— Нет, Денис. Не будет хорошо. Потому что я знаю, кто теперь вместо Глазунова заказывает кукол. И она повернула к Денису мокрое от слез лицо… * * * … Крупный серебряный медальон плясал на полуголой груди. Полковник Горный шел по вымощенной дорожке к крепкому бревенчатому дому. — И в следующий раз, Советник — голос Горного прозвучал язвительно. — Не доставай меня плохой связью. Всё, отбой. Горный поправил медальон и широко улыбнулся. На крыльцо вышел Киселев. — Есть сведения от нашего агента? — Киселев крепко пожал Горному руку. — На связь вышла вчера. — доложил Горный. — Пока собирает информацию, обещает к следующему сеансу связи дать полный отчет. Рапортует, что операция проходит вполне успешно. — Ну дай Бог. Рита — одна из самых лучших моих агентов. Может чаю? — Пожалуй, откажусь, товарищ генерал. Служба. Заехал сказать, что меня сутки не будет. — По нашему делу? — Конечно. Надо проверить одну информацию. — Не поделитесь? — Киселев прищурил глаза. — Не хочу раньше времени обнадеживать. Надо проверить. Киселев усмехнулся. — Не знал, что вы любитель украшений. Горный опустил взгляд и убрал медальон под рубашку. — Моя разработка. Бьет на дальние расстояния. Пока испытываю. Честь имею. Горный развернулся и пошел обратно к машине. * * * … Марго смахнула слезы с щек. — Я видела Горного лишь однажды. Когда Киселев его вводил в операцию после убийства Глазунова. Вот тогда я и увидела этот медальон… Марго прикрыла глаза, и будто наяву увидела кабинет Киселева. Вот генерал стоит у окна и говорит с Горным. А она скрывается в тени шкафа. «Позвольте представить моего агента» Марго выходит из тени, скидывает капюшон. Горный жмет руку. «Какие фактурные у вас кадры, полковник». — Горный потом меня инструктировал. Я увидела у него этот медальон. — с горечью проговорила Марго. — Еще пошутила, что такой бравый ликвидатор имеет слабость к цацкам. А он сказал, что это его личная разработка — вроде миниатюрной рации, которая берет на тысячи километров. Демонстрационный экземпляр. И таких пока всего пара штук. У него и его помощника. — Советника… — закончил Денис. Денису стала очевидна схема. Глазунов работал на Горного, даже не представляя, что Советник поставлен Горным к нему и Марату для контроля. Когда Глазунов погибает, то Горный вынужден работать почти напрямую с Маратом. То есть — через Советника. Но на кого работает сам Горный? — Этого мы не знаем. И уже не узнаем никогда. — горько прошептала Марго. — Мы с тобой погибнем через три часа, а эти скоты будут продолжать поставлять своих кукол. — Почему погибнем? — Не тупи, Денис. — Марго как будто уже умерла, так безжизнен был её голос. — Борис принесет Горному все мои доказательства. Да еще расскажет, что я — очередная кукла. Ему это на руку. Он уничтожит запись, а про меня наплетет какую-нибудь душещипательную историю Киселеву. Может даже труп представит — типа мой. — Складная история. Только вот в чем штука, милая. Борис доставит твои доказательства. Только не Горному. — А кому? * * * … Протапов нервно ходил из угла в угол. Тарас стоял у окна и считал, сколько людей выходят и входят в РОВД. Он больше ничего не мог сделать. Они отработали все ниточки, которые могли вести к Денису. — А ты у Марата был? — Протапов остановился на секунду. — Может он что-то знает? Лиза же после его консультации пропала. — Был. — Тарас сбился со счета. — Он в Японии. Прилетает завтра. — Вот значит завтра сразу к нему и поедешь. И хоть что-то, да узнаешь. Вообще хватит нервничать. Сядь и успокойся. Тарас с грустной усмешкой присел на край стола. Кто еще тут из них двоих нервничал? Постучались, и в проеме двери показалась голова дежурного. — Товарищ полковник. Тут к Вольному парень какой-то пришел. Говорит от Лаврова. Тарас переглянулся с Протаповым и рванул с места… * * * … Марго уставилась на Дениса. — Прости, малыш. Но у ментов врожденная ненависть к вашей конторе. Поэтому я попросил Борьку отнести диктофон Тарасу. Зная своего друга, Денис был уверен — он посоветуется с Протаповым, а уж полковник не пойдет с диктофоном к какому-то полковнику Горному. Он свяжется напрямую с высшим начальством. — С Киселевым! — ахнула Марго. — Ага. — Я тебе говорила, что я тебя люблю? — Лучше поздно чем никогда. — улыбался Денис, пока Марго целовала его нос, лоб и щеки. Марго крепко обняла Дениса. — Как же не хочется умирать. — тихо прошептала она. Денис ничего не ответил, только крепче её обнял. Даже умница Тарас не сможет вычислить, куда Горный направил своих смертоносных кукол. Но хоть общину эту мерзкую накроет, и повяжет всех на фиг. Хотя надежда еще оставалась — если спецы успеют накрыть общину, если заберут планшет Советника до того, как он нажмет на кнопку. Но надежда была очень призрачна. Денис даже не знал, смог ли Борис выбраться. И кто мог дать гарантию, что Советник со своей смертоносной машинкой не прячется где-то здесь, за километр отсюда. Если… Если… Если… Он смотрел через щель на улицу. Прохожие куда-то торопились по своим делам. Вот юная Мамаша отчитывает своего непослушного карапуза. Вот молодая парочка за руки едут на роликах. Жизнь течет, и никто не знает, что всего через несколько часов, или минут где-то двое никому неизвестных людей, сделают все, чтобы погибших от взрыва было как можно меньше. Рафик остановился. Марго оторвалась от Дениса. — Мы в городе. На светофоре наверно остановились. — одними губами прошептал Денис. Денис приник к щели. Прямо напротив двое работяг поправляли транспарант. На огромном полотнище красовались яркие буквы «Фестиваль песни». — Черт, Маргошка! Они едут на «Фестиваль песни!». Вы же с Лизкой говорили — в конце лета…