— Тесс влюбилась в тебя, потому что ты добрый, милый и уравновешенный? — Он фыркнул, широкая усмешка растянулась на губах. — Bien sur que non (прим. пер. с фр. Конечно же, нет). — Даже я рассмеялся от такого идиотского предположения. Эти три слова никогда не описывали меня, даже в мои лучшие дни. — Она влюбилась в тебя, потому что ты извращенный ублюдок, который шлепал и пускал кровь, чтобы быть единым целым? — Merde, когда ты говоришь таким образом, я похож на долбаного идиота с комплексом вампира. — Вкус алкоголя в организме сменился со сладкого на кислый, и мне больше не нравилась мысль быть пьяным. — Так и есть. Полностью согласен. Но в то же время ты мужчина, который по уши влюблен в женщину, которая желает эту сторону тебя. Ты же говорил мне, она хотела быть твоей рабыней. Она вернулась к тебе, Мерсер. Ни одна женщина бы не захотела пройти через это, если бы не видела в тебе хорошее. Это только напомнило мне, что именно из-за меня все ужасное случилось с Тесс. Это все моя ви... Фредерик ударил меня по щеке. Такое женское действие, я рассмеялся. — Решил немного поэкспериментировать со шлепками? Он рассмеялся. — Просто останавливаю сумасшедшую вереницу мыслей. Я слишком часто видел в твоих глазах этот взгляд за последние пару недель. Это не твоя вина. Конечно, твоя жизнь полна опасных мужчин, но ты и сам достаточно опасный, чтобы суметь защитить ее. Просто это было неудачное стечение обстоятельств. Вот и все. — Это не было неудачным стечением обстоятельств. Мы вдвоем сглупили насчет трекера. Я думал, что она удалила его. Фредерик кивнул. — Я согласен. Вы оба повинны в этом. О чем это говорит тебе? Ярость. Резкий, ничем не прикрытый гнев, который струился по моим венам, сжигая алкоголь, заставляя меня видеть все четко впервые за прошедшие пару недель. Фредерик сделал шаг назад, улыбка растянулась на его губах. — Давай же... Мой взгляд устремился вверх к лестнице, которая находилась над нами, я уже видел Тесс свернувшуюся под одеялом, полагающую, что она в безопасности. Но она не была защищена. Только не от меня. — Она такая же испорченная, как и я. Ей надо извиниться. Она должна поблагодарить меня за всю кровь, что осталась на моих руках. Она должна мне вернуть то, что принадлежит мне. — И что это? — пытался подтолкнуть он меня к действиям. — Ее гребаное сердце. Мои ноги двигались сами по себе. Я схватился за перила, спешно поднимаясь по лестнице, преодолевая две ступеньки за раз. Я не мог двигаться достаточно быстро. Фредерик позади меня. Я хотел сказать ему, чтобы он свалил, но у меня не было времени. Я и так потратил слишком много. У меня были наблюдатели, но мне было уже все равно. Это разговор должен был произойти еще много дней назад. Тесс задолжала мне это. Черт побери, она была мне стольким обязана, и просто отгородилась от меня. Мне надоело быть отвергнутым. Дверь распахнулась, когда я толкнул ее плечом. Тесс подскочила на кровати. Она вздрогнула, оставаясь на своем месте, ее перевязанный палец оставался лежать на простыни. Я облизал губы в попытке найти в ее глазах единственную эмоцию, которую мне было необходимо увидеть. Страх. Она должна была испугаться моего прихода, но ее глаза были бесцветными в темноте. В них отсутствовал свет, паника и страх. Она выглядела так, будто уснула на долбаной церковной службе. — Тесс, — прорычал я, направляясь к кровати. Она позволила мне подойти. Не сдвинулась с места и не попыталась спрятаться под одеялом. Она склонила голову. — Я думала, ты не будешь спать со мной. Не после того, что я тебе сказала. Она все еще была одета в мою белую футболку, и я мог думать только о том, как раздеть ее, прежде чем распять на кресте — это все ощущалось так будто произошло сто лет назад. Тогда мы были счастливы. Я был терзаем и напуган, но счастлив, когда Тесс пообещала мне, что никогда не уйдет. Я надавил пальцами на лоб, пытаясь взять под контроль свои мысли. — Я не пришел сюда, чтобы спасть, эсклава. Нам нужно поговорить. Она пристально посмотрела на меня, но все же кивнула. — Хорошо. Черт побери, где же был ее запал? Недовольство от того, что я поднял ее посреди ночи, чтобы поговорить о том, о чем она не хотела говорить. Мне нужно было видеть ее стойкость и дерзость. Но ничего не промелькнуло на ее лице, ни грамма эмоций Я зажмурил глаза, пытаясь понять, какого хрена делал здесь. — Кью... Ее мягкий голос достиг моего сердца, я замер. Я не хотел этого. Я не давал разрешения моей руке ударять ее по щеке. Это просто произошло. Сила ее власти надо мной сводила с ума моего монстра. Пребывающий в отрицании так долго, он сделал то, чего я так опасался на протяжении всего времени. Он забрал мой контроль — заставил меня ударить ее. Мягкое покалывание в мой ладони и звук раздавшийся после того, как рука соприкоснулась с щекой Тесс, были чистым наслаждением. Я так долго скучал по этому. Я открыл глаза, смотря на красный отпечаток ладони на ее щеке. И в тот же миг мой член затвердел. Это была первая эрекция с того момента, как я обнаружил Тесс такую сломленную и слабую. Ее глаза широко распахнулись, когда я дотронулся до ее щеки нежным прикосновением кончиков пальцев. Я ждал, облизывая губы, ожидая ее чистых слез, что были такими сладкими на вкус, но ее глаза оставались сухими. Ни соленых слезинок, ни изумления или же обвинения. — Я знаю, что ты стараешься добиться от меня эмоций, Кью. Но... это бесполезно. — Она отвела взгляд. — Я пыталась. Я презираю себя за то, что делаю с тобой. Я люблю тебя и не могу вынести, что являюсь причиной твоей боли, но они заставляли меня...— Она сглотнула. — Мои мысли больше не безопасное место. Я не могу быть собой, потому что все, что в них происходит, наполнено злом. — Она подняла глаза. — Мне правда жаль, но тебе придется отпустить меня. Алкоголь скрутил мой желудок, и я утратил всякий контроль. Я не гордился тем, кем стал. Я никогда не желал пребывать в таком бесконтрольном состоянии, но потерял все признаки мужчины и показал ей, как сильно зверь желал ее. Я сорвал с нее одеяло и толкнул в центр кровати. Футболка приподнялась, обнажая плоский живот, и это вынудило меня укусить ее. Я хотел пометить ее слегка израненную плоть. С рычанием, я впился ртом в живот Тесс. Она дернулась, когда я со всей силы прикусил ее. Я не прокусил кожу только лишь благодаря чуду. Я улегся на нее всем своим весом, вжимая в матрас. Глаза в глаза, рот в рот, бедра к бедрам. Я сильно толкнулся в ее тело, издавая стон от того, как моему твердому члену было хорошо. Прошло много времени. Слишком много с того момента, как я в последний раз обладал этой женщиной... желал эту женщину. — Чувствуешь это, Тесс. Это для тебя. Я хочу тебя. Так. Чертовски. Сильно. Пожалуйста, вернись ко мне. — Я прижался своим ртом к ее. Ее вкус пьянил меня больше, чем алкоголь. Я принудил Тесс раскрыть губы, вынуждая, чтобы она ответила на мои ласки языка. Она приоткрыла рот, позволяя мне целовать ее, но сама не ответила на мою страсть. Это было подобно тому, как если бы я целовал труп. «Прошу тебя. Мать твою, умоляю, вернись ко мне». Замедляясь, я поцеловал ее, вкладывая в поцелуй все горе и потери, что томились внутри меня. Показывая ей, насколько я нуждался в сильной, яростной женщине, которая не терпела мои закидоны, но позволяла мне причинять ей боль, несмотря ни на что. Я так отчаянно в ней нуждался. Я открыл ей свое сердце... Никакой реакции. Мой желудок сжался, и я отстранился, смотря пристально в глаза Тесс. У меня не было слов, чтобы описать безучастную, опустошенную женщину, которая смотрела на меня в ответ. Никакого признака похоти, или страха, или же смятения. Ноль. Абсолютно ничего. Пустота Хватая за плечи, я потряс ее. — Очнись же, эсклава. Выйди из своего долбаного укрытия, встреться со мной лицом к лицу. Тебе больше не нужно закрываться от меня. В ответ она не проронила ни слова, тогда я прокричал прямо ей в лицо: — ЗНАЕШЬ, ЭТО НЕ ТОЛЬКО МОЯ ВИНА! Ты оставила трекер в своем теле. Ты забыла его удалить. Ты должна была сказать мне! Должна была убедиться, что только у меня есть возможность быть с тобой. Я приподнялся, увлекая ее за собой, в попытке привести в чувства каждым произнесенным словом. — Ты подвела меня. Разрушила все. Черт побери, Тесс! Сделай же хоть что-нибудь! Проблеск чего-то мелькнул в ее глазах, прежде чем вновь исчезнуть, уничтоженный вытягивающим жизнь вакуумом внутри нее. — Я трахну тебя, и тем самым заставлю вернуться ко мне. Это то, чего ты хочешь? — Я схватил ее здоровую руку и сжал ею мой член. Он налился желанием в хватке Тесс, горячий и твердый; изнывающий от жажды оказаться внутри нее. — Я возбуждаюсь, только если ты даешь мне отпор, Тесс. Так, черт побери, борись же со мной, потому что я так отчаянно нуждаюсь в тебе. — Я прижался лбом к ее, шепча: — Прошу тебя, скажи, что ты не дашь мне прикоснуться к тебе, в то время как на самом деле изнываешь от желания, чтобы я сделал именно это. Пожалуйста, скажи мне, что ты никогда не позволишь мне сломать тебя, в то время как ты только сильнее возбуждаешься от этого. Скажи мне хоть что-нибудь, эсклава. Я убрал руку с ее, уповая на то, что она сожмет мой член и будет поглаживать. Мое сердце разбилось, когда Тесс ослабила свою хватку.