Лучше бы не делала, потому что невольно засмотрелась, как темный блеск загорается в серых по-прежнему глазах мужчины. — Маленькое уточнение, Уитни. Билет у тебя до Сигуля. От него три дня пути по океану. Карт до Тезоратля, как ты понимаешь, нет. Как нет и кораблей, плывущих в том направлении. Напрашивается вопрос — и как ты собираешь попасть на Тезоратль? Его слова обволакивали, текли как молодой мед, лаская кожу. Киан выглядел довольным. Очень. И Уитни понимала, почему. Девушка гневно прищурила глаза и поспешно выпалила: — Я тебя поняла, мсье Редрас. Твои условия? — Ох, как я люблю понятливых особ женского пола! И уважаю. А условия, милая Уитни, всё те же. К щекам девушки прильнула кровь, и они стали пунцовыми. Облизнув пересохшие губы, и упустив момент, когда взгляд Киана метнулся к ним, не заметив, как наполнились чернотой только что бывшие серыми глаза, решительно сказала: — Озвучь условия, Киан. Она не собиралась выставлять себя дурой. Говорить вслух то, что может оказаться лишь плодом её воображения. Или потайного желания? Легкое томление охватило Уитни, и она с долей удивления заметила, как затрепетали крылья носа Киана. Нет, это невыносимо! Почему, ну почему ей на жизненном пути постоянно встречаются сверхсущества! Игривая, чуть насмешливая улыбка медленно сползла с лица Киана. Зато отчетливее прорезалась венка на виске, нервно заиграли желваки на скулах. Мужчина чуть склонился над девушкой и негромко выдохнул: — Хочу, чтобы ты снова согревала мою постель, Уитни Кларисси. Девушка прикрыла глаза, опасаясь, как бы он в них не прочел нечаянную радость. — А ты мерзавец, Киан. Она так не считала. Но сказать должна была. Хотя бы для того, чтобы обелить себя. — Чем вызвано столь категорическое заявление? — он продолжал нависать над ней, и теперь его горячее дыхание касалось пунцовой щеки девушки. — Воспользоваться моей ситуацией… — А может, я таким образом пытаюсь подобраться к тебе поближе, Уитни? Привязать к себе? Не дать возможности уйти? Подсадить на себя за те короткие дни, что мне отведены? Ни на один вопрос он не позволил ей ответить. Потому что нашёл более интересное применение её рту. Сначала Редрас искренне считал, что во всем виноват зверь. Поганый змей, что распробовав девственницу, взбеленился и отравил ему, человеку, жизнь. Пытал огнем, сводил с ума ревностью. Но в какой-то момент Киан понял, что зверь тут не при чем. Это он — именно он — умирает от страсти к хрупкой девочке с пшеничными кудрями. Это он едва не набросился на друга с кулаками, лишь мимолетом решив, что тот угрожает ей. Это он изнывал от негодования и возмущения, когда увидел её в порту и понял, что она куда-то собралась. Собралась уехать! Уехать от него! И это именно Киан бесился, считая дни до своего отплытия. Нет, он мог легко остаться в Бьюри. Провести на материке несколько дополнительных недель. А корабль? А лекарства, так необходимые коренным жителям Тезоратля? Из-за того, что многие аборигены заводили семьи с моряками, присягнувшими на верность семье Редрасов, кровь изменилась, организмы новорожденных мутировали, дети стали часто болеть заболеваниями, не свойственными коренным жителям. С теми болезнями, что бытовали на Тезоратле, местные давно научились справляться. С пришлыми — нет. Необходимы были современные лекарственные средства, за которыми и ездил Киан. Совмещал полезное с обязательным. И в его планы никак не входила девушка. Легкий флирт, секс — пожалуйста. Когда угодно и сколько угодно. Но увлеченность, жажда по кому-то одному — нет. И тут мисс Кларисси. Загадочная. Смелая. Безумно сексуальная. Идеально подходящая ему. При других обстоятельствах Киан бы ухаживал за ней долго и красиво. Ввел в высший свет, представил друзьям. Дал возможность почувствовать всю прелесть называться невестой. Но у него не было времени. Приходилось действовать кардинально. Конечно, интимные отношения не означали привязку с её стороны и то, что она будет рассматривать его не только, как любовника. Учителя, Грагж всех поглоти. Ей потребуется время, чтобы понять — она нуждается в нем. Главное — привезти её на Тезоратль, а там… Оттуда без его разрешения никто не может уплыть. Он целовал её неистово, раскрывая языком нежные губы. И она отвечала. Вцепилась одной рукой в его сорочку, другой сделала нелепую попытку удержать шляпку на голове. Поняв, что шляпка лишь мешает, с тихим стоном позволила ей упасть на пол. И прижалась к нему сильнее, так словно желала слиться с ним, раствориться.