Я вылупила как можно выразительнее мои щедро накрашенные глаза, облила сладким взглядом Красавина и прошептала томно: – Шарман! Красавин самодовольно улыбнулся. – Вы действующий генерал? – я старалась таращить глаза как можно восторженнее. – Я действующий, – с достоинством ответил Красавин, – советник депутата Государственной Думы Российской Федерации. – О! Это – моя мечта, – возопила я. – Давать советы депутату! Быть полезной Отечеству! Василий смерил меня недоуменным взглядом, давая понять, что я переигрываю. А почему я должна казаться умнее, чем я есть на самом деле? Это – лишнее. Тем более что я и не умнее. Восторженная идиотка – именно то, что сейчас надо! А это вообще мне свойственно по жизни – быть идиоткой. Из песни слова не выкинешь. Василий достал из бумажника бумажку в пять тысяч. Протянул генералу. – Нет-нет, – запротестовала я, – я сама в состоянии заплатить за свой проигрыш. Деньги – это не то, в чем я нуждаюсь. Судя по тому, как любовно была взята купюра из моих рук, генерал-майор страдал особо нежным отношением к деньгам. Впрочем, это было заметно еще по уголовному делу Синицына. Но оставалась еще надежда, что Синицын просто патологический враль, а деньги – производное. Но нет. Все удачно сочеталось в этом человеке. Гармонично. – Приятно было бы сыграть с мастером, – сказал Василий. – С удовольствием, – Красавин был уверен в себе. И Василий блестяще поддержал его уверенность. Еще одна купюра перекочевала в карман генерала. – По пивку? – поинтересовался Красавин. – Я – за рулем, – сказали мы с Василием одновременно. – То есть я – за рулем, – поправилась я. – А вот если бы у вас было удостоверение советника депутата – вы бы не боялись попадаться в лапы ГИБДД. И вообще ничего не боялись бы. – Я, я хочу ничего не бояться! Я могла бы советовать депутату что-нибудь про Италию. Я – переводчик. Ну, или что-нибудь в этом роде. Я на многое способна! Хочу быть советником депутата Госдумы! – Нет, этого я тебе обеспечить не могу, выбирай что-нибудь другое! – сказал Василий. – Не хочу другое, не хочу другое, – я капризно надула алые губы. Краем глаза я видела, как Красавин поднапрягся, весь обратившись в слух. – Зачем тебе быть советником депутата? – уговаривал Василий. – Хочешь, поедем на Бали? Там хорошо. – Если я говорю, что хочу быть советником депутата, – значит мне надо! У меня есть дельце одно на примете – с удостоверением его провернуть – раз плюнуть. Глазки Красавина, плотно упакованные в складки век, забегали от нетерпения. Однако он воздерживался от предложения. Но видно было, что из последних сил. И я ему помогла. – Любые деньги плачу! – крикнула я в запале. – Что мне твои деньги? – парировал Василий. – У меня у самого их куры не клюют. Но где я тебе возьму депутата Госдумы? Где? – Я знаю где, – скромно потупившись, вмешался в наш разговор генерал-майор. – Я мог бы посодействовать такой приятной даме в получении искомого и желанного. Советник депутата – это очень ценная должность. Не скрою. Ценная. И Красавин со значением на меня посмотрел. – А я – папа Римский, – пророкотал Василий, – у вас-то у самого удостоверение есть? Оно было, разумеется. Что бы ему не быть? У меня у самой тоже есть удостоверение помощника адвоката. И у многих подружек Наташи – такие же. Василий отвел «генерал-майора» в сторонку и что-то строго ему выговаривал. Красавин кивал. Вид у него был вполне деловой. Но неужели все еще находятся лохи, которые готовы кормить таких мошенников? Судя по уголовному делу Красавина, когда он был еще Синицын, – находятся. Причем в особо крупных размерах. Мужики вернулись к столу, где я печально пила кофе. Я специально впала в грусть повышенного градуса – чтобы радость моя была оттенена и тем – безмерна. И она случилась! От того, чтобы кинуться немедленно расцеловывать генерал-майора, меня удержали только воспоминания о его уголовном прошлом и настоящем. Обойдется просто деньгами. – По цене Бали, – коротко кинул Василий и с укором посмотрел на меня. Я одарила его нежным и томным взглядом. Василий улыбнулся. – Когда же, когда я заполучу ценный документ? – вопрошала я в экстазе. – Встретимся через два часа. Я сейчас прямиком в Думу. – О! Мы гуськом покинули бильярдную. – Как думаешь? – спросила я, когда мы с Василием пристроились за столик кафе. – Предлагать ему какую-нибудь аферу с квартирами? Или он у нас уже и так в кармане жужжит со своим фальшивым удостоверением? – Почему ты думаешь, что оно фальшивое? Вполне может быть и настоящее. За такие-то деньги. – Кстати, сколько я тебе должна? – Я не к тому. – Нет уж, – я была непреклонна, – сколько? – Дружба дороже. – Нет уж. Не хочу покупной дружбы. Она у нас и так есть. Василий смотрел на меня с улыбкой: – А тебе идет… Ну, все это… Я хищно облизнула губы: – Тебе нравятся такие женщины? – томно сказала я и выставила напоказ ногу в леопардовых лосинах. Толстую к тому же. – Мне ты нравишься. – Ты мне тоже нравишься, – легко поддержала я, – не увиливай. Сколько я тебе должна? – Пусть это будет мой скромный вклад в борьбу с коррупцией… Мы еще долго препирались, хохотали и расточали друг другу комплименты. Пока я не вспомнила: – Кстати, про коррупцию. Ты узнал что-нибудь про моего следователя Ромашова? – В принципе – берет, – сказал мрачно Василий. – Что значит – «в принципе»? Василий пожал плечами: – Может, – произнес равнодушно. – Как ты об этом спокойно говоришь! – возмутилась я. – От него, между прочим, судьбы людей зависят! Моя, в частности! – Не факт, что он в данном случае допрашивал тебя по чьей-то наводке. Я подумала и согласилась: не факт. Нельзя в этом деле сбрасывать со счетов и другие язвы нашего общества – как-то: некомпетентность, разгильдяйство и равнодушное отношение к своему делу. Решили все же не озадачивать Красавина очередной аферой с квартирой. Чтобы не погрязать и дальше в беззаконии – могут же и обвинить меня: де, склонна проворачивать мошеннические делишки. А для заявления достаточно и фальшивого удостоверения советника депутата. Даже если оно и не фальшивое, предположим. Оно все равно незаконно полученное. Так как я не являюсь советником никакого депутата и в глаза его не видела. Через 2 часа в оговоренное кафе явился мошенник Красавин. И в моем кармане стали лежать заветные корочки. Корочки «Советника депутата». Со всеми нужными гербовыми печатями. И вообще – со всеми атрибутами солидности. Государственной важности! Мышеловка захлопнулась! Я – потерпевшая! В смысле Красавин в мышеловке! А я теперь могу влиять на следствие! О! Я так на них влиять буду – мало не покажется! Я теперь с них не слезу! Мошенничеству надо положить конец! Я села в машину Василия, достала секретный телефон. – Сейчас Ирку обрадую. – Ирку? Проговорилась. На ровном месте! Удача лишила меня бдительности! Василий смотрел на меня пристально. Не мигая. Пришлось все рассказать.