Уитни готова была уже вздохнуть с облегчением, когда незнакомец, наконец, заговорил. Лучше бы молчал, потому что от его слов ей сделалось дурно. — Как желаете, что бы я Вас удовлетворил? И где? Озвучьте свои предпочтения. Уитни опешила, по-другому словами не передать то ощущение, что завладело ей. Она продолжила смотреть на мужчину, в удивлении приоткрыв рот. Очнувшись от замешательства и поняв, как нелепо выглядит, поспешно его прикрыла. Что он там говорит?.. Озвучить что?.. Всемилостливая! Уитни, прижав руку к горлу, прокашлялась и постаралась улыбнуться. Улыбка вышла кривой, но какая уж есть. — Предпочтения? — она не узнала свой голос, он исказился, звучал сипло. Сейчас, справившись с первым шоком, Уитни смогла лучше рассмотреть мужчину. Черные, чуть волнистые волосы. Широкий лоб, кустистые брови. Нос под маской казался идеально прямым, но не факт. Высокие скулы. И усики. Небольшие, идеально дополняемые аккуратной бородкой, которую можно принять за недельную щетину. Уитни успокаивало одно — если, как она бездумно предположила, пришедший мужчина облачен властью, но по каким-то неведомым причинам вынужден подрабатывать мужчиной, — они нигде не пересекались. Уитни непременно бы запомнила его. Такого, пожалуй, не забудешь. А, перейдешь дорогу, в кошмарных снах являться будет. Губы, на первый взгляд, чуть шероховатые, цинично усмехнулись. — Да, юная леди, я бы желал знать, что Вы любите. Вы обратились к мадам Ирмисе за определенными услугами, я готов исполнить всё, что Вы пожелаете. Если он сейчас начнет в анатомических подробностях рассказывать о том, что именно готов исполнить, она упадет в обморок. И поэтому Уитни не придумала ничего умного, как спросить: — Может быть, чаю? Теперь к ироничной усмешке прибавились высокомерно поднятые кверху брови. — Чай? Вы уверенны? Уверенна ли она? Нет, конечно! — Да, уверенна, — она снова постаралась выудить из себя улыбку. Лицо же незнакомца продолжало носить печать скуки. — Как пожелаете, — и снова эта ирония, которая потихоньку начала раздражать Уитни. Девушка поспешила на кухню. Так, у неё появилась небольшая возможность перевести дыхание. То, что общение с данным господином будет не простым, становилось понятно с каждой прошедшей минутой. Пока Уитни кипятила воду и заваривала чай, пыталась лихорадочно сообразить, как вести себя с ним дальше. Не будет же она на самом деле озвучивать свои предпочтения? Богиня, да какие предпочтения могут быть у двадцатичетырехлетней девственницы? Быть внимательным, нежным и чутким — единственные её требования. Но сказать о них вслух у Уитни не повернется язык. И вообще! Разве работники публичного дома не должны по умолчанию быть такими? А не осматривать коттедж с легкой иронией, и не вводить заказчицу в ступор. Ставя хрустальные чашечки с милым рисунком из мелких цветочков на поднос, Уитни упрямо сжала зубы. Ничего, господин хороший, сейчас напою Вас чайком, подобреете. А если нет… Напомню, что есть такая штука, как рекомендация. И уж она постарается такууууую рекомендацию оставить мадам Ирмисе, что Вас больше никуда никогда не пригласят. И шелковые рубашки будете покупать не у портных, а в комиссионных. Может быть, тогда с Вас слетит спесь. Злость порой выступает отличным союзником, помогает мобилизоваться. С боевым настроем Уитни вернулась в гостиную. Её ночной визитер времени зря не тратил — уселся в не заваленное одеждой кресло и вытянул ноги. Вся его поза говорила о расслабленности. И о том, что он пришёл сюда не работать. Снова неприятно засосало под ложечкой. Какое неприятное слово — работа. — А вот и чай, — Уитни держалась из последнего, стараясь говорить дружелюбно. Возникло страстное желание опрокинуть содержимое подноса на брюки мужчины. Она даже не без шаловливости представила, какое удивленное лицо будет у этого зарвавшегося сноба. И ладно бы, они находились на светском рауте! И ладно бы, она пыталась всеми возможными и невозможными способами привлечь его внимание к себе. Так нет же, всё как раз наоборот! Он пришёл в коттедж, чтобы услуживать ей. Ох, как же всё сложно. — Прелестно, — безэмоционально отозвался визитер, не поворачивая голову в её сторону. Уитни аккуратно поставила поднос на невысокий столик с одной ножкой и подошла ко второму креслу, на котором покоился его плащ и её накидка. Одежду пришлось перевесить на спинку. Не по правилам, ну, и пусть. Сегодняшняя ночь тоже не по правилам. — Угощайтесь, пожалуйста. Уитни грациозно опустилась, расправив юбки. Ей необходимо было что-то делать, иначе она снова разнервничается.