Пакс действительно выглядела довольной жизнью. Но я, вставая, покачал головой. – Нет, – ответил я. – Я так не могу. 6 Глядя в окно моей гостиной, выходящее на Ред-Ривер[16], я думал, что, возможно, был несправедлив тогда в аэропорту Атланты. Если «Фокс ньюс» был занозой в заднице у любого демократа, которому не повезло занимать государственную должность в Соединённых Штатах, то, вероятно, будет справедливым утверждать, что «Си-би-си» примерно так же досаждала любому злосчастному консерватору, пытающемуся делать свою работу в этой стране. Ирония ситуации состоит в том, что «Си-би-си» – государственная вещательная компания, которой владеет и управляет, пусть и на расстоянии вытянутой руки, федеральное правительство. Барак Обама мало что мог предпринять против нападок «Фокс ньюс», но правительство консерваторов в Оттаве год за годом откусывало от «Си-би-си» по кусочку, и даже после того, как Харпер, наконец ушёл в отставку, трудные экономические времена не позволяли восстановить финансирование на прежнем уровне. У меня было включено «Си-би-си Радио-1». Женский голос вещал: – Хотя попытка взорвать статую Свободы была предотвращена в эти выходные, выяснилось, что двое неудачливых террористов, оба – граждане Ливии, проникли в Соединённые Штаты из Канады, перейдя из Онтарио в Миннесоту в районе озера Лесного одиннадцать дней назад. Это уже второй раз в этом году, когда террористы из Ливии проникают в США через Канаду. Президент Кэрроуэй был явно недоволен на своей пресс-конференции сегодня утром. Голос диктора сменился президентским: – Я выразил свою глубочайшую озабоченность по этому вопросу премьер-министру Джастину Трюдо. Вероятно, если бы убийцы следовали в противоположном направлении, он воспринял бы это более серьёзно. Выпуск новостей перешёл к следующей теме, когда мой айфон проиграл заставку к «Jeopardy!»[17], – это означало, что звонок переадресован с моего рабочего телефона в офисе, номер которого опубликован на университетском сайте. На экране появилась надпись «КД Гурон» и номер с региональным кодом 639[18], которого я не знал. Я выключил радио и принял звонок: – Алло? Странная тишина, затем неуверенный женский голос: – Привет, Джим. Я в городе и подумала, что хорошо бы повидаться. – Кто это? – Кайла. – Секундная пауза. – Кайла Гурон. Это имя ни о чём мне не говорило. – Да? Её тон внезапно стал ледяным: – Прости. Мне казалось, ты будешь рад меня услышать. Разговаривать по телефону и гуглить на нём же не слишком просто, но, к счастью, мой лэптоп стоял включенным на столе в гостиной. Я зажал айфон между щекой и плечом и вколотил её имя в поисковую строку. – Да, – сказал я, – конечно, я рад тебя услышать… Кайла. Как у тебя дела? Первый же линк вёл на статью о ней в Википедии. Я щёлкнул по нему, и открылась статья с фотографией непривычно хорошего для Википедии качества, изображавшей красивую белую женщину лет тридцати пяти. – Ну, – ответила Кайла, – столько лет прошло, Джим. С чего и начать? Ну, то есть у меня всё в порядке, но… – Ага, – сказал я, всё ещё пытаясь тянуть резину. – Столько лет. – Первая строка гласила, что она «занимается исследованиями сознания в «Канадском источнике света», что звучало как какая-нибудь эзотерическая секта. – Я приехала на симпозиум в Университет Виннипега. – Это второй университет в городе. – И в общем, увидела твоё имя в сегодняшней газете и подумала… дай, думаю, позвоню. Может, ты захочешь посидеть за чашкой кофе, поболтать… Я прокрутил статью вниз: «…получила степень магистра (2005) и доктора философии (2010) в Университете Аризоны после обучения в Университете Манитобы (1999–2003)…» – Да! – сказал я – наверное, слишком громко. Мы учились в Манитобе в одно и то же время – включая мои пропавшие шесть месяцев. – Конечно! – Здорово. Когда тебе удобно? Я хотел сказать: «Прямо сейчас!», но вместо этого предложил: – После полудня у меня весь день свободен. – Давай в час? А где? Я взяла машину напрокат. Я назвал место, мы распрощались, и я положил телефон на деревянный стол; рука при этом подрагивала. Я сделал глубокий вдох. До встречи с Кайлой у меня оставалась пара свободных часов, и в случае, если моя потеря памяти и правда связана с ножевым ранением, логично было бы начать с расследования этого инцидента. Обычно для того, чтобы получить доступ к медкарте пациента – даже своей собственной, – нужно прыгнуть сквозь множество обручей, но, к счастью, я знаком с одной из штатных психологов в больнице в Калгари, в которой когда-то лечился; мы с ней вместе работали в Канадской психологической ассоциации. В Виннипеге был полдень, но в Калгари только одиннадцать, так что время для звонка показалось мне подходящим. Я нашёл в списке контактов тот, что был мне нужен. – Кассандра Чун, – произнёс знойный голос мне в ухо. – Сэнди, это Джим Марчук. Искренняя радость: – Джим! Чем могу помочь? – Я надеялся, ты сможешь обойти кое-какую бюрократию. Мне нужна копия моей медицинской карты. – Твоей собственной? Думаю, с этим проблем не будет. Ты здесь лечился? – Ага. Поступил в канун нового года в 2000-м – хотя нет, это было после полуночи, значит, 1 января 2001-го. – Давненько, – сказала она, и я услышал стук клавиш. – Девятнадцать лет. – Хмм. Ты уверен насчёт даты? – Ещё бы. – Может, ты лечился амбулаторно? Не все записи за те годы сохранились в центральной системе. – Да нет, это была экстренная хирургия. – Боже, правда? – Ага. – Тебя привезла «Скорая»? – Да. – Я ничего не нахожу. Ты помнишь фамилию хирурга? – Бучер[19], – ответил я. – Ха, – сказала Сэнди. – Прикольно. – Я тогда так и подумал! – Но в системе нет доктора Бучера. Ты уверен, что это было в нашей больнице? Может быть, в Футхиллс? В тот момент я уже не был ни в чём уверен. – Ну… может быть. Э-э… а ты можешь попробовать мою фамилию с ошибкой? Иногда её записывают как Марчукк. – А! Ладно… Ага, есть такой, только… ха! – Что? – Ну, дата не первое января – никто не назначает плановых операций на первое января: слишком велика вероятность, что операционные понадобятся для чего-то экстренного, а все хирурги, какие могут, в этот день катаются на лыжах. – Плановая операция? – Именно. В понедельник, девятнадцатого февраля 2001-го тебе удалили инфильтративную протоковую карциному. – Что-что? – Это рак груди. – Я мужчина. – У мужчин тоже бывает рак груди. Не так часто, ведь у вас совсем мало грудных тканей, но такое случается. Здесь сказано, её удалили под местным наркозом. – Нет, нет; это наверняка кто-то другой, кто-то с похожей фамилией. Кроме того, я тогда учился в университете в Виннипеге; я не мог быть в Калгари. – А по какому поводу ты был здесь в январе?