– Вот, начало девяносто шестого; похоже, она месяц провела в Испании. Потом поехала в Марокко. Ты не помнишь? Рынки? Пустыня и верблюды? Сколько тебе тогда было, три или четыре? – Нет. Ничего не помню. – Гм. А что ты помнишь? – Помню это платье. – Я дотронулась до голубой клетчатой ткани. Какие-то крики и суета, меня кто-то грубо хватает. И куда-то бежит. Хаос и, кажется, кровь. И лица. Лицо Клэр. Это было мое первое воспоминание о том дне, когда я была в этом платье. Но Джоанне я рассказывать об этом не собиралась. Она перебросила мне паспорта: – Я от этого начинаю нервничать. Всё, иду вниз. Она выползла в гардеробную. Я услышала шаги на лестнице, потом открылась входная дверь. Я решила, что дверь открыла Джоанна, но, войдя в кухню, обнаружила, что там никого нет. – Ты оставила входную дверь нараспашку, – заявила она, появляясь позади меня через несколько минут. – Я? – Нет, я точно помнила, как заперла ее после того, как мы с Джоанной вошли в дом. – Наверняка. Я зашла в туалет наверху, а когда спустилась, она была широко открыта. Я бы на твоем месте запирала все замки. От всей этой истории мурашки по спине ползут. Но я же слышала шаги на лестнице. Я же не сумасшедшая. Если спускалась не Джоанна, то кто? Неужели все это время в доме был кто-то чужой? Я подбежала к входной двери и накинула цепочку. Джоанна встала позади меня и сложила на груди руки. – Ты в порядке? – Я едва заметно кивнула. – Итак, сколько раз за последние, скажем, пару лет ты побывала под лестницей? – Ни разу. Ноль. Поводов не было. То была гардеробная Клэр. – Именно. Все было спрятано. Фотография. Паспорта. Платье. – Она слегка наклонилась ко мне: – Все это было достаточно важным, чтобы не выбрасывать. Даты на фотографии достаточно, чтобы обратиться в полицию. Она связана с теми убийствами. Звони, Ава. Прямо сейчас. – Нет, сначала я хотела бы все обдумать. И понять, почему все это оказалось в вещах Клэр. Если она считала, что это как-то связано со мной. – Даже если считала, и что? У тебя не получится. – Что не получится? – Играть в детектива. Убили людей. Пусть и несколько лет назад, но все же… Почему бы нам не позвонить Расселу? – Она пихнула меня в бок. Рассел был следователем при прокуратуре. Джоанна называла его СШК. Сногсшибательным красавцем. Она могла подойти ко мне и шепнуть: «Здесь СШК, подкрась губы». И никогда не позволяла мне забыть тот единственный день, когда мы с ней сидели перед зданием суда и к нам присоединился Рассел. Он купил мне фруктовый салат и бутылку воды. Мы так увлеклись разговором о его военной службе во Франции – оказалось, Рассел целый год прожил в Шербуре, а потом несколько раз приезжал туда, – что совсем забыли о Джоанне. Она постоянно припоминала мне тот случай. Я снова и снова повторяла ей, что у Рассела есть девушка и что он не в моем вкусе. «Вот из-за своего отношения ты мне сразу и не понравилась. Можешь думать что хочешь, но ты недостаточно хороша для него, – как-то сказала она мне. – Да, ты вся из себя француженка и так далее, но что из этого? Зато у него вьющиеся волосы и огромные карие глаза». Какое-то время я пыталась защищаться, однако вскоре поняла, что именно этого Джоанна и добивается. Поэтому стала подстрекать ее: «Я слишком хороша для него, так что проехали». Да, я обращала внимание на Рассела, когда он оказывался рядом. Ничего не могла с собой поделать. Спору нет, он был действительно красив, однако привлекал меня другим. Умом, жизнерадостностью, общительностью. Его назначили в прокуратуру после того, как Рассел шесть лет проработал в управлении полиции Черри-Хилл. Он преподносил свое назначение как нечто несущественное, как обычный перевод. Позже я узнала, что его назначение было политическим и в определенных кругах считалось серьезным повышением по службе. – Ну что скажешь? Не хочешь выслушать его мнение? – Джоанна едва не подпрыгивала от нетерпения. Я поймала себя на том, что в ответ качаю головой: – Нет. Я предпочла бы никого в это не втягивать. – Серьезно? Ты собираешься расследовать все сама? – Она с сомнением посмотрела на меня. – Ну нет. Рассел. И точка. Я склонила голову. – Он превратит это в официальное расследование. Передаст фотографию полиции Филадельфии. Ты же знаешь, что он так и поступит. А меня это не устраивает. Пока рано. Сначала мне нужно понять, зачем Клэр все это сохранила. А вот потом об этом можно будет и поговорить. – Ава… – Нет, я серьезно. Если ты хочешь, чтобы мы ему рассказали, ты должна быть уверена в том, что он сохранит все в тайне. Джоанна закатила глаза, а я замолчала. Глава 7 – Подожди, не торопись. – Рассел внимательно уставился на меня. Сидя за столом напротив меня, он буквально сверлил меня взглядом. – Пять лет назад была убита супружеская пара? Убийца не найден? И ты не звонила в полицию после того, как съездила к дому? Не выложила им имеющуюся у тебя информацию? – Я непроизвольно отметила, что у него глаза цвета виски. «Джека Дэниелса». – Ну вот сейчас звоним, – ответила за меня Джоанна. – Мы же позвонили тебе. Он кончиками пальцев потер виски. – Я имею в виду полицию Филадельфии. То подразделение, которое начало расследование. – Рассел изо всех сил пытался сдержать рвущееся наружу раздражение. – И ты даже не взяла с собой фотографию? Чтобы я мог на нее взглянуть? – Извини. Честное слово, она была у меня в сумке… – Это была ложь. Я не принесла ее, потому что сначала хотела убедиться, что он поможет мне и сохранит все в тайне, а не заполучит лакомый кусочек информации и сбежит. – Ее мать умерла пару месяцев назад, – указала за меня Джоанна. – Куча переживаний, а тут еще и это… Ава не знает, какое отношение фотография имеет к ее семье и имеет ли вообще. Так что не наезжай на нас. «На нас». Я подавила улыбку. Появилась официантка и поставила перед нами содовую. – Будете что-нибудь заказывать? – спросила она. – Нет, спасибо, – ответил за всех Рассел. Он не собирался рассиживаться здесь дольше, чем нужно. Официантка пожала плечами и ушла. Рассел принялся крутить соломинкой в своем стакане. Все время убыстряя темп, он раскрутил содовую так, что несколько капель выплеснулось на стол. Рассел вытер их пальцами. – Ладно. Я загляну в это дело. Выясню, знаю ли я кого-нибудь в Филадельфии. Постараюсь не привлекать особого внимания… – У меня такое предложение. Послезавтра мы все собираемся у Авы и вырабатываем план. Может, к этому моменту тебе удастся что-нибудь выяснить. – Джоанна встала и взяла свою огромную сумку. – Это будет суббота. У меня уже есть планы. Дайте мне хотя бы неделю. Лицо Джоанны было олицетворением разочарования. Она надеялась, что моя история пробудит в Расселе живейший интерес и ради нее он отбросит все, даже свои субботние планы. Я знала, что ей очень любопытно, какие у него планы. Она постоянно пересказывала слухи о его девушке. Ни разу не видя ее, Джоанна уже решила, что она ей не нравится, хотя никто не говорил о ней ни единого плохого слова. Она работала хирургом-ординатором в больнице Купера, и это бесило Джоанну еще сильнее. «Велика важность. Да она самый обычный врач. Меня это ни капельки не впечатляет. Я просто хочу понять, как навсегда убрать ее со сцены. Может, там найдется какой-нибудь докторишка, который с радостью пригласил бы ее на свидание, – не раз говорила она. – Как ты думаешь…» Она никогда не упускала возможности выступить в роли свахи. Однажды Джоанна заметила, как Рассел смотрел на меня, когда я беседовала с государственным защитником. Она едва дотерпела до того момента, когда ей представилась возможность рассказать мне, что было дальше. «Красивая, правда?» – спросила она тогда у Рассела. В тот момент мимо проходила судья Пауэлл, и Рассел приветственно кивнул ей и улыбнулся, а потом ответил Джоанне: «Думаю, в молодости она была хороша». Джоанна рассказывала, что она больно пихнула Рассела и объяснила ему, что речь идет обо мне. И воспользовалась возможностью увеличить мою продажную стоимость: «Ава, знаешь ли, совсем не заносчивая, хотя кажется такой. Совсем нет. Она робкая». Потом Джоанна с хохотом пересказывала мне его ответ: «А я и не думал». Сейчас сложилась ситуация, которая свела нас вместе, причем не без причины. Ситуация была интересной и таинственной, с налетом опасности. И Джоанна не могла допустить, чтобы какая-то там потенциальная возлюбленная встала на нашем пути. Она мрачно посмотрела на Рассела. – В среду вечером, у Авы дома. Оставляю вас одних. Уверена, она даст тебе адрес. Допивайте свои напитки. Мы дождались, когда она выйдет из кафе, и рассмеялись. – Прости, Рассел. Она не хотела тебя обидеть. Он подпер рукой подбородок. – Меня вся эта история тревожит сильнее, чем я показываю. Я не буду звонить в полицию, потому что ты меня об этом просишь, но… – Что?