Словно прочитав мои мысли, она приободрила меня словами: — Отшлепай меня по заднице этой тростью, Господин. Я заслужила это. Обычно я не терплю, когда нижний указывает мне что делать. Но сейчас я понимал, что Хлоя просто хотела удостовериться в том, что я правильно распознал ее полную покорность и желание продолжать порку. Я с силой ударил ее тростью по ягодицам. ХРЯСЬ. Еще три раза я обрушил трость на ее задницу, в промежутках между которыми я делал небольшие перерывы. ХРЯСЬ. ХРЯСЬ. ХРЯСЬ. Я умело полосовал ее тело, причем след от каждого последующего удара приходился параллельно предыдущему на расстоянии пары сантиметров. Ярко-красные следы отчетливо проступали на коже и распухали спустя пару секунд после нанесения удара. Да она еще неделю не сможет сидеть! Я пытался не попасть два раза в одно и то же место, чтобы кожа не лопнула. ХРЯСЬ. ХРЯСЬ. Седьмой удар пришелся близко к сгибу коленей, отчего Хлоя вскрикнула. После чего я устроил передышку. Положив трость поперек спины Хлои, направился на кухню, чтобы налить стакан воды. По пути не мог ни заметить, что мой член опять встал. Недавний минет, ненадолго охладил мой пыл, но сейчас мой дружок опять рвался в бой. Я попил немного воды, но не забыл и про Хлою. Когда поднес стакан с водой к ее губам, она взахлеб осушила его. Я поднял трость с ее спины одной рукой, другую положил на ее задницу. Я сделал это довольно нежно, но все же прикосновение к свежим рубцам заставило ее подскочить на месте от боли. Прикасаясь рукой к местам, где плоть столкнулась с деревянной поверхностью трости, я ощущал, насколько сильно там вздулась кожа. Дойдя до нижней части бедра, до того самого места, на которое пришелся мой последний удар, я понял, что он был гораздо интенсивнее всех остальных. Без синяка тут не обойдется. Оставалось еще три удара. — Повернись, — скомандовал я, как ни в чем не бывало, — хочу посмотреть, как твой живот выдержит испытания тростью. Ей не нужно объяснять какую позу принять, она знала, чего я от нее хотел. Хлоя опустилась на пол, встав на колени, прислонилась спиной к скамейке и затем, прогнувшись назад, легла спиной на нее. Выгнувшись дугой, Хлоя подставила свой живот, приглашая меня к ударам. Мягко прикоснулся тростью к ее коже, чуть выше пупка. Слегка ударил ее туда как бы предостерегая: приготовься, удар придется на это место. Она прерывисто задышала, то задерживая дыхание, то делая глубокий вдох, с шумом втягивая в себя воздух. Бедняжка была на грани нервного срыва. — Расслабься, дыши ровно, — напомнил я ей. После этого ударил тростью мягкий беззащитный живот. Хлоя подскочила. У нее не было никаких шансов стерпеть эту боль. Вскрикнув, она руками начала растирать расплывающийся след от удара. Я чуть было не подался искушению отложить порку до того, как Хлоя соберется с силами и примет прежнюю позу. Мой замечательный маленький сабмиссив извинился: — Извини, что я дернулась с места, Господин. Пожалуйста, ударь меня снова. Второй удар был точной копией первого с единственной разницей, что располагался на пять сантиметров ниже пупка. Хлоя отреагировала на него так же, как на первый. Оставался последний удар. Еще один и порка закончится. — Можешь сама выбрать продолжение вечера, Хлоя. Я могу прекратить порку, и выебу тебя в зад. Если продолжу, трахну твою киску, но бить я буду по соскам. Моя замечательная жена смахнула слезы. Казалось, я озадачил ее. Она слишком глубоко ушла в подпространство после полученных ударов, что не до конца понимала что происходит. Она была на грани срыва. Нервного срыва. Глотая слова, Хлоя пробормотала: — Ударь по ним, по соскам, давай... Твой член... Он нужен мне. Ударь меня. И я ударил. Я приложил тростью из ротанга прямо по ее соскам. Она закричала так громко, как никогда в жизни. Этим криком мы завершили порку. Я поднял свою детку на руки, отнес в спальню и нежно уложил в постель. Призывно двигая бедрами не в силах сдержать желание, она шептала, что хочет, чтобы я вошел в нее. Пока нес ее в спальню, размышлял о том, насколько сильно я люблю ее и горжусь. Могу только предположить, что ее несколько озадачило мое суровое поведение. Я завел наш сеанс боли куда дальше, чем обычно. Но сделал я это осознанно, после долгих раздумий. Я люблю тебя, Хлоя! Я люблю тебя больше своей жизни. Но не собираюсь объяснять, почему был таким жестоким. Хлою следовало наказать с такой силой, чтобы она каждой клеточкой кожи своей саднящей задницы смогла осознать, что я веду себя так жестоко не только по отношению к ней, но к себе тоже. Это нужно нам обоим, пойми дорогая. Худшее, что может случиться с Доминантом — он станет предсказуемым. Проявление незапланированной агрессии во время сеанса продлевает и обостряет чувства, которые овладевают нами, когда Хлоя с моего разрешения занимается сексом с разными партнерами. Настоящий сабмиссив вожделеет внимание своего Доминанта. Этим вечером я разорвал последнюю моральную цепь все еще державшую Хлою, как впрочем, и свою цепь тоже. Мы как-то говорили об этом, детка, помнишь? Знаю, это больно, но твоя киска так намокает, когда я наказываю тебя. Удары приносят телесные страдания и эмоциональное удовольствие одновременно. Я знаю, Хлоя, ты хочешь этих наказаний, вожделеешь и нуждаешься в них. Пережив эту боль, ты перейдешь на другой уровень. Как-нибудь я накажу тебя с такой же жестокостью, как и сегодня. Я буду осыпать тебя поцелуями, холить и лелеять, но наравне с этим буду строго руководить тобой как куклой марионеткой. Мой член пробыл в лоне Хлои не более тридцати секунд, как она кончила. Не пытаясь скрыть свой восторг, она закричала: — О... да... черт возьми! Да! Я кончаю... Не успела моя девочка перевести дух, как ее накрыло второй волной оргазма. На третьей волне взорвался уже и я, обильно кончив в нее. Это был лучший секс в моей жизни. Взгляд Хлои: Идти в понедельник утром на работу, покидая свой уютный дом после выходных — сомнительное удовольствие. Но гораздо хуже, когда твоя вторая половинка при этом остается дома. Я невероятно завидовала Джеку. Он работал дома, а мне пришлось окунуться в суматоху делового пространства. Нужно соблюдать офисный этикет, без конца раздражаться из-за ленивых коллег и длинных собраний, которые обычно длились дольше, чем было запланировано, и вливать в себя литры мутного пустого кофе. Во время недолгой дороги до своего офиса, я размышляла о том, как Джек проведет день. Он всегда шутил, что люди, которые работают напрямую из дома, ограничиваются лишь проверкой и ответом писем, что приходят на электронную почту. Думаю, в общем и целом он прав. Я работаю помощником юриста в юридической фирме средней величины. В основном мы специализируемся на делах иммигрантов и семейном праве. Хвала богам, дел в этот день было много, и время летело с бешеной скоростью. Все переговорные были забронированы, поэтому не было и речи о том, что меня могут без предупреждения вызвать на встречу. И сейчас, в укромных уголках офисного пространства можно было видеть небольшие, на два-три человека, группы. Уж кто как не юристы любят поболтать! Урвав минутку одиночества, я задумалась о том, что ждет меня грядущим вечером. Порка. Меня ждала порка. Интересно, как бы отнеслись к данному факту большинство моих коллег. Они, несомненно, посчитали бы порку сумасбродной и даже пугающей идеей. Будучи юристами, они бы утверждали, что меня принуждают к этому. Пройди хоть миллион лет, мне не удастся их убедить, что благодаря порке и любви к боли, моя развратница-киска течет в три ручья от желания. Уже к полудню мои трусики намокли так сильно, что мне пришлось поменять их. В такие дни как сегодня, можно не беспокоиться об обеде. На подобные заседания обычно заказывают кучу еды, так что офисная кухня была забита различными деликатесами. Вот, на одно из заседаний секретарь заказала слишком много порций суши. Кроме того, стоял огромный поднос с пирожными и выпечкой из «Старбакс» с другого собрания, и большая тарелка фруктов с третьего. Я отобрала себе еды с разных подносов, но наедаться не стала — слишком нервничала и предвкушала предстоящее наказание. Когда вернулась в свой кабинет, который делила с несколькими коллегами, услышала, что звонит телефон. На экране телефона высветилось имя: Джек Гибб. Мой заботливый муж. Вместо: «Привет! Как проходит день?», я услышала вопрос, произнесенный холодным бесстрастным тоном: — Почему я решил выпороть тебя сегодня Хлоя? Сначала я ответила, что это его желание, и нет других причин. Однако он настаивал на глубоком ответе, и я продолжила рассуждения, которые сводились к тому, что очевидной причины для моего наказания нет, и теперь, когда я стала женой Джека, ему нужно заложить фундамент нашей семейной жизни. Такой конкретный ответ, казалось, его удовлетворил. Закончив разговор, я направилась в дамскую комнату. Сил терпеть больше не было. Мне нужна разрядка. Мне просто необходимо кончить. Я была так возбуждена, что не могла трезво мыслить. Закрыв крышку унитаза, села на нее и начала двумя пальцами тереть влажный мягкий клитор. Нет нужды упоминать, что из моего естества фактически ручьем сочилась влага. Я прокрутила в голове телефонный разговор с Джеком, особенно ту часть, в которой он заставил меня признать, что я развратный маленький ручеек. Моя пещерка горела как у сучки во время течки, поэтому не прошло и минуты, как я довела себя до бурного оргазма пальчиками. Должна признать, было чертовски приятно. Засунув мокрые от своих выделений пальцы в рот, я смогла в полной мере насладиться ароматом и вкусом. Я должна сделать это — снять чрезмерное напряжение. Я прекрасно понимала, что в такой день как сегодня, возбуждение меня не оставит и будет лишь нарастать. К концу рабочего дня, дома, перед самой поркой, моя вагина снова будет гореть от желания. Это лишь временная передышка. Я решила не рассказывать Джеку о том, что мне пришлось по-быстрому удовлетворять себя в туалете. В этом не было нужды. Не потому, что он был бы против этого. До тех пор пока Джек не дал мне точный приказ, запрещающий мастурбировать, я могла самоудовлетворяться в любом месте, где мне этого хотелось. Вернувшись на рабочее место, я углубилась в дела. Работы было много. Из-за того, что заменяла на пресс-конференции своего коллегу, заболевшего помощника юриста, я отложила выполнение несколько своих прямых задач, и пришлось в ускоренном темпе доделывать их, пытаясь уложиться в срок. Мой клитор вновь начал зудеть и пульсировать, но даже будучи уверенной, что в дамской комнате смогла бы кончить так же быстро, как и в прошлый раз, я не хотела чересчур увлекаться этим. Сообщение от Холли, моей школьной подруги, лишь добавило сумасшествия этому дню. М-да, либо она попала в беду, либо ей что-то от меня было нужно. Мы познакомились в начальной школе, но по-настоящему сдружились лишь в старших классах, и с тех пор были неразлучны. Она много времени проводила у меня дома, потому что в ее собственном, творился хаос. Отца почти никогда не было дома, а мать жила жизнью хиппи и пила не просыхая. В их доме часто не было еды. Мать охотнее тратилась на алкоголь, чем на оплату счетов, поэтому им часто отключали электричество и телефон. Да что говорить, у них не было даже стиральной машины с сушилкой! Каково пришлось девочке тринадцати лет без этих столь необходимых в быту вещей. Так и получилось, что Холли проводила больше времени у нас, чем в своем доме, особенно после того как мы перешли в старшие классы. Это была первая девочка, с которой я поцеловалась. Днем мы болтали о парнях, но под покровом ночи, не удержавшись, ласкали друг друга. Пока я училась в университете, Холли встала на путь деградации. Словно следуя примеру матери, она не пропускала ни одной вечеринки. На этих вечеринках многие курили травку, но Холли переплюнула их всех — она начала употреблять кокаин и метамфетамин. Когда мы встречались, она просила в долг, то шестьдесят баксов, то сорок. Не было смысла учить ее жизни. Все что мне оставалось — надеяться, что она найдет в себе силы переступить эту черту и начать жить заново. Открыв сообщение, я увидела просьбу перезвонить как можно скорей. Но решила, что будет лучше ответить ей по СМС. «Что случилось?», — задала я ей вопрос в мягкой форме, вместо: «Чего ты от меня опять хочешь?» Она хотела узнать, может ли ее знакомый подъехать к моему офису и занять у меня сто баксов. Да ни за что! Я умела стоять на своем и отказывать человеку. Я сказала, что нет с собой налички (намекнула, что помогать не стану и сохранила лицо). В ответ, она попросила номер телефона другого нашего приятеля, что я с облегчением и сделала. Хорошо, что рабочий день подошел к концу. Никто не собирался засиживаться на работе допоздна, что и мне позволяло уйти вовремя. Ровно в пять вечера я заходила в холл нашего дома. Сегодня я хотела прийти пораньше и, пробираясь в час пик сквозь суматоху, толкучку и пробки вечернего Сан-Франциско не могла сдержать улыбку. Люди вокруг спешили домой, чтобы получить хороший ужин, я же спешила домой, чтобы получить наказание. Я вызвала лифт. К счастью кабина была пуста, и я освежила макияж и поправила прическу. Даже после свадьбы я хотела выглядеть желанной для своего мужчины. Я шла по коридору... Что это?! Дверь в квартиру нараспашку? У дверей стоял Джек. Когда зашла в квартиру на ватных ногах и услышала его голос, сумка выпала из моих ослабевших рук. — Заходи, — сказал он, — тебя нужно хорошенько выпороть. Он коснулся своими губами моих губ. Этот мужчина владел мной. Целиком и полностью. Я замерла, он мог сделать со мной все, что ему заблагорассудится. Только от его присутствия мне становилось тепло. Я немного дрожала, но казалось, он этого не заметил. Пока Джек раздевал меня, я с беспокойством думала о том, что дверь позади меня до сих пор открыта. Знал ли Джек об этом? А что, если кто-нибудь пройдет мимо? Джек обнажал все больше и больше частей моего тела, отчего меня бросало то в жар, то в холод. Джек убрал мои волосы сначала за уши, затем и вовсе откинул их назад. К моему облегчению, он все-таки потянулся, и легким толчком закрыл дверь. После этого мы направились вглубь квартиры, предположительно в спальню. Он спросил меня, страшно ли мне, не тревожит ли происходящее? Мне хотелось ответить ему вопросом: «Да у тебя там что, медведь в кустах сидит?» Но я прикусила язычок и ответила более вежливо. К моему удивлению Джек привел меня в гостевую комнату. На письменном столе лежали три новеньких инструмента для наказаний. Плетка. В прошлом, мы с Джеком уже практиковали удары несколькими различными плетками. Удары ей, я смогу перенести с легкостью. Рядом с плеткой заметила новенький хлыст. Моему телу были знакомы прикосновения и этого инструмента. Уверена, во время истязания он оставит немало следов на моей коже. А последней его покупкой оказалась трость. О, черт, надеюсь, сегодня он не пустит ее в дело?! Может, тонкая трость нужна ему лишь для того, чтобы произвести впечатление. Такую трость можно было увидеть в старых английских кинолентах, события которых происходят в школе, где дьявольски злой директор школы прогуливается по коридорам с точно такой же тростью в руках. Джек развернул меня и затянул на моих руках по веревке, затем заставил поднять руки вверх. Куда, черт возьми, он собирается их привязать? На потолке же ничего нет.