На обочине лежала маленькая собачка, без сомнения, сбитая машиной. Шерстка песика была светло-коричневой, а плотный густой подшерсток говорил о том, что в ее роду были чау-чау. Я изучила бирку на его ошейнике. Его звали Уинстон, и он совсем недалеко убежал от своего дома. Мне нетрудно было его поднять, но я колебалась. В конце концов я оставила его на месте и поехала по адресу, выбитому на ошейнике. Двор дома был украшен санями, шарами и пластиковыми игрушками. Я прошла мимо них, не глядя, и постучала в дверь. Вздох облегчения вырвался у меня, когда дверь никто не открыл. Я хотела оставить записку, но не знала, что написать. Стоит ли людям узнавать о том, что случилось, из записки? И как они расскажут об этом детям? В конце концов я позвонила по номеру, который тоже был указан на ошейнике, и оставила на автоответчике мое имя, номер и просьбу перезвонить по поводу собаки. Перед сном я связалась с приютом для животных и попросила увезти тело. Утром я уже не помнила о маленькой трагедии, но вернувшись с работы, обнаружила на автоответчике новые сообщения. Маленький мальчик звонил несколько раз, пытаясь узнать, есть ли у меня собака. Да, собака у меня была – Джек, большой, ослепительно красивый золотистый ретривер всех оттенков желтого, от бледно-золотого до медово-красного. Подпалины на его шерсти были рыжими, как шкурка Уинстона. Наверное, та семья сама догадалась позвонить в приют. Но я не понимала, чего хотел мальчик. Может быть, он решил, что это я сбила его собаку? Я нехотя набрала номер, боясь, что придется его утешать. Его голос дрожал, как мои руки. – Я хотел спросить, есть ли у вас собака, – сказал он. – Если есть… можно я передам ей подарки Уинстона? Мы с Джеком тут же отправились к нему. Мальчик оказался старше, чем я думала, – лет десяти-одиннадцати. Он был дома один. Джек с дружелюбным энтузиазмом, типичным для его породы, подбежал к нему и сунул морду в большой пакет, который мальчик держал в руках. Он доставал зубами один упакованный подарок за другим. Собачий корм, жевательная игрушка, мячик. Слезы текли по щекам мальчика, пока он помогал Джеку вынимать каждый подарок и изучать его. Не помню, назвал ли мальчик свое имя. Я старалась не разрыдаться, когда благодарила его и отвозила Джека домой с гостинцами. Тот мальчишка понимал самую суть Рождества – он хотел приносить дары, несмотря на свое горе. Я навсегда сохраню его в своем сердце. Лайза Престон Глава 10 Он и правда существует Ключ Санты Детство – самая прекрасная пора жизни. Неизвестный автор Лукас и Ханна скакали по лестнице нашего нового дома, когда вдруг поняли, что грядет катастрофа. В панике они кинулись ко мне и устроили допрос. – Как Санта принесет подарки, если у нас нет камина с трубой? Ответы «Не волнуйтесь» и «Он же волшебник» их не устроили. Нужно было найти объяснение, которое удовлетворит их любопытство. Пусть оно будет правдивым, но таинственным, и позволит им оставаться детьми, сколько они захотят. Я вспомнила собственное детство, и комната вокруг закружилась в воспоминаниях. То время было наполнено чудом: я каждый день открывала маленькие окошки в рождественском календаре, отсчитывающем дни до прихода Санты. Я писала ему письма прилежнее, чем любое школьное сочинение. Я начинала скакать по дому, распевая «Санта-Клаус приходит в город», еще до того, как успевали убрать со стола в День благодарения. С этим долгожданным визитом было связано столько традиций, что я почувствовала: нужно срочно обнадежить моих малышей. Так начались поиски. Первая остановка: местная библиотека. Я уселась на пол, засыпанная лавиной рождественских историй. Почти в каждой книге была яркая иллюстрация, изображающая веселого старого эльфа, который приземляется в гостиной на кучку сажи из камина. Выходит, книги мне не помогут. Тогда я отправилась искать ускользающую идею в универмаги, забитые людьми. О чем я только думала? Я толкала локтями запоздалых покупателей, нагруженных покупками, и бормотала себе под нос: – В «Мейсиз» ничего нет. Нигде ничего нет. Чуда не случилось. Я вернулась домой с пустыми руками. В приступе отчаяния я полезла в ящик с носками – пристанище всех потерянных вещей. Не знаю, что я хотела там отыскать, но в уголке меня ждала искорка надежды. Это был старый ключ от дома, где я выросла. Я продела красную атласную ленточку в его кольцо, прикрепила к ней бирку с надписью «Ключ Санты» и показала Лукасу и Ханне. Их распахнутые глаза и довольные улыбки означали, что их рождественское желание исполнилось. Они заметались по дому, пытаясь отыскать среди подарков и ворохов оберточной бумаги идеальную коробку, где можно спокойно хранить ключ до самой праздничной ночи. С тех пор каждый год дети вывешивают «Ключ Санты» на дверную ручку, веря, что волшебник по новой традиции возьмет его в рождественскую ночь и отворит дверь. Я рада, что наконец-то нашла подходящее применение старому ключу, который сентиментально хранила все эти годы. Это тот самый золотой ключик, который открывал двери в дом моих родителей: дом, полный рождественского прошлого; дом, где жило волшебство; дом, где обитал Санта из моего детства. Так что, можно сказать, что это действительно настоящий ключ Санты. Эрин Соледж Слишком много Санта-Клаусов Благословенно время года, которое заставляет весь мир замышлять таинства любви. Гамильтон Райт Мейби, автор афоризмов До Рождества осталась пара дней, И всем хотелось снега все сильней. Давно деревья сбросили листву, Мороз совсем не пощадил траву, Темно и мрачно стало во дворе, И грустно было в школе детворе. Их кто-то злой задумал поддразнить, Отнять веселье, праздника лишить. Тот негодяй сказал, что в Рождество Лишь к малышам приходит волшебство, А взрослых деток лет так десяти Навряд ли Санта-Клаус навестит. От этой байки приуныл весь класс, И я могла б закончить свой рассказ, Но вот мелькнула тень, открылась дверь. Кто на пороге? Не грусти, поверь! Седой мужчина в одеянье красном Предстал перед притихшим третьим классом. Румяный бородач всем подмигнул, Протопал в комнату и сел на стул. Класс переполнил тихий шепоток. Кто стушевался, кто издал смешок. Все поняли, что гость-то непростой, И подбежали к стулу всей гурьбой.