— Вживую вы ещё краше. — Это всё наш волшебник-визажист. — Ещё и скромная, — смеётся дед. — Не могу не сделать комплимент вашим волосам. Удивительный цвет. — Спасибули, а мне дико нравится ваш прикид. Прям тащусь. Прикусываю язык, вспоминая о том, что Жаров просил молчать. — Ты рассказал о моей новой коллекции, которая будет представлена на благотворительном вечере? — Вкратце. — Одиннадцатого января состоится показ. Вот эти украшения я хотел бы видеть на вас, — показывает мне фотографию колье, браслета и серёжек. — Поняла. — А где же восторг? — Я в побрякушках не особо шарю. Это белое золото с какими-то камушками? Поль смеётся. — «Камушками». Это бриллианты, дорогая! — Ммм. Гоните? В смысле правда? — Я похож на лгуна? — Вроде нет. — Расскажите немного о себе. Вы актриса? Певица? — Автомойщик. Физиономия у него та ещё. — Мою машины, — разъясняю я ему. — Дима, где ты нашёл эту чудесную девочку? — поворачивается к Жарову. — Упала под колёса. — Шутишь? — Нет, это правда. Я поскользнулась и чуть не загремела под машину. — Судьбоносная встреча. Ага-ага. — Так вы согласны на моё предложение? Поносите мои «камушки»? За гонорар, разумеется. — Чё нет. Согласна, — пожимаю плечом. — Замечательно. Мой телефон вибрирует. Уже второй раз. — Дмитрий Борисыч, мне это, — пальчиками бью по запястью, — ушуршать… кхм… в смысле пора отчалить. — А как же ужин? — вскидывает бровь, когда поднимаюсь из-за стола. — Не могу задержаться. — Ну куда же вы так быстро убегаете? — Простите, очень надо. У меня новогодняя ёлка голая и оливье не заправлен. — Иди, будь на связи третьего числа. — Хорошо. До свидания и с Наступающим! — С Наступающим, Яся, и до встречи. — До встречи. Чувствую, как провожают глазами. Надеваю пальто. Благодарю за открытую дверь швейцара или как там его. Покидая ресторан, не могу отделаться от неприятного чувства, тревогой поселившегося в груди. Шагаю до метро. Достаю телефон, чтобы проверить смс, но замечаю, что у тротуара тормозит машина Дымницкого. — Вы совсем уже? Следите за мной? — недовольно спрашиваю, усаживаясь в салон. — Зачем он тебя сюда привёз? — спрашивает Илья, сидящий на переднем пассажирском. После нашего позавчерашнего разговора атмосфера между нами довольно напряжённая. Мне здорово влетело за самодеятельность. — Познакомил с каким-то Полем. Камушки надо будет поносить на одном мероприятии. — По-моему, ты заигралась. — А по-моему, я на правильном пути. Эта ваша пропавшая модель тоже год назад была на этом а-ля благотворительном вечере. Можете поздравить, Жаров решил включить меня в свой список невест. Это будут своего рода смотрины. Хочет прицениться. Понять, как много денег я могу ему принести. — Дичь какая-то, — глядя на дорогу, изрекает Дымницкий. — Не дичь. Там будет ваш пассажир. Ардов. Сто процентов. Я слышала про это мероприятие от девушек. — Тебе всего-то надо было потрепаться с работниками агентства и залезть в личную картотеку этой вашей богадельни. — Ты меня недооцениваешь. Я залезла, — достаю флэшку. — Как тебе это удалось? — Один старый проверенный способ. Кое-что подсыпала секретарше в чай. Вижу, как напрягаются скулы Кирилла и улыбаюсь. — Посмотрим вместе что там? Но сначала… ну-ка тормозни мне у того перекрёстка. — Зачем? — Что значит зачем? Я уже говорила, нам нужна ёлка! Глава 26. И всё-таки нет Два часа спустя мы, наконец-то, заходим в наш обшарпанный подъезд. Я с гирляндами и набором игрушек, упрятанных в большую картонную коробку. Илюха с гигантскими пакетами наперевес. Дымницкий с ёлкой, которую вироуозно обматерил уже вдоль и поперёк. Вы бы видели, как мы везли её в салоне его машины. Отдельная история для обсуждения. Оборжаться можно. — Поосторожнее с веточками, — наказываю строго. — Не сломай. — Дверь открывай, — недовольно морщится, когда иголки колют его по лицу. Пытаюсь сдержать улыбку. Вот вроде злится, но тащит. Там, на рынке, пробовал отговорить меня от этой затеи, но я объяснила, что мне важно иметь дома новогоднее деревце.