И в отпуске тоже работал. Трудоголик. — Садись, — говорит, как будто я на собеседование к нему пришла. Протягивает мне какую-то бумагу: — Мой юрист подготовил брачный договор, это всего лишь формальность, но подпиши на всякий случай. Беру ручку, наклоняюсь к документу: — Почему это формальность? — спрашиваю. — Потому что все имущество и счета в банке заработаны мной до нашей свадьбы, ты не можешь на это претендовать… Внимательно смотрит. Тарабанит пальцами по столу: — А ещё я знаю, что девушки из вашей организации, конечно, не разводятся. — Почему? — спрашиваю громче, чем нужно. Наклоняется ко мне, скрестив руки: — Ну, а куда тебе идти? На улицу? Я подписываю, швыряю ему обратно, резко спрашиваю: — Это все? Ратмир как будто не замечает моей реакции, протягивает конверт: — Там твоя карточка, на ней уже лежат деньги. Она автоматически будет пополняться, когда будет оставаться меньше ста тысяч… Я беру конверт и встаю, Ратмир подходит ко мне, обнимает за талию: — Я думаю, тебя не надо контролировать, ты умная девочка, не будешь тратить деньги на ерунду. — Спасибо, — отвечаю я. Но руки Ратмира уже лежат на моей попе, он задирает платье. Проводит рукой по трусикам. — Я же говорил не надевать сегодня. — Я же не могла лететь в самолёте без белья, — начинаю. Не слушает, стягивает трусики вниз. Как я и думала, заканчивается все тем, что Ратмир расстёгивает ширинку и кладёт меня животом на стол. Быстро входит. Иногда мне кажется, что у него никогда не опускается… Долбит до упора и ещё так дышит, как будто мы сексом год не занимались. Документы с папками летят вниз, но Ратмиру наплевать. Он же берет своё, забирает свою плату за безлимитную карточку. Кажется, первый раз за долгое время я не получаю оргазм от нашей близости, не могу расслабиться. Все думаю о его напыщенной уверенности, что я никуда от него не денусь. Это меня бесит! Знал бы он, как я буду использовать его деньги… Ратмир резко останавливается и разворачивает меня к себе лицом, сажает на стол, одной рукой берет меня за горло, а другой расстёгивает платье и трогает грудь (вот этот «приказ» быть без бюстгальтера я выполнила – платье все равно не просвечивает…). Входит и заставляет смотреть ему в глаза. И обо всем забыть. Медленно двигается. Черт! Все-таки доводит меня до оргазма. Смотрит и наслаждается, как я хватаю ртом воздух вместе со стонами. А я не хотела ведь… Но он даже здесь не оставляет мне свободу выбора. Ухожу, подобрав свои трусики с пола, Ратмир как ни в чем не бывало садится работать дальше. Я бегу в душ. Долго принимаю ванну. Лежу и думаю, что делать дальше. Ругаю себя. Притворяться – это одно. Имитировать интерес. А вот испытывать настоящее наслаждение – совсем другое. И почему я не могу обуздать своё тело? Почему становлюсь мокрой от любой его ласки. Почему мурашки бегут, когда он просто на меня смотрит. Ведь раньше такого не было… Наверное, это все из-за воспитания в пансионате. Нас учили, что нужно наслаждаться и показывать мужчине, как приятны все его действия. Вот я и показываю… Хотя я сомневаюсь, что каждая купленная девушка из «Красной Лилии» наслаждается ласками своего покупателя… Не хочется об этом думать, но я вспоминаю Дарину. Внутренний голос подсказывает, что она страдает. Каждый раз, когда ей приходится спать с женатым мужиком, который хочет от неё только ребёнка… А я… Что делаю я? Упиваюсь, отдаюсь ему целиком и полностью, как будто он правда мой самый желанный и любимый. Задерживаю дыхание и «ныряю» в ванной с головой. Как же хочется зарыть голову в песок и не думать о том, что со мной происходит. Я не хочу, чтобы Ратмир мне нравился. Он не должен мне нравиться. Я же собираюсь убежать от него рано или поздно… Глава 23 Через три месяца Ратмир просыпается и гладит меня по ягодицам. Знаю, что это значит: ему скоро на работу, а я еще должна успеть сделать ему минет. Или утренним сексом позаниматься, не знаю, как он решит сегодня. Разлепляю глаза, поворачиваюсь, потягиваясь. Он выбирает минет, я это понимаю по его вальяжной позе. Приступаю. Я уже и забыла, как меня учили это делать в пансионате, я подстраивалась под то, что нравится моему мужу, и постепенно все вообще превратилось в импровизацию. Сегодня вот здесь еще потрогаю, завтра там. Но я все равно все ещё представляю, что это простое занятие. Хотя минет настоящему мужчине делать намного приятнее, чем манекену, но… как же я устала от всего этого. Оттого что не могу послать его куда подальше и просто сказать: «Дай ты мне поспать утром. Пусть тебе секретарша на работе сделает». Я видела: они у него красивые. Не знаю, спит ли он с ними… Надеюсь, все-таки нет. Да и куда ему? Если он по-прежнему хочет меня каждый день как ненормальный. Задумываюсь над этим, и Ратмир раздраженно хмыкает: — Не отвлекайся. Когда кончает, гладит меня по голове, как кошку. Встаёт и идет в душ. Я залезаю снова под одеяло, на улице так темно: хочу еще немного поспать. Но не тут-то было. Ратмир быстро возвращается за добавкой. — Хватит спать, соня, — произносит с хрипотцой и отрывает от меня мягкое одеяло. Мне становится холодно. Он целует меня в шею и быстро опускается ниже.