— Одинокая птица, ты летаешь высоко… При виде меня подростки почему-то смутились. Только сосед сверху быстро спросил: — Лёня, у вас закурить не будет? Я покачал головой. Вижу, что парень косится на вздувшееся на боку трико. Как раз по размерам сигаретной пачки. Вряд ли он догадывается, что некоторые живут с розеткой у пояса. Позвонив в соседнюю квартиру я дождался шаркающих шагов и насторожённого «Кто там?» Глазку и собственным глазам старушка не доверяет. — Людмила Борисовна, извините ради Бога, — сказал я в дверь. — Можно позвонить от вас? У меня телефон сломался. После минутного колебания заклацали древние замки. Я протиснулся в узкую щель, дверь немедленно захлопнулась. — Молодёжь опять сидит? — поинтересовалась Людмила Борисовна. Старушке уже за семьдесят, и вступать в пререкания с юной шпаной она не рискует. — Сидит. — Хоть бы ты им высказал, Лёня! Это ж никакого покоя нет! В квартире звуков из подъезда не слышно, дверь у бабульки мощная, но я не спорю: — Обязательно скажу, Людмила Борисовна. — А чего телефон-то твой сломался? Не уплатил вовремя, отключили? Я покорно кивнул, восхищённый её догадливостью. — Болтать ты любишь, — бурчит старуха. Когда-то мы с ней были на параллельных номерах, но жить так было, конечно, невозможно. Я заплатил за разделение номеров, да ещё и субсидировал бабку — ведь спаренный телефон стоил ей немного дешевле. По-моему, она посчитала меня идиотом. Зато отношения у нас улучшились. — Бери, звони, время-то позднее… — Людмила Борисовна кивнула на телефон. Отходить от меня она явно не собирается. Любопытство — не порок… Я набрал номер Маньяка, стараясь не обращать внимания на грязный телефонный диск и липкую трубку. — Алло? — Шура, добрый вечер. — Ага… — довольным голосом произнёс Маньяк. — Объявился… преступник. — Шура, они… — Ладно, я разбираюсь. Лицензия на производство локальных вирусов у меня есть, тут не придерутся. — А ты регистрировал «Варлока»? — Конечно. У самого Лозинского. Все исходники отвечают Московской Конвенции, так что им обломится. Меня потихоньку отпускает. Если бы вирус не был зарегистрирован у кого либо из создателей антивирусных программ, то Маньяка ждали бы крупные неприятности. Конечно, меня могут обвинить в неосторожном использовании оружия, в нанесении ущерба… но для этого ещё надо меня найти. — У тебя спрашивали, кто купил вирус? — Само собой. Я им дал твой адрес. Тот, который самый дохлый. Ещё года два назад, когда я начал балансировать на грани закона, кто-то из дайверов посоветовал мне купить пару адресов, и никогда их не использовать. На этих несуществующих товарищей и списывались все вирусы, которые я брал у Маньяка. — Я сказал, что вирус тебе обошёлся в штуку баксов, — продолжает Шурка. — Знаешь, будет правильно, если я… — Успокойся. У меня уже пять заявок на покупку «Варлока» по этой цене, — Маньяк довольно захохотал. — Крутизна! За такую рекламу я Джордана готов пивом угостить. Весь «Диптаун» шумит. — А продажа не запрещена? — Пока нет. Копаются в исходниках. Лучше скажи, ты где был час-полтора назад? — Ну… как обычно. Людмила Борисовна легонько покашляла. Любопытство борется в ней со старческой жадностью. Повременная оплата — это самый гнусный враг компьютерщиков и болтунов. — Ясненько, в глубине. А я заходил. Пива хотел с тобой выпить. Маньяк вдруг начал мяться. — Ты… выгляни за дверь. — Зачем? — Я позвонил, посидел на лавочке, пива попил. Снова поднялся, позвонил. Потом оставил у тебя под дверью пару бутылок «Холстена». Светлого. Глянь, стоят? Я издал звук, похожий на скрип старого дисковода. — Шура, а что, с утра коммунизм ввели? Ты чего? — Ну глянь, может стоят… — буркнул Маньяк. — Нет, не стоят! Я от соседки звоню. — Ну… и бес с ними, — сказал Шурка. Всё-таки иногда мой разум пасует при общении с настоящими компьютерщиками. Может быть Шурка спутал реальный мир и глубину, где цена на пиво вполне символическая? — Рассказать, так не поверят… — Ну, те кто выпил, поверят, — мрачно заметил Маньяк. — Зайди утром, часов в десять, — попросил я. — Надо кое о чём поговорить. — Только не забудь вынырнуть. Зайду. — Пока, Шурка. Я повесил трубку, смущённо посмотрел на Людмилу Борисовну. — Долго я? — Ладно, ничего, — старуха махнула рукой. — Бизнес, разве я не понимаю? Продаёшь-то что? — Пиво, — сказал я наугад. — Я и сама пиво любила выпить. Только разве ж на пенсию полакомишься? — Людмила Борисовна, а давайте я вас угощу? — радостно предложил я. — У меня как раз образцы дома есть! Это лучший выход из ситуации. Иначе старуха обязательно припрётся ко мне, и будет звонить с моего телефона… компенсируя нанесённый ей ущерб. А в мою квартиру слабонервным лучше не входить. — Разве что бутылочку… — оживилась старуха. Когда я нёс ей через площадку бутылку «Ораниенбаума», молодёжь проводила меня с лестницы жадным взглядом. Что говорить, две бутылки лёгкого пива на четырех здоровых лоботрясов — это несерьёзно. 10 В снежных недрах морозильника я нашёл окаменевшую сосиску. Из консервов осталась банка килек, купленная не то в период полного безденежья, не то из ностальгических соображений. Спать хотелось до отупения, но я всё же разогрел несчастную сосиску, взял консервный нож, выставил перед собой две бутылочки пилзенского «Урквела». Ужин при свечах — свечи как раз трепетали на мониторе компьютера. Включился скринсейвер, сохранитель экрана. Потрескивание костра, доносящееся из шлема, было как нельзя уместно.