– Неудачно повернулась, все нормально, – донесся также скрытый от всех ответ. – Что значит неудачно? Ты на пятом месяце. Опять спина? – Да, но мы не можем проявить неуважение к послу. Война нам точно не нужна. Майя, сидевшая по своему обыкновению в ногах принцессы, прикрыв глаза, впервые со времени получения браслета показала, что может им пользоваться и даже присутствует на связи. – Мне нужно пересесть к вашим ногам, ваше величество. – Не дожидаясь ответа, она потянулась, недовольно покосилась себе за спину. Как будто ножка кресла ей в чем-то помешала, потом встав, с совершенно рассеянным видом подхватила свою подушку и обошла кресло Иллис. Подойдя к трону ее величества, Майя рассеянно оперлась о спинку трона пальцами, при этом оступилась, и ее рука соскользнула к шее императрицы. Та напряглась, но сделала вид, что ничего особенного не произошло. Поспешно выпрямившись, Майя перебралась в пространство между креслами матери и дочери. Облокотившись на трон Адилы, она для всех зрителей заняла более удобное для себя положение. Поерзала, устраиваясь, и опять замерла, прикрыв глаза. При этом уже никто из вконец возмущенных зрителей не обратил внимания, как рука девочки скрылась за тканью широкой юбки императрицы. Через секунду Иллис услышала облегченный выдох матери. – Это общая блокада. Немного слабее, чем от точек шейного сектора, и не так надежно. Для полного контроля мне нужна спина, ваше величество. Так что будьте осторожнее, – прошелестело по л-связи. Посол, если и обратил внимание на все эти манипуляции, никак не отреагировал на них и спокойно продолжил свою речь, которая на удивление быстро закончилась. Краткий ответ императора был так же выдержан в соответствии с протоколом. Выразил благодарность и клятвенно заверил, что в перерыве непременно переговорит с дочерью о поведении ее рабыни. – Благодарю вас за понимание и прошу не принимать этот инцидент на свой счет, лорд Райентайн, – закончил он свою ответную речь. – Ваше величество, было бы крайне неразумным с моей стороны ставить под сомнение репутацию императорского двора великой империи из-за поведения маленькой рабыни. Уверен, она не имела намерения оскорбить наше посольство. Прошу вас не применять к ней серьезных наказаний. Майя удивленно вскинула глаза на странного посла. Тот весьма учтиво раскланялся со всеми, а делая поклон принцессе, почему-то посмотрел на нее и даже улыбнулся. Как будто выражение уважения адресовалось и ей. Впрочем, думать о странном поведении посла было некогда. Сразу после объявления перерыва Майя поспешила вслед за императрицей. Ее каменное лицо и скованная походка для всех были признаком крайнего раздражения. И знак, сделанный дочери и рабыне следовать за нею, показывал, что послужило причиной испорченного настроения. Как только двери зала закрылись за спиной, Иллис метнулась к матери, стараясь ее поддержать вместе с Церой. Майя без церемоний оттолкнула растерявшихся слуг, которые не понимали, что происходит, и скидывала с дивана подушки, освобождая место. Адила осторожно легла на бок, спиной к краю дивана, и замерла. Цера без церемоний указала всем непосвященным слугам на выход. В полной мере о роли Майи в вопросе лечения императрицы по-прежнему оставались в курсе только доверенные лица. А уже увиденного посторонними было более чем достаточно для распространения слухов. Майя опустилась на колени перед низеньким диваном и прямо через ткань платья начала прощупывать спину. Никто не проронил ни слова, пока длилась процедура. Наконец Адила вздохнула и сама осторожно приняла сидячее положение. – Насколько все серьезно? – Димир, напряженно следивший все это время за происходящим, теперь смотрел прямо на Майю. – Ничего страшного, ваше величество. – Встав на ноги, она слегка пожала плечами. – Просто неловкий поворот или неудачное перенапряжение мышц. Я привела все в порядок, но для закрепления потребуется время. Можно будет все сделать позже. – Это может повториться? – В общем, да. Кроме того, будет неудобно сидеть. – Димир, все нормально. Я смогу потерпеть до завершения. – Адила постаралась придать голосу уверенности, которой у нее не было. – Ясно. Майя, займешь место там, где тебе удобнее. На выходе, если не трудно, изобрази как-нибудь виноватый вид. Как будто получила выговор. – А? Ну хорошо. – Майя послушно опустила голову и попыталась скривить губки. – Нет, лучше не надо, – тут же с усмешкой поднял руки Димир. – Последний раз, когда я такую физиономию видел, Кир по тревоге поднимал всю службу теней и готовился штурмовать Ирбинск. Лучше сделай вид, что тебе на все плевать. Окружающие понимающе переглянулись. – Но я тогда ни в чем не раскаивалась! – возмутилась Майя. – И я о том же. Ты патологически не умеешь изображать раскаяние. Лучше не пробовать. Иллис задумчиво посмотрела на подругу. – Надо будет посмотреть запись того разговора. Даже интересно стало, что ты им такого наговорила. Папа даже сейчас помнит о том совещании. – Да ничего я там особенного не наговорила, – возмущенно проворчала виновница давней бучи под смущенное хмыканье присутствующих. При этом как-то подозрительно пригнула голову. В открывшуюся дверь решительно вошла леди Мегерианна. Она с нескрываемым злорадством посмотрела на рабыню, в чем-то оправдывающуюся и стоящую перед императором с опущенной головой. – Ваше величество, – обратилась она с порога прямо к Димиру. – Я абсолютно уверена, что такое поведение рабыни не может пройти безнаказанным. Димир в полном недоумении перевел взгляд на пылающую праведным гневом управляющую дворцом. – Я со всем уважением отношусь к вашему запрету на физические наказания. И предлагаю за такое вопиющее поведение направить ее на работу в нижние этажи. Я готова подобрать занятие, достойное ее проступка. Майя осталась стоять неподвижно в ожидании реакции отца Иллис. Даже головы не подняла. Димир же только нетерпеливо остановил жестом возмутившуюся было Иллис. Адила раздраженно втянула в себя воздух, но тоже промолчала. – Прошу прощения, леди Мегерианна, – Димир был сама любезность. – Я не совсем понимаю, о чем вы говорите. – Ну как же! Вы сами сказали, что накажете рабыню, осмелившуюся отвлечь внимание посла во время его речи. – Вообще-то, – не удержался от яда Димир, – я пообещал переговорить с дочерью о поведении рабыни. О самой Майе речи не шло. Еще не хватало обсуждать с полномочным послом поведение личной рабыни моей дочери. Но я говорил о вашей инициативе. С чего вы взяли, что я недоволен? Все вполне укладывается в традиции поведения приближенных рабынь на таких приемах. И посол вполне здраво оценил происходящее. – Что? – Мегера растерялась. – Вы хотите сказать, что такое неуважение было продемонстрировано с вашего позволения? – Леди Мегерианна, я не совсем понимаю, о каком неуважении вы говорите и почему вообще должен отчитываться в чем-то перед вами. Потому объясните мне, о каком неуважении идет речь? – Но как же, она ведь полностью проигнорировала выступление посла и во время его речи пересела… Димир только досадливо закатил глаза. – Да с чего вы взяли, что действия носящего ошейник могут нанести оскорбление официальному посланнику чужого государства? Вы еще скажите, что упавшая вилка за столом нанесет кому-то оскорбление. Мегера растерянно развела руками. – Речь посла могла слишком затянуться, а ее величеству сейчас длительное пребывание на троне противопоказано. О чем все посольства, несомненно, извещены. Лорд-посол вполне правильно понял намек и принял необходимые меры, чтобы избежать неловкой ситуации. В чем я ему и выразил признательность. – Если вы так говорите, то приношу свои извинения. – Если уж вы беретесь судить о происходящем на приеме, вам следует лучше знать традиции и правила поведения его участников. В том числе и девушек, занимающих подножие трона. Мегера вдруг густо покраснела. К подобным выговорам, тем более публичным, она не привыкла. Но возмутиться не посмела. Только зло покосилась на продолжавшую спокойно стоять рабыню. Было понятно, что она допустила большую ошибку, решив позлорадствовать над допущенной ошибкой девчонки. Та по-прежнему пользовалась непонятной благосклонностью императорской семьи. – Конечно, я благодарю вас за проявленную инициативу и буду иметь в виду ваше желание поучаствовать в жизни моей семьи, – продолжил тем временем император. – Но все же мне непонятно, неужели во дворце такая нехватка слуг, что вы никак не можете обойтись без рабыни моей дочери? Поджав губы, Мегера смогла только покачать головой, отметая такое вопиющее предположение. Димир же уже отвернулся, не дожидаясь ответа. Объявленный перерыв заканчивался, и пора было выходить к гостям. К удивлению гостей приема, провинившаяся рабыня появилась и после перерыва. Более того, она снова заняла место между императрицей и принцессой. И приняла ту же небрежную позу. Только голову зачем-то старалась держать опущенной. Но многие, успевшие изучить ее, на полном серьезе утверждали, что она так прячет ехидную ухмылку, а не переживает полученный выговор за свой проступок. Слух о высказанном Димиром выговоре в зале распространился быстро и только подкрепил это утверждение, а заодно добавил уважения новому послу, столь виртуозно уловившему поданный намек и теперь, по сути, оказавшему услугу императорской семье, попавшей в сложное положение. Замок герцога Аридла не был величественным. В пограничной провинции, да еще в герцогстве, где существовало целых три природных постоянных перехода с мирами Бездны, это было невозможно. Замок строился по всем правилам фортификационного искусства. Существовал даже оборонительный ров, заполняемый проточной водой. В таком виде замок выдержал не один раскол и существовал сейчас. Даже спустя сотни лет после Великого раскола стены и рвы содержались в полной исправности. Это отбирало большую часть и так невеликого дохода, но герцог просто не мог себе позволить иного. Даже в относительно мирное время стены замка не раз проверялись на прочность одиночными или мелкими группами тварей, продолжавших проникать в этот мир. Да и во время войн с соседями он не стоял без дела. Огромный зал замка был украшен к новогоднему празднику. Мать Аллоисы старалась, насколько это позволял бюджет, придать своему дому как можно более веселый вид. Стены зала были разукрашены рисунками из истории семьи и славных боевых времен замка. Большая массивная люстра изготавливалась, наверно, вместе с замком. Настолько она была старой. Наверно, таких не было даже во дворце императора. Зал служил обычно для разного рода торжеств и редко заполнялся полностью. Такие размеры обуславливались совсем другими причинами. В тревожные времена он становился одновременно основным лазаретом или принимал спасающихся окрестных жителей. Поэтому в мирное время выглядел пустынно. Его бы с удовольствием изменили, если бы не еще одна особенность. Когда-то, совсем давно, сам замок строился вокруг природного телепортационного тоннеля со столичным миром империи Арден. Это, конечно, не были ворота, машины пройти в него не могли. Скорее уж калитка, исправно пропускавшая по два-три человека за один раз. Но даже это было большой редкостью, из-за которой многие, не стесняясь, завидовали замку герцогства Аридл. Ведь это вынуждало даже наместников императора пользоваться гостеприимством приграничного герцога. Стены замка, при необходимости, могли обеспечить и неофициальное посещение столицы, скрытое от посторонних глаз. Ведь гости легко могли провести в гостевых покоях несколько дней. Герцог Аридл с супругой как раз встречали свою дочь. Сообщение о своем прибытии с группой на пикник она прислала заранее, за несколько дней. Но подробностей не было. Со времени памятного скандала с включением в класс рабыни она вообще ограничивалась только краткими сеансами связи. Мать девочки, леди Ираинда, с беспокойством подмечала в эти редкие минуты, как осунулась ее дочь. Но в последнее время что-то изменилось. Аллоиса заметно повеселела и даже перестала раздражаться на вопросы об учебе. В арке, ограждавшей портал, воздух наконец сгустился, и перед родителями возникла знакомая девичья фигурка. Аллоиса радостно осмотрела родные стены и порывисто обняла родителей, а потом сестер, также пришедших на встречу. – Как я соскучилась! У меня совсем нет времени на связь. Все время приходится заниматься. – Школа не присылает больше никаких документов. На наши запросы сообщают только, что раз не присылают предупреждений, то у тебя все в порядке. – Герцогиня Аридл всматривалась в лицо повзрослевшей дочери. – Отец уже собирался посетить столицу. – Мама, у меня все нормально. – Аллоиса весело рассмеялась. – Правда, действительно нормально. Я учусь в классе ее высочества. И меня никто не собирается оттуда отчислять. Но я не одна. – Кстати, а где обещанная тобой группа? – Отец мягко улыбнулся дочери. – И кто это? – Сейчас начнут прибывать. Я попросила пять минут на встречу. Да и Иллис с Майей задержались у ее величества. Папа, ее будут сопровождать две боевые пятерки теней из личной охраны императорской семьи. Предупреди, пожалуйста, наших. Мать растерянно всплеснула руками, а герцог, сообразив, о ком идет речь, резко подобрался. – К нам прибывает ее высочество? – Ну да, я же сообщила, что прибываю с одноклассниками. – Аллоиса недоуменно обвела взглядом застывших родственников. – С группой одноклассников. О принцессе ты ничего не говорила, – мягко упрекнула мать. – Мама, папа, Иллис здесь с неофициальным визитом, по личному приглашению, ну, моему. Я заманила всех сюда нашим лесом и возможностью провести новогодний пикник на природе. – Но, Аллоиса, ты предупредить могла? – Мать растерянно посмотрела на мужа. – Ведь надо было все организовать. – Нет, мама, мы все несем с собой. На нашей поляне дрова есть? – Конечно. Как всегда. Я вызову слуг и… – Никого не надо. Мы обойдемся сами, – уверенно перебила мать девочка. А вокруг уже началось движение. До старших сестер, наконец, дошло, что за группа прибывает и кто в нее входит. Младшую сестру любили, сочувствовали и старались поддерживать, ведь ей даже не пытались найти мужа. В нынешние времена титул без наследства был не столь значим, как раньше, тем более в пограничной провинции. Но до этого момента сестры как-то не задумывались серьезно, в каком классе обучается их младшенькая. Брошенная вскользь фраза заставила как-то всех вспомнить, что младшая дочь герцога учится в одном классе с ее высочеством. И группа одноклассников может вполне включать в себя не только принцессу, но и представителей высших сословий империи, причем столичных семей.