Ответом ей послужило приглушенное рычание с игристым блеском в серых глазах и ловко задранной сорочкой, что она успела на себя всё же натянуть перед сном. Спать голышом она наотрез отказывалась. А потом и бесстыдно протиснутое между её бедер колено. — Если ты проснулась, могу предложить одно очень интересное занятие. — Интересно — какое? Уитни тоже хитро улыбнулась и, приблизив лицо к шее мужчины, подула. Вроде бы легкое кокетство. На самом же деле Уитни преследовала и ещё одну конкретную цель — убедиться, что под кожей больше нет таинственного огня, который изрядно её смущал и беспокоил. Вчера огонь был. Она сама, сгорая в огне страсти, сквозь пелену вожделения, то и дело замечала, как кожа Киана становилась теплее, чем полагалось, да и всполохи отчетливо проступали. И Уитни, беспокоясь о физическом состоянии Киана, прижималась к нему сильнее. Если он нуждается в ней — пожалуйста. Что угодно, лишь бы он не страдал! Сейчас его кожа отсвечивала здоровой бронзой. И можно было расслабиться. Поддаться искушению. Что Уитни и собиралась сделать. — Ах, ты — проказница… Когда вздыбленная мужская плоть уткнулась в основание лона, Уитни негромко застонала и подалась вверх, давая возможность для большего маневрирования. Она не стеснялась своих желаний, не стеснялась своей потребности. Да и к чему ложная скромность здесь, на корабле, уносящем их от родного Восточного Побережья к неизвестным берегам, что сулили девушке или новую жизнь, или сильнейшее разочарование? Уитни подалась навстречу и не сдержала удовлетворенного стона, когда мужская плоть заполнила её лоно. Как же хорошо… Остро. Сладко. Восхитительно. Руки Киана собственническим жестом приподняли бедра Уитни. Опустили. Снова приподняли. — Давай, девочка, — его голос охрип от сдерживаемого желания. Губы сжаты. На скулах напряглись желваки. Она всё ещё привыкает, поэтому не стоит пугать её необузданностью своего поистине дикого, первобытного желания. Ещё никогда и никого Киан не хотел с такой нестерпимой потребностью так, как Уитни Кларисси. Ему необходимо было чувствовать её рядом. Прикасаться. Осязать. Вдыхать её чарующий аромат. И чтобы Уитни оставалась рядом, Киан готов был пойти на любые уловки. Всё же не сдержался и подкинул бедра вперед, отчего вошёл слишком глубоко. Даже успел испугаться — вдруг сделал ей больно? Но увидев, как распахнулись глаза девушки и тут же заполнились нарастающим желанием, затянулись тонкой поволокой, успокоился. Его девочка отвечает с не меньшей страстью. Больше Киан не сдерживался, за что вскоре и был вознагражден потрясающим зрелищем утреннего оргазма желанной девушки. *** Киан перенес Уитни к себе в каюту ещё ночью. Сейчас же распорядился приготовить ванную. — Я не буду принимать ванную у тебя! — краснея, то ли от возмущения, то ли от смущения, заявила Уитни, натягивая простыню до подбородка. Утренний свет зарождающегося дня внес свои акценты в их отношения. Киан понимал её чувства, и всё же решился на объяснения: — Уитни, после того, как ты выйдешь из каюты и пройдешься по палубе, большинство матросов будут знать, что сегодняшнюю ночь ты провела со мной. По мере того, как он говорил, глаза девушки стремительно округлялись от удивления и недоумения. — Почему это? — прозвучало совсем по-детски. — Многие матросы на моем корабле — жители Тезоратля, мы — носители общей крови. И у нас куда более чуткое обоняние, чем, допустим, у жителей того же Бьюри. — Как у господина Зародски, например, который сразу же понял, что мы любовники? — Совершенно верно. Уитни новость не понравилась. Оставалось надеяться, что матросы будут соблюдать субординацию и не посмеют в её сторону бросить даже косого взгляда. Посмотрев на Киана, завязывающего пояс на шелковом халате, четко поняла — не посмеют. — Хорошо. Тогда я уже жду ванную, — сказала и довольно потянулась, отчего простыня выскользнула из рук, оголив грудь. И сразу же взгляд мужских глаз задержался на ней.