* * * Посвящается Сэму Февраль 1. Тиффи И все-таки даже у отчаяния есть плюсы: оно заставляет по-новому взглянуть на мир. Квартирка не так и страшна. Плесень на кухонной стене можно отскрести. Новый матрас, взамен здешнего, замызганного, обойдется недорого. А грибы, растущие за унитазом, определенно создают ощущение свежести, как в лесу. Мо и Герти, однако, безысходностью не страдают и мириться с увиденным не хотят. Выражение их лиц я бы назвала «ошалелым». – Здесь жить нельзя! Это Герти. Она стоит, плотно сдвинув ноги в ботильонах и прижав руки к бокам, словно в знак протеста решила занять как можно меньше места. Волосы стянуты на затылке в «бублик» и заколоты невидимками, специально под адвокатский парик. Наблюдать за ней было бы довольно смешно, если бы речь не шла о моих собственных планах. – Наверняка можно найти еще что-нибудь недорогое, Тифф, – озабоченно говорит Мо, объявившись после осмотра чулана с бойлером. Вид у Мо взъерошеннее обычного, чему весьма способствует паутина на его бородке. – Эта еще хуже той, что мы смотрели вчера вечером. Оглядываюсь на риэлтора; к счастью, тот не слышит, ибо курит на «балконе» – просевшей крыше соседского гаража, явно не предназначенной для прогулок. – Я больше никакие гадюшники смотреть не собираюсь, – заявляет Герти, бросая взгляд на часы. Уже восемь, а к девяти ей надо в уголовный суд в Саутуарке. – Должно быть другое решение, – добавляет она. – Может, все-таки потеснимся и возьмем ее к нам? – предлагает Мо в пятый раз с субботы. – Прекрати, ей-богу! – не выдерживает Герти. – Это не выход. К тому же ей пришлось бы спать стоя – у нас просто нет места. – Смотрит на меня с некоторым раздражением. – И чего ты такая дылда? Не вымахала бы метр восемьдесят, положили бы тебя под обеденным столом. Я корчу виноватую мину, хотя, по правде говоря, лучше остаться здесь, чем переехать в крошечную и сумасшедше дорогую квартиру, которую Герти и Мо сняли на двоих в прошлом месяце. Они никогда не жили под одной крышей, даже в университете. Боюсь, теперь их дружбе придет конец. Мо неряшлив, рассеян и, несмотря на тщедушное телосложение, обладает исключительной способностью заполнять собой все имеющееся пространство. Герти, напротив, последние три года прожила в квартире сверхъестественно чистой – безукоризненной, как на картинке. Как бы наложение двух таких диаметрально противоположных стилей не привело к взрыву и не обрушило к чертям собачьим весь Западный Лондон. Главная же загвоздка в том, что, если уж спать по чужим углам, вполне можно вернуться и к Джастину. Хотя с одиннадцати вечера этого четверга я твердо решила: такой опции нет. Нужно жить дальше и, дабы сжечь мосты, – найти постоянное жилье. Мо потирает лоб и садится на заляпанный кожаный диван. – Тифф, давай я одолжу тебе… – Не надо ничего одалживать! – произношу я резче, чем хотела. – Слушайте, мне надо определиться на этой неделе: или жить здесь, или снимать на пару с кем-то. – В смысле спать с кем-то в одной койке? – иронизирует Герти. – А можно узнать, с чего такая срочность? Нет, я рада, только, помнится, в прошлую нашу встречу ты никуда переезжать не собиралась и ждала, когда же соизволит наконец появиться тот, чье имя нельзя упоминать… Вздрагиваю от удивления. Не из-за сарказма – им обоим Джастин никогда не нравился, и они злятся оттого, что я до сих пор у него живу, хотя и знают, что он домой почти не заглядывает. Просто необычно, что Герти заговорила о нем напрямую. Последний примирительный ужин на четверых закончился жутким скандалом, и я бросила затею всех подружить, вовсе перестав упоминать Джастина в присутствии Герти и Мо. Привычка – вторая натура, и, даже когда мы разошлись, тема оставалась табу. – И почему ты ищешь что-то настолько дешевое? – не унимается Герти, игнорируя встревоженный взгляд Мо. – Я знаю, зарплата у тебя нищенская, но, честно, Тиффи, четыреста фунтов в месяц для Лондона – нереально. Сглатываю, чувствуя на себе внимательный взгляд Мо. Вот и заводи себе друзей-психотерапевтов: Мо – дипломированный «телепат» и, видимо, никогда не выключает свои сверхспособности. – Тифф… – мягко произносит он. Все, с меня хватит! Ничего не попишешь, придется показать им сообщение. Лучше быстро и сразу – как сорвать пластырь с раны. Достаю телефон и открываю «Фейсбук». Тиффи, вчера вечером ты меня серьезно разочаровала. Абсолютно неадекватное поведение. Это моя квартира, Тиффи, и я могу приходить сюда когда и с кем хочу. Вообще, сказала бы спасибо, что тебя отсюда не попросили. Я знаю, наш разрыв больно по тебе ударил и ты пока не готова съехать. Но если ты вообразила, что можешь «устанавливать правила», то будь добра, заплати мне за последние три месяца. И впредь рассчитывайся по полному тарифу. Патрисия говорит, что ты села мне на голову – живешь практически бесплатно. До сих пор я всегда тебя защищал, а после вчерашнего цирка начинаю думать, что она права. Джастин Когда перечитываю «села мне на голову», сердце щемит, – я вовсе не хотела такого, просто не осознавала, что на сей раз он ушел по-настоящему. Мо дочитывает первым. – Он что, снова «забегал» в четверг? С Патрисией? Отвожу взгляд. – В чем-то он прав. Живу у него который месяц… – Странно, – хмурится Герти, – у меня всегда было ощущение, что ему такое положение вещей нравится. В ее устах это действительно звучит странно. Да я и сама так думала. К тому же в четверг я наконец познакомилась с Патрисией… Красивой и очень милой девушкой, ради которой Джастин меня бросил. До нее других женщин не возникало. Мо берет меня за руку, Герти – за другую. Мы стоим, не обращая внимания на риэлтора, который курит за окном, и на секунду я даю волю чувствам – по щекам скатываются две крупные капли. – В любом случае мне пора съезжать, – заявляю я, бодрясь. Высвобождаю руки и вытираю слезы. – И как можно скорее. Если бы даже я осталась, рискуя, что Джастин снова приведет Патрисию, на аренду мне не хватит, а я должна ему кучу денег и категорически не хочу занимать. Достало жить за чей-то счет, честно. Поэтому… да: или здесь, или снимать с кем-то на двоих. Мо и Герти переглядываются. Герти на секунду закрывает глаза, нехотя уступая. – Что ж, здесь жить точно нельзя… Покажи еще раз объявление. Я открываю объявление и протягиваю ей телефон. Солнечная квартира в Стоквелл, одна двуспальная кровать. Триста пятьдесят фунтов в месяц, включая коммунальные. Заезд – в любое время. Минимальный срок – шесть месяцев. О себе: двадцать семь лет, ночные смены в хосписе, всегда уезжаю на выходные. Дома понедельник – пятница с 9:00 до 18:00. Остальное время квартира полностью в вашем распоряжении! Идеальный вариант для работающих с девяти до пяти. Заинтересовавшихся прошу звонить Л. Туми. Координаты – ниже. – Это же не просто жить в одной квартире, а еще и спать в одной кровати! Это дико, Тифф, – озабоченно замечает Мо. – А что если Л. Туми – мужчина? – добавляет Герти. К такому вопросу я подготовилась. – Неважно, – отвечаю невозмутимо. – Мы никогда не окажемся в одной кровати вместе. Да и в квартире, если на то пошло. Подозрительно похоже на то, что я говорила в прошлом месяце, объясняя решение остаться у Джастина, ну да ладно… – Ты будешь спать с ним, Тиффани! – не унимается Герти. – А первое правило совместного съема квартиры – не спать с соседом! Спроси кого хочешь. – По-моему, Герти, тут имеется в виду другое, – иронизирую я. – Видишь ли, иногда, говоря «спать вместе», люди подразумевают… Герти смотрит на меня в упор. – Да, Тиффани, спасибо. Мо тихонько прыскает, но тут же затыкается под свирепым взглядом подруги. – А я бы сказал: первое правило – узнать, что это за человек, – говорит он, ловко переводя внимание Герти обратно на меня. – Особенно при таких обстоятельствах. – Естественно, я сперва познакомлюсь с Л. Туми. И если не поладим, не перееду.