Ратмир бросает недоверчивый взгляд, спрашивает: — С чего вдруг такая усидчивость? Ничего не отвечаю. — Ну ладно, давай согласуем ответы, — соглашается. Всю оставшуюся дорогу мы обсуждаем нашу «историю». Точнее, это Ратмир придумывает на ходу, а я просто запоминаю, что буду говорить. Я ожидала снова увидеть замок или дворец, и очень удивляюсь, когда машина Ратмира останавливается напротив маленького одноэтажного дома, как будто деревенского… — Тут живут твои родители? — Да, мой отец священник. Я просто открываю рот от удивления. Глава 15 Священник? Невозможно. Они его что, усыновили? Не поверю, чтобы такой высокопарный циник вырос в доме тех, кто верит в Бога. Ратмир достаёт какой-то пакет с заднего сиденья: — Забыл сказать, сегодня у мамы день рождения. Мы выходим, идём к дому… На пороге нас встречает его отец (и правда, в рясе) и приятная миловидная женщина. Они обнимают Ратмира, затем очень долго смотрят на меня, улыбаясь. — Пойдёмте в дом, — женщина протягивает мне руку. Замечаю, что у неё глаза такие же, как у Ратмира, светло-голубые. Я жму протянутую руку, а она неожиданно обнимает меня, хлопает по спине: — Мы очень рады! — говорит. — А я как рада, — нагло вру я. Проходим в дом с ней вдвоём, Ратмир с отцом остаются стоять на улице, длинная прихожая, а затем ещё одна дверь – и маленькая кухня, где очень много людей. — Так будем знакомиться, — говорит женщина, — меня зовут Елена Станиславовна, это моя старшая дочь… Перечисляет всех гостей. Оказывается, присутствующие — в основном братья-сестры Ратмира, либо их супруги. Какая большая у него семья, кто бы мог подумать. — А тебя зовут, Ева, правильно? — обращается ко мне, улыбаясь, его мама. Я киваю. — Пойдём поможешь мне, — говорит, я следую за ней, она ведёт меня к плите в этой же комнате. Открывает кастрюлю, начинает накладывать пюре в тарелку, а я стою рядом. Понимаю, что она просто хочет мне что-то сказать и поэтому отозвала в сторону. — Ева, — говорит тихо, — твоё имя тебе очень подходит, неужто ты спустишь нашего Ратмира с небес на землю. Пожимаю плечами. Не знаю, что она имеет в виду, это мы в машине обсудить не успели. — Ты не беременна? — следующий вопрос, почти шёпотом. — Нет, нет. — Хорошо, значит, он женится на тебе не из-за греха, а по другой причине. Я молчу. Елена Станиславовна продолжает, беря меня за руку: — Ты прости мое любопытство, сердце болит за Ратмира! Отличается он у нас от остальных… Непокорность с детства, Денис шутит, что это из-за того, что назвала его именем, которого нет в святцах! Но крестили мы его Глебом, день рождения второго мая…А у тебя когда? Судорожно вспоминаю, что там написано в анкете, потому что настоящего своего дня рождения не знаю, в пансионате у нас не отмечали праздники. — У меня… 25 ноября, — вспоминаю, наконец. А потом понимаю, что ведь у мамы Ратмира сегодня, говорю поспешно: — Поздравляю вас с днём рождения, — не к месту, конечно. Женщина улыбается, гладит меня по спине и продолжает начатый разговор: — Так вот. Он всегда был таким… Ему нужно было чего-то добиться, боялась, что пойдёт по кривой дорожке из-за больших денег. А чтобы этого не случилось, рядом нужна правильная женщина. — Про меня говорите, — раздаётся громкий голос Ратмира за спиной, я даже вздрагиваю. — У нас свои разговоры, — машет ему рукой Елена Станиславовна. Все вместе садимся за стол, на меня внимательно смотрят, но постепенно забывают о моем присутствии, потому что не я гвоздь программы. Все шумно общаются, говорят тосты по кругу. Даже Ратмир становится другим: нет, не улыбается, но черты его лица смягчаются. Когда доходит очередь Ратмира говорить тост, он встаёт, берет свой сок (так как за рулём), произносит басистым тоном: — Мама, поздравляю тебя, желаю здоровья! Вот, это мой подарок, — протягивает пакет, — там самая современная мультиварка, отец сказал, что твоя сломалась… — Спасибо, сынок, — перебивает его именниница, — лучший твой подарок – это то, что, наконец, ты женишься! Все смеются, кроме Ратмира. Отец хлопает его по плечу: — Повенчаетесь в моей церкви? — В этом нет необходимости, — отвечает Ратмир. — Конечно, есть! Ваши души будут навсегда связаны, и потом благословение…, — вмешивается его мама. У меня мороз по коже, я нерелигиозна, но не хочу, чтобы наши души были хоть как-то связаны. Достаточно и того, что он будет скоро распоряжаться моим телом.