Открываю дверь и по лицу Тиграна сразу же вижу, какое у него сегодня настроение. Он все сделает быстро и уйдёт уже через десять минут. Проходит, раздевается. Я сжимаю всю свою волю в кулак и спрашиваю: — Я приготовила ужин, не хочешь со мной поесть? — Дарина, ты забыла, зачем я сюда прихожу? — отвечает он строго. Первый раз назвал меня по имени… Очень приятно, внутри тепло разливается. Тяжело дышу и продолжаю говорить: — Я думаю, лишнее общение нам не повредит. Ведь я не только забеременеть должна, но ещё и родить ведь? У меня должно быть нормальное эмоциональное состояние, а мне даже поужинать не с кем, — последние слова я договариваю и чуть не плачу, хотя не планировала этого. Тигран напряжённо на меня смотрит. Затем проходит и молча садится за стол. Я накладываю ему голубцы, которые сама приготовила… Ставлю на стол салат. Тигран ест, но без аппетита и совсем немного. Да я и тоже вилкой ковыряюсь еле-еле. В какой-то момент он просто выходит из-за стола и идёт в спальню. Мне ничего не остаётся, как следовать за ним. Тигран быстро раздевается и садится на край кровати. Я неспешно снимаю халат и замечаю его пристальный взгляд. Его лицо, пока он смотрит на меня, меняется. Первый раз за наше знакомство в моей голове проскальзывает мысль, что я ему нравлюсь. Хотя не стоит тешить себя надеждами. Наверное, всем мужчинам нравятся девушки, с которыми они спят (во время секса так уж точно), а потом… потом они любят свою жену. Возвращаются к ней. У меня ситуация еще хуже. Я не просто любовница. Я инкубатор. Зря я так стараюсь, в итоге ведь это мне будет больнее всего. — Подойди, — слышу голос Тиграна и поднимаю глаза. Когда я подхожу, он говорит еле слышно (мне приходится прислушиваться): — Помнишь, в первую нашу встречу ты хотела помочь мне? — спрашивает. Я киваю. — Сделай это сейчас. Я сажусь перед ним на колени… Смотрю на его пах, в «помощи» он явно сейчас не нуждается, все давно «готово». Значит, он просто хочет, чтобы я сделала ему минет? Эта мысль доставляет мне особое, какое-то запретное удовольствие, я приступаю. Делаю все по технике, так, как учили на резиновом члене. Но на занятиях это все было механически… А сейчас. Сейчас я получаю от своих действий удовольствие. Как будто это не я, а он меня трогает во всех местах. С каждым моим движением мое лоно наполняется влагой, которой уже не хватает места (и она начинает вытекать наружу). Сама не замечаю как, но мы оказываемся на кровати. Я все ещё беру его член в рот, а он громко вздыхает, гладит меня руками, просовывает два пальца внутрь. В какой-то момент резко переворачивает и кладёт меня на спину, раздвигает мои ноги и припадает губами к моей киске. Целует так, как будто пытается напиться и не умереть от жажды. — Какая ты сладкая на вкус, — прерывается на секунду, чтобы мне это сказать. Я на грани. Я почти уже все. Он как будто это понимает и входит в меня. Мы смотрим друг другу в глаза, синхронно двигаемся. Я тоже помогаю ему соединяться со мной. Как же хорошо. Как хорошо быть чьей-то. Ни о чем не думать. Обо всем забыть. О целом мире забыть. — Я хочу быть твоей, — вырывается у меня перед оргазмом. — Ты моя, — шепчет Тигран, и мы кончаем одновременно. Первый раз Тигран не уходит сразу же, а долго лежит рядом. А затем вообще происходит удивительное. Он придвигает меня к себе и говорит: — Я хочу ещё. Бонусная глава 4 С той ночи в нем что-то изменилось. Я чувствовала это по тому, как он на меня смотрит, целует и обнимает. Тигран стал задерживаться на всю ночь и уходил под утро. Между нами появились разговоры. Я рассказывала ему о своём дне, он — о своей работе. И единственная тема, которую мы не касались — это его жена. Ну, а ещё мы не «вспоминали», что мы не обычные влюблённые. Я вообще об этом не думала. Целый день ждала его, а вечера стали просто потрясающими. Вместе ужинали, смотрели фильм, занимались любовью. Разговаривали и снова занимались любовью. И кто бы знал, что такое хрупкое счастье может разрушить две полоски на тесте? — Я беременна, — говорю я ему почти под утро. Я думала об этой новости всю ночь, но решилась сказать только сейчас. Тигран поворачивает голову и приподнимается: — Почему же ты мне сразу не сказала?