Смотрю на время. Сейчас 22:54. Набираю Антона, но теперь, вот же гадство, на звонки не отвечает уже он. Пока иду до забора, огораживающего здание, в котором агенство Maxmodel снимает помещения, успеваю отправить несколько тревожных эсэмэс. Притормозив, пытаюсь дозвониться до Черепанова ещё раз, но кроме длинных гудков, увы, ничего. — Девушка, — недовольно окликает меня охранник бизнес центра, — уйдите от ворот. — Да ухожу я, ухожу, — осторожно ковыляю по льду. Очень красивые Харитошка дала ботильоны, но какая же у них скользкая подошва. Жуть! Как растыка, переступаю по скользкой поверхности, дабы не расползтись и не разбросать кости по асфальту. Фа-фа. Блин. Это мне настойчиво сигналит приближающаяся к шлагбауму тачка. В знак чтобы убралась с дороги. Мешаюсь, видите ли! Фарами ещё, моргая, слепит, козлина! Мелкими шажочками смещаюсь поближе к тротуару. А потом в глупой башке внезапно что-то щёлкает. «Дяди, которые передвигаются на майбахах, кастинги сами не проводят, ты же понимаешь?» Бинго! Это Майбах, друзья. Уж в машинах-то я шарю, благодаря опыту работы на автомойке. Если спросите, чем я руководствуюсь, совершая опасный и необдуманный поступок, вряд ли я вам быстренько смогу ответить. Наверное, к следующим необдуманным действиям меня подталкивает мысль о том, что мне позарез надо попасть в агентство Жарова, на которого «охотится» Паровозов. Так почему бы не использовать все шансы? Например, вот этот. Дура, конечно. Падать под колёса — такой себе способ искать встречи с тем, кто тебе нужен. Но… — Ну едрён-батон! — ругается на меня вышедший из тачки водитель. — Куда прёшься по дороге, когда есть тротуар?! Распластавшись на льду, морщусь и молча выслушиваю его монолог, выражающий ярое возмущение. Трамбанулась, между прочим, не так грациозно, как планировала. Хотела упасть нарочно, но красиво, а по итогу вышло так, что чуть копыта себе не попереломала. — А если б я вовремя на тормоз не нажал и тебя переехал? — орёт мужик, пока я собираю части тела воедино. — Как оно вообще? Цела? Встать можешь? — движется в мою сторону, чуть поостыв. Это не Жаров. Его-то фотку я посмотрела накануне вечером. Надо ж знать цель в лицо. — Да, сейчас, минуту. Рассматриваю левую ладонь. Кожу содрала. И нога болит. Ну крутяк, чё! Зазря покалечиться — крутой план, Яська! — Давай помогу. Водила хоть и зол, но протягивает мне руку, помогая подняться на ноги. — Кто ж на таких ходулях по гололёдке ходит?! — отчитывает, пока отряхиваюсь от реагентов. — Ой ну всё, с кем не бывает?! — раздражённо цокаю языком. — Телефон на, уронила. — Спасибо. Прихрамывая, ретируюсь к высокому бордюру. Притулив на него пятую точку, расстёгиваю правый ботфорт и произвожу инспекцию. Чёрт. Колено стесала до крови. — Чё? Нормально всё, да? — Да идите уже а! Жива-здорова! — отвечаю с психом. — Валера, что там? — доносится до нас бархатный баритон. — Всё в порядке, Дмитрий Борисович. Дмитрий Борисыч. Жарова так зовут, на минуточку. Всё же, оказывается, он здесь? И, судя по звуку приближающихся шагов, идёт сюда. Та-дам! — Что ты там копаешься? Ты сбил её, что ли? — звучит раздражённым тоном. — Нет, Дмитрий Борисович, она сама звезданулась под колёса… — Это правда. Я поскользнулась, — поднимаю голову и встречаюсь глазами с тем самым мужчиной, «досье» которого изучала ночью при помощи всемогущего гугла. Жаров на фото и Жаров вживую — почти ничем не отличаются. Высокий, плотный мужик. Борода. Короткие, а-ля седые волосы модного оттенка. Дорогое пальто. Напидоренные до блеска ботинки. Цепкий взгляд. Им он принимается сканировать меня с ног до головы. Ничто не остаётся без внимания. Волосы, лицо, губы, вырез платья, пострадавшая нога. Какая я умница, что не успела застегнуть пуховик! — С кастинга? — догадывается почти сразу же. — Да, — проверяю не разгрохала ли телефон. — И как? Успешно прошла? — сразу на ты ко мне обращается. — Да без понятия. Уже пожалела, что пошла к этим фуфлыжникам, которые отбрить прямо не могут! Жаров меняется в лице, явно не ожидая услышать о своих подопечных нечто подобное. — Натёрла задницу стрингами. Ни крошки в рот с утра не закинула! — нагло брешу. — Мало того, что проторчала тут целый день, чуть ли не до закрытия метро, так ещё и чуть с жизнью не попрощалась! Оно, блин, того не стоит, — ворчу, поправляя платье, и встаю. — Всего хорошего, дяденьки. Подцепив сумочку, оставляю Жарова с водителем и хромаю к проезжей части. Что-то мне подсказывает, такие персонажи, как этот, не любят, когда с ними вот так прощаются. Пять. Четыре. Три. Два… — Девушка… Ха! — Шарф забыли. — Да и фиг бы с ним… — беззаботно отмахиваюсь, продолжая идти. Дура, это подарок Сашкин! Ручная вязка! — Подожди. Ладно, так и быть, уговорил. Останавливаюсь, поворачиваюсь. Смотрю, как подходит и протягивает шарф. — Как зовут? — спрашивает, когда, не поблагодарив, забираю. — Ярослава. А вы с какой целью интересуетесь? — прищуриваюсь, выказывая подозрение.