И тут кто-то рядом закашлял так показательно, чтоб на него обратили внимание. Полисмен пришел. Значит, что-то интересное нарыл. Или уже время обеда? Посмотрела на часы. Да нет, еще рано. Посмотрим, что он там накопал по своим каналам… – Давно стоите? – Да нет, наверное. – Тогда пройдем в офис. В школе торчали? – Вы уже знаете? Правильно. Школьники сразу сюда рванули. Донесли. Зашли в офис. Я принесла нам кофе и пирожные. Время обеда еще не настало, так что можно обсудить новые сведения, пока аврал не начался. Я закрыла дверь на ключ, и мы приступили к обсуждению. – Значит так, Самойлов Аркадий Иванович был официально женат один раз и не разводился. После смерти жены не женился. Жил вдовцом. Имел двух детей, рожденных в браке. Еще имел дочь, рожденную вне брака от сожительницы. Признал ребенка сожительницы своим официально. – Есть еще один его ребенок. Но он его официально своим не признал. – Почему? – Утверждал, что беременная она не от него. Женщина попыталась его судом припугнуть, но оказалось, что Кашина Валентина Спиридоновна со многими мужчинками спала. Аркадий ей пообещал предоставить в суд свидетелей этого прискорбного факта. – Почему вы назвали их мужчинками? – Они перестали быть мужчинами после того, как стали распускать по-бабьи свои языки. – Понятно. Но она же с ними спала. – И что? Обязательно об этом трепать на каждом углу? Они сплетники и хвастуны. Хуже баб сплетни собирают… – А она что? – Переехала в другой район. Наведите о ней справки. Кто она теперь и чем занимается. И про сына ее. Кстати, я думаю, что отравить хотели не только отца, но и дочь с зятем. – Почему тогда они живы? – Их вырвало. И они потом самогонку пили у соседа. – Да. Такое может быть. Этиловый спирт – антидот метанолу. Повезло им. – Кстати, я выяснила. У нас паленым алкоголем нигде не торгуют. Только через дорогу в красном магазине. Это не в наших домах. – Красный – это название магазина? – Это цвет здания. Оно одноэтажное, из красного кирпича. Вот адрес. Там азиаты разливают суррогат. Можете накрыть их с отравой. Увозят они отраву обычно по понедельникам. Поторопиться бы надо… – Понял. Сегодня доложусь. – Там два входа из самого магазина. Из подвала два выхода. Смотрите, не упустите, – сказала и протянула следователю адрес. Он передал мне свои сведения. Я ему на словах рассказала все, что еще про этого похотливого деда узнала. Обмен неравноценный. Сами посудите: он мне документы, а я ему сплетни. Хотя мои сплетни полностью совпали с его официальными сведениями. И мы довольные распрощались. На сегодня все. Осталось только вечером с мужем поговорить. И отчалю домой. Решила на ночь глядя прогуляться с Грейсом. Погодка чудная. Чего не погулять? Ну вот и закрывать кафе пора. Никита пришел. Ждет. Не торопит. Закрыла кафе. Сдала на сигнализацию. Денег мы в кассе не оставляем. Да и большинство посетителей рассчитывается картами. Налички почти нет. На охрану ставим только из-за оборудования. Оно дорогое… Никита открыл дверцу, я села в машину. Там тепло, уютно и привычно. – Я думала прогуляться. – Давай в машине посидим. Нам поговорить надо. – Раз надо, говори. – Иришка, давай начнем заново? – Зачем? – Я тебя люблю. – Ты любишь. А мне это зачем? – Ты меня любила? Хоть чуть-чуть? Любила? На меня нахлынули воспоминания. Еще эти запахи в машине. Все хорошее вспомнила. Он понял, что я рассиропилась, и стал меня целовать. В общем, сами не заметили, как оказались на диване в офисе. Наслаждались прикосновениями, поцелуями, друг другом. Стонали, охали… Вдруг дверь вылетает из замка и над нами три громилы с автоматами. Это как? Нормально? Они поняли, что происходит и стали откровенно ржать. – С сигнализации надо было снять, – ответили они на недоуменный взгляд мужа. – Как в былые времена, – он тоже стал смеяться. – Почему все время в офисе? – И почему все время полиция с автоматами? Мы лежим голые на обозрение. Только одеялом прикрылись и смеемся. – Хозяйка, иди, закрой за нами. Вышла в зал, закутанная в одеяло, чтоб дверь за ними закрыть. – А я вас помню. Я тогда в полиции служил. Мы к вам приезжали, когда на вас сосед снизу жаловался. Вы тем же самым занимались, – сказал и хохочет откровенно. – Муж приехал. – Тогда понятно. Штраф выписывать не будем. Скажем, ложная тревога. Но вы уж в следующий раз голову не теряйте. – Хорошо, – ответила, а сама стою, краснею. – Кстати, хорошее у вас кафе. Жена с сыном в восторге. – Спасибо. Смотрю, они опять хохотать стали. Сзади Никита подошел и прижался. Тоже в одеяло завернулся. – Счастливой брачной ночи! – подколол нас старший группы. – Спасибо. Они вышли, мы закрыли дверь. Никита подхватил меня на руки. Те на улице стали еще громче смеяться. Поняли, чем мы заниматься будем. Вот и заржали жеребцы. Всю ночь мы только тем и занимались, за чем нас застукал наряд охраны. Потом Никита сделал мне предложение руки и сердца. Надел мне на палец обручальное кольцо. Я не сопротивлялась. Но и согласие не дала… Предупредила маму, что в кафе ночую с мужем. Она меня поняла. Рано утром я подскочила. – Никита, пора вставать. – Спи, Иришка. Рано еще. – Сейчас придут поварята. Только сейчас до него дошло, что он не у себя дома. Пытался о чем-то поговорить. Но было не до разговоров. Надо бывшего мужа быстрее из кафе выпроводить. Открыла дверь. Никита вышел, сел в машину и уехал. Я позвонила и сняла с охраны кафе. Приготовилась встречать смену. Поварята если и удивились, что хозяйка пришла раньше их в кафе, то вида не подали. Не их дело, что она в такую рань в своем кафе делает. Я дождалась Альбину Владимировну. Сдала пост и побежала домой спать. Почему спать? Да потому, что мой муж не дал мне заснуть до самого утра. Только под утро я задремала. Хорошо, будильник на телефоне сработал, а то застукала бы нас Альбина голыми в обнимку на офисном диване. Прибежала я домой и сразу бухнулась в ванну отмокать. Потом вышла свежая и голодная. Мама на кухне сидит. Петька убежал получать знания. Чувствую, что будет у нас с мамой разговор серьезный. – Ты как себя чувствуешь? – Нормально. – Решила к мужу вернуться? – Нет. С чего ты взяла? – Вы же вчера не газету «Вечерняя Москва» читали? Я правильно поняла? – Не читали, ты права. Именно тем и занимались. Я голодная. Покормишь?