается? — И взгляд на мой живот опустила. В этот момент я побледнела настолько, что даже живот свой от греха подальше обняла и закрыла.