– Нормально. – Долго здесь будешь? – Доктор сказал, что дня три. Нет смысла долго меня здесь держать. – Значит, без последствий обошлось? – Все нормально. А ты чего здесь? – Поблагодарить тебя зашла. – Да не за что. – Да есть за что! И такую ему оплеуху по морде отвесила. – За что? – За мужа моего, которого я люблю. А он из-за тебя чуть не погиб. Понял? – Понял. – И еще получи! Отвесила еще одну хорошую оплеуху по наглой радостной морде. От души приложила придурка. От щедрот моей души. – А это за что? – За то, что твои родители моей маме нахамили. Лично от себя я бить тебя пока не буду. Но не обольщайся. Не дай бог, ты хоть раз на моем горизонте появишься, альфонс. Пожалеешь… – Ириша, ну зачем рукой-то бить? Еще так со всей силы, – тетя Галя сидит пристыженная. Вину свою чувствует. Но сынок-то родной, его жалко. Он и так пострадал… – Не случилось, понимаете ли, веера под рукой… И спокойно, не спеша, как будто ничего не произошло, покинула палату. Рассчиталась с гаденышом. У окна стоял генерал и улыбался. Рот до ушей, хоть завязочки пришей. Счет два-ноль в нашу пользу. Пойду дальше подарочки раздавать. Зашла в палату Александра. Тот лежал и шумно дышал. Спал. Будить я его не стану. Пусть спит, выздоравливает. Явно там с легкими проблема. Хотя сам виноват. Это надо же быть таким придурком, чтобы зимой в озеро залезть. Понятно, что чувства. Но и голову иметь на плечах надо… Иван был в соседней палате. Чувствовал себя нормально. Приходу моему обрадовался. Оставила ему гостинцы. Пожелала ему здоровья. Он сразу спросил мой номер телефона. Умный мужик. Быка за рога предпочитает брать. Хорошо, что он этого Саню кинулся спасать. Ведь сам погибнуть мог. А прыгнул другого спасти. Тоже герой… Зашла в палату к Никите. Он лежал и грустно смотрел в окно. – Привет. – Иришка. Ты как здесь? – приподняться пытается. – Ждала тебя. Не дождалась. Решила сама приехать. – Я не смог вчера. – Угу. Я вижу. – Правда, я не смог. Просто занят был. Я все понять могу, но это же надо таким скромным быть. Другой бы перед любимой женщиной перья распушил, про свои подвиги настоящие и мнимые кинулся рассказывать. А этот что? Где захватывающие истории, как спасал троих горе-пловцов? – Как ты? Чувствуешь себя нормально? – Все нормально. – Когда выписывают? – Сказали еще понаблюдать надо. – Там в доме у тебя бардак. – Приеду, уберусь. – Мы можем с мамой убрать. – Спасибо, я сам. – Ладно. Я тогда поехала домой. – Зачем приезжала? – Проведать. – И все? – И все… Помахала ему рукой. И пошла. Пусть полежит и подумает. Ему полезно. В другой раз будет задумываться о последствиях. Едем с мамой домой. И вдруг ее прорвало. – А ты жестокая. – Почему это? – Неужели нельзя было с ним поласковей? Зачем так жестоко? – Это ты про Алексея? Поделом я ему по морде съездила. – Ты Алексею по морде дала? – Ну да. Два раза. А ты про что? – Про мужа твоего. – Почему это я с ним жестокая? Я же его навестить пришла. Чего еще ты от меня хотела? – А поласковей нельзя было? – Пусть спасибо скажет, что я вчера им физиономии сгоряча бить не приехала. Я и так ему предложила в доме убраться. Что еще ты от меня хочешь? – Могла бы с ним помириться. – Ага. То есть я теперь с ним переспать должна в благодарность за спасение чужих мне людей? – Фу, как грубо. – Зато правдиво. Дальше ехали молча. Мне не в чем виниться. И прощать его только за то, что он спас там кого-то я не собираюсь. – Я прощу тогда, когда смогу. – И когда это будет? – Не знаю. Извини за прямолинейность. Притворяться я не умею… – Понятно. Приехали домой. Дома уже Петька с Грейсом ждут меня, чтоб идти гараж снимать. Созвонилась с кинологом. Договорились, что через полчаса подъедет. Подъехал. Фу-ты ну-ты палки гнуты… Разряженный. И вот куда он так расфуфырился? – Алекс, можно вопрос? – Спрашивай. – Ты куда так вырядился? Я тебя от каких-то дел оторвала? – Нет. Просто думал тебя в ресторан пригласить. Как все здесь сделаем. Пойдешь? Вот еще один интересный кадр. А раньше меня спросить нельзя было? Хотя бы по телефону? Вырядился и ставит перед фактом? Типа я тебе помог, теперь горячо меня благодари. Иди со мной в ресторан, даже если тебе не хочется. – Я не пойду.