Когда Алиска от меня уходит, я даже пускаю слезу. Настолько я сейчас уязвимая. Я и правда начинаю собираться. Продумываю все мелочи. Сбой случается на моменте, когда я перебираю свою аптечку. Хочу сложить самые нужные таблетки. Самые необходимые. Зависаю на баночке с но-шпой. Несколько секунд на нее смотрю, пытаюсь себя отговорить от глупой мысли. Я же обещала подруге. Но мысли о Буйном сами лезут в голову и отказывают уходить. Я ведь только проверить как он. Убедиться, что с ним все хорошо. Успокоить свою совесть. Кто вообще знает какое лечение в тюрьме? Может у них и нет ничего кроме аспирина. О но-шпе вообще и говорить нечего. В небольшой пакетик складываю все таблетки, которые только знаю от отравления. Ну не могу я просто так уехать. И даже не попрощаться. А вдруг он там без меня и не выкарабкается? Сама не понимаю почему меня так сильно туда тянет. В опасное место. Темное. К этому мужчине. Возможно мне и правда пить совсем нельзя. Я собираю большой рюкзак. Упаковываю все вещи. Одеваюсь. У меня еще есть в запасе время. Я успею его проведать и сразу после на вокзал. Честно-честно. Вызываю такси. Называю примерный адрес. Мужчина за рулем внимательно изучает меня взглядом. Наверное, знает, что за место по адресу находится. Думает не преступница ли я? А то вдруг сейчас его по голове чем-то огрею и машину отберу. Хочу пошутить, что я по другой части. Машину там сжечь, но вовремя прикусываю язык. Думаю, мужчине будет не смешно. Он не довозит меня до самого входа. Высаживает метров за пятьсот. До огромной стены я дохожу сама. Несколько секунд мнусь на месте. Алкоголь из меня уже успел выйти. Так что смелости осталось не так уж и много. Когда я уже практически готова убежать, сорваться с места и нестись в обратном направлении, железная дверь открывается. Делаю шаг назад. В проеме двери стоит уже знакомый мне охранник. Это же хорошо, да? Повезло с самого начала. - Добрый вечер, — скромно пищу, — я к Буйному. Глава 9 — К кому? Охранник переспрашивает, странно косится на меня. Я сильнее прижимаю пакет к груди, пытаюсь заставить мозг работать. Неужели я перепутала кличку Сабурова? Даже это сейчас так сложно вспомнить. А злой взгляд мужчины только мешает собраться. — К Дикому? Я принимаю новую попытку. Прозвище Эмира точно было какое-то странное. Опасное. Голова начинает кружиться от выпитого, меня понемногу клонит в сон. Думать так сложно. — К Дикому? — охранник напрягается, резко тянется к рации. Бледнеет на глазах. — Когда его к нам перевели? — Не знаю я! К Субур… Сарбур… Я к Сабурову. Вы же знаете, я была уже у него. Охранник немного расслабляется, делает ко мне несколько шагов, приближаясь. Дергаюсь, не зная, чего ожидать. Мужчина не выглядит так, будто рад моему визиту. — Нахрена ты приехала? — грубо спрашивает. — Я ведь сказал тебе скрыться. — Но Эмир отравился! А я переживала, вот, собрала ему аптечку. От отравления. — Скажи честно: ты больная? — Нет! — качаю головой. Ну как охранник не понимает? — Я не болею, это для Сабурова. Охранник открывает рот, тут же его захлопывает. Смотрит на меня так странно. Будто на моем месте какое-то чудище выросло. Настолько он ошарашен. — Мне недостаточно платят за это дерьмо, — закатывает глаза, вздыхая. — Ну, давай. — Вот, — послушно протягиваю свою аптечку. Мужчина качает головой. — А что? — За проход давай. — За проход? А что нужно? — переспрашиваю растерянно. — Я в этот раз я ничего не привезла. Но хотите — в следующий раз я пирожки сделаю. Они у меня хорошо получаются. — Вся зона знает, как ты готовишь. Лучше, блядь, нам такое не таскай. Мужчина выжидает, а я хлопаю ресницами. Действительно не понимаю, чего он хочет. Спустя несколько секунд охранник двигается к двери, бурчит что-то невнятное под нос. Оборачивается, кивает мне. Приглашает идти следом. Я ведь просто собиралась отдать таблетки! Да и Сабуров в порядке, раз все ещё тут, а не в реанимации. Я надеялась, что мне даже заходить не придется. Передам, узнаю про самочувствие, и сбегу. Но, судя по раздражению охранника, торговаться не получится. — А вас как зовут? — спрашиваю, пытаясь поспеть за мужчиной. — Вы тут постоянно работаете, да? — Миша я. — А я…