– «Заяц», понял вас. Конец связи. – Сэр, получены координаты от «Стремительного». Просит нанести удар по прежним целям. Его беспокоит пулемётный огонь с этой стороны. Полковник Барлоу бросил взгляд на тактический планшет. – Хм… После нашего залпа там не должно было ничего уцелеть! – Сэр, «Стремительный» утверждает, что огонь ведётся с прежней интенсивностью, – возразил офицер связи. Полковник задумчиво поджал губы. Непонятно… судя по карте, там есть только какой-то небольшой домик… и всё! Не в нём же расположены пулемёты? Да и не могло это хилое строение выдержать залп сотни реактивных снарядов! Командир десанта хочет этот холм до основания срыть, что ли? – Харперс! – Да, сэр! – откликнулся артиллерист. – Вот что… накройте заодно вот эти квадраты, – указал Барлоу точки на карте. – Домик, я полагаю, мы сейчас и так снесём до основания, а вот в этих ложбинах кто-то мог уцелеть! Откуда-то ведь ведут огонь их станковые гранатомёты? – Да, сэр! С вашего позволения по холму ударим с нашей батареи, а две других перенацелим на указанные точки. – Да, Харперс, вы правы! Выполняйте. – Есть, сэр! – и артиллерист склонился над монитором, вводя координаты новых целей. Если бы полковник знал, что толщина стенок этого небольшого домика лишь немного меньше метра… и сложен тот из фортификационного железобетона, то, возможно, он и изменил приказ. Впрочем, пол домика он не смог бы проломить и всей батареей – там, кроме железобетонной стены, имелась ещё и асфальтово-песчаная подушка толщиной около четырёх метров. Железобетонная шахта уходила вниз, под эту самую подушку. И встречалась там со сводом старого склада, который и сам по себе представлял бетонную плиту солидной толщины. Пулемётные бронеколпаки такой защиты не имели. Но попадание одиночного снаряда среднего калибра выдержать могли и они. Беда в том, что таковых снарядов в залпе насчитывалось вполне достаточно, чтобы на месте пулемётной точки осталась лишь дымящаяся яма. Но в бронеколпак ещё как-то надо попасть! Сидящий у радиолокатора офицер настороженно наклонился к прибору. Угол экрана подернулся рябью помех. Опять? Но русские не ставили помех с этого направления! Щелчок тумблера – экран очистился. Пусто… ничего не видно, целей нет. Нет, в углу мелькнули какие-то точки… и опять появилась та же самая рябь. – Цель воздушная, низкоскоростная! Наблюдаю три отметки! Курс – двести восемьдесят шесть! Удаление пятнадцать тысяч футов, высота двести! Барлоу удовлетворённо усмехнулся. Вот он, последний козырь русских! Звено ударных вертолётов, заходящих со стороны сопредельного государства. Что ж, вполне ожидаемое решение! В некоторые игры, оказывается, можно играть вдвоём! Используя краплёные карты, не стоит ожидать от оппонента джентльменского поведения. Надо отдать им должное – манёвр неплохой! Ракетного залпа русских «крокодилов» понтоны, разумеется, не выдержат. И тогда десанту конец – вертолёты расстреляют моторки, не входя в зону ответного огня. Да и сбить их из стрелкового вооружения – та ещё задачка! Русские ударные вертолеты – чрезвычайно живучие машины, способные выдержать не один десяток попаданий. Интересно будет послушать потом некоторых, чрезмерно самоуверенных офицеров… «Русские не рискнут использовать штурмовую авиацию!» Да с какой же это стати, господа? Над своей-то территорией? И глазом не моргнут! Именно поэтому в тылу моторок держалось несколько лодок, несущих на борту стрелков с ПЗРК15. Полковник настоял на этом, невзирая на возражения коллег. И кто в итоге оказался прав?! То-то же! – Сигнал «Загонщикам»! Ордер три! Атака с задней полусферы! Азимут – двести восемьдесят пять! Взревели моторы, и несколько лодок развернулись на обратный курс. И пускай морщил при посадке губы командир десанта, сожалея, что вместо взвода штурмовой пехоты ему навязали зенитчиков – теперь-то он, наверное, всё понял… Расходясь полукругом, моторки спешили как можно дальше оторваться от понтонов, чтобы встретить врага на дальних подступах. – Сэр, к залпу всё готово. – Ну, так стреляйте! Рванулись в тёмное небо огненные стрелы реактивных снарядов. А заодно подсветили местонахождение пусковых площадок. Ну что ж тут поделать… не научились ещё прятать пламя выхлопа. Впрочем, русские напрасно радуются, до понтонов ещё как-то нужно долететь! Удар ракет был страшен, всё вокруг заходило ходуном. Михея сбросило с кресла, и он приложился всем телом о стену. Сознания, правда, не потерял и ничего себе не сломал. Но толку теперь с него было… не слишком. Не сиди «Беглец» на полу, забивая ленту, ему тоже досталось бы нешутейно – всё же разрывы пришлись слишком близко. – Черт… – пулемётчик приподнялся, пошатнулся и оперся рукой о бронеколпак, чтобы не упасть. – Блин, похоже, я отстрелялся… В голове гудит, и перед глазами какие-то пятна плавают. Сядешь? И он кивнул на железное кресло. – У нас тут до хрена кандидатур на это почётное место? Правда, честно предупреждаю – стрелок из меня ещё тот! – хмыкнул Пётр. – Ствол поменять надо… – И где его взять? – А вон – на стеллаже три штуки лежат. Совместными усилиями эту операцию удалось произвести достаточно быстро – за минуту управились. Перезарядив пулемёт, «Беглец» приник к прицелу. Первое время он молча таращился в окуляр, силясь разобрать изображение. Чертыхнулся и протёр объектив. Его, оказывается, землёй закидало – то-то видимость была такой неважной. Повезло! Попади снаряд парой метров дальше… Но он не попал. В окуляре мелькнула серая полоска – вода. Какое-то тёмное пятно… лодка? Приклад толкнул в плечо, поле зрения перечеркнули пятна трассеров. Пятно изменило очертания, расплылось… Да она тонет! Так на же ещё! Прилетевшие откуда-то сбоку трассы накрыли пятно, смяли его. «Колун»! Мастер! Не чета некоторым… Вышедшие из-под огня бронеколпаков моторки уже подходили к берегу. Спрыгивали на песок тёмные фигуры, перехватывая оружие. Здесь укрытые скатом небольшого холмика, они были недосягаемы для пулемётов бывшего артсклада. Другой вопрос, что с фланга их ощупывал угрюмый ствол «Утёса»… но об этом никто пока не догадывался. А то, чего не видишь, того не опасаешься. Спецназовцы строились, получали команды и расходились, занимая позиции для броска. Обойти надоедливые пулемёты с фланга, прикрываясь складками местности, подойти на бросок гранаты… задача понятная и привычная. А дальше – рывок к лесу. Занять позиции и ждать подхода лодок, которые привезут сюда «статистов». И всё – задача выполнена, можно отправляться назад. – Сообщение из берегового дота – высадка подходит к концу, – повернулся связист к Суровому. Щелчок – снят предохранитель. Ну, с Богом! Палец утопил кнопку… С визгом пролетевшие над землёй ролики задели десант лишь краем. Правда, большого облегчения это не принесло – десятка полтора тёмных фигур смахнуло с пляжа как метлой. А вот лодкам досталось в полной мере… Ролики дырявили тонкие борта, пробивали корпуса двигателей и сносили за борт рулевых. Вода словно вскипела! И то сказать – одновременный залп четырех «МОН-200»! Ох, какой не подарок… А основная беда была в том, что на дно отправилось разом почти два десятка резиновых лодок! Да и остальным досталось! И перед собравшимися на том берегу «статистами» во весь рост встала невесёлая перспектива дальнего заплыва. Ага, раздевшись и без оружия – иначе такое расстояние не преодолеть. И без какого-либо снаряжения – ну, это уж само собою разумеется. Нечего было и думать о том, чтобы перебросить оставшимися плавсредствами какое-нибудь серьёзное количество бойцов. До рассвета – так и вовсе нереально. Да и у оставшихся на берегу спецназовцев положение было незавидным. Силы противника, существенно поредевшие в результате обстрела, скорее всего, уже не смогут оказать серьёзного сопротивления, и дорога к лесу будет вскоре открыта. Но в планы специалистов отнюдь не входила столь дальняя дорога – для этой цели сюда должны были быть переброшены те самые «статисты». Роли в операции заранее распределены, и выполнять чужую работу никто не подписывался! Разумеется, на вражеский берег никто не высаживается с сачком для ловли бабочек. Но одно дело сбить заслон пограничников, отразить атаку мангруппы и удерживать непродолжительное время плацдарм – именно под такую задачу отбиралось необходимое снаряжение и вооружение. И совсем другие пляски – рейд к окружённому городу! На секундочку – там ведь не подразделения гринписовцев окопались! А вполне себе злобные и хорошо вооружённые солдаты внутренних войск! Со всей положенной по штату техникой и средствами усиления. И пусть даже высадившиеся на берег спецназовцы имели за плечами не одну успешно проведённую операцию, прорвать такую оборону наличными силами не смогли бы и они! Атаковать окопавшегося и численно превосходящего противника в данных условиях – это какой-то изощрённый вид самоубийства… А подобных самоубийц среди десантников не бывает по определению. И на тот берег ушла радиограмма. Хотя русские и глушили связь, но иногда связистам удавалось установить кратковременный контакт со штабом. Минута-две – но для отправки срочного донесения этого вполне достаточно. Не начало прошлого века, слава Всевышнему, нет необходимости выстукивать послание на ключе. Подпрыгивая на волнах, моторки резво продвигались вперёд. Ещё не рассвело, но высококлассная ночная оптика отчасти компенсировала это неудобство. Впрочем, как известно, палка – она о двух концах. Точно в таких же условиях находятся и пилоты русских вертолётов. А вот для чутких систем наведения ПЗРК отсутствие дневного света помехой не являлось, даже напротив – меньше помех от солнечных лучей. Вот и сжимали в руках оружие операторы зенитных комплексов – только бы заметить противника первыми! – «Заяц-1» – ведомым! В точке! Начинаю снижение! Откликнулись в наушниках пилота голоса товарищей, подходящие следом вертолёты снизили скорость. Изменился звук работающих винтов, громадная машина осторожно снижалась. – Высота тридцать! – второй пилот внимательно следил за приборами, не забывая периодически поглядывать на экран системы кругового обзора. – Есть тридцать! – Двадцать пять! Двадцать! – Есть! Турбины взвыли, скольжение вертолёта вниз почти прекратилось.