— Ладно, веди! Выйдя из комнаты, человек потащил их по узкому коридору, было видно, что внутренние помещения он знает как свои пять пальцев. Миновав тесный душный проход, они оказались у обшарпанной двери, которая выходила в темный переулок на задворках гостиницы. Провожатый стал осторожно пробираться среди куч мусора. По запаху горелого жира они поняли, что находятся где-то возле кухни. Человек вскоре нырнул в другую дверь, которая служила черным ходом питейного заведения. Протиснувшись через шумную толпу посетителей к парадной двери, все трое вскоре выбрались наружу. Они долго петляли по бесконечному лабиринту улиц и переулков, все время меняя направление. Какие-то улицы шли с севера на юг, другие с востока на запад; им приходилось то карабкаться вверх, то спускаться, и под конец судья абсолютно потерял представление о том, в какой части города они находятся. Вдруг вор остановился, да так неожиданно, что судья налетел на него. Они стояли на углу жалкой, узкой улочки. Человек указал на единственное освещенное окно напротив и сказал: — Это гостиница «Феникс». Здесь вы в полной безопасности. Скажете Капралу, что вас послал Гунь Шань. Увидимся позже. С этими словами он повернулся, ловко проскользнул мимо попытавшегося схватить его Цзяо Тая и скрылся в темноте. Глава 4 Цзяо Тай выругался и мрачно сказал: — Надеюсь, вы, ваша честь, знаете, что делаете. Хочу только предупредить, что, несмотря на свое поэтическое название, это, должно быть, та самая гостиница, где находится логово главаря здешнего преступного мира. — В этом я абсолютно уверен, — хладнокровно ответил Ди. — Если мы выясним, какое подлое, грязное дело Капрал с нашим одноглазым приятелем затевают, то, может быть, найдем и объяснение их интереса к нам. В случае чего — пробьемся и унесем ноги. Если же окажется, что ничего преступного они не затевают, то, возможно, Капрал и его люди помогут разобраться в одном деле, которое меня серьезно тревожит. В любом случае начнем с того, что будем исполнять те самые роли, которые нам великодушно навязал Гунь Шань, — то есть прикинемся разбойниками с большой дороги. Идем же! Цзяо Тай просиял и сказал: — Может, нам еще и посчастливится подраться! — сказал он, лихо затягивая пояс. Они подошли к гостинице — ветхому, в два этажа дощатому зданьицу. Из освещенного окна доносились хриплые голоса. Ди постучался, и внутри сразу стало тихо. Зарешеченный глазок открылся и хриплый голос спросил: — Вы кто такие? — Двое к Капралу! — в тон ему отозвался Цзяо Тай. Послышался скрежет отодвигаемого засова, и неряшливо одетый человек пропустил их в большое помещение с низким потолком, насквозь пропахшее потом и перегаром и освещенное единственной коптящей лампой. Впустивший явно был прислужником, потому что сразу прошел за высокую стойку в конце зала. Устроившись там, словно за баррикадой, он оглядел вошедших и прохрипел: — Хозяина еще нет. — Мы подождем, — сказал судья и направился к маленькому столу у окошка. Он тяжело опустился на стул спиной к стене и лицом к залу, Цзяо Тай устроился напротив и крикнул через плечо: — Принеси вина на двоих, да самого лучшего! Четверо игроков за дальним, более широким столом подозрительно на них покосились, но через некоторое время возобновили игру Стоявшая у стойки неряшливо одетая девица окинула их с ног до головы вызывающим взглядом. На ней была черная юбка с широким красным поясом и свободная темно-зеленая кофта, оставлявшая открытыми крепкие груди. Прическу украшала подвядшая красная роза. Закончив свой осмотр, девица зашептала что-то на ухо стоявшему рядом юнцу с довольно красивым, но слабовольным лицом. Он пожал плечами, грубо оттолкнул женщину и стал, облокотившись на прилавок, следить за игрой. Один из игроков — худой человек с обкусанными усами — потряс костяшками в скорлупе кокоса, метнул их на стол и произнес нараспев: — Две четверки — у девок глазки — щелки! Кости перешли к сидевшему рядом с ним широкоплечему верзиле с голой, как коленка, головой. — Проклятие! Тройка и шестерка! Вот уж не везет так не везет! — буркнул он. — Практиковаться надо чаще! — съехидничал юнец. — А ты бы лучше заткнулся, Студент! — огрызнулся лысый. Последнему из играющих повезло больше других и, хлопнув по столу ладонью, он радостно завопил: — Две восьмерки! Дырявые корзинки шли-шли, да и дружков себе нашли! Моя взяла! Прислужник поставил на стол две чаши с вином и буркнул: — Шесть монет! Отсчитав четыре медяка, судья бережно положил их на стол со словами: — Больше двух за чашу не даю никогда. — Две с половиной — или валите отсюда! Судья добавил еще одну монету и нарочито громко бросил вслед уходившему: — Грязный мошенник! Тот в ярости обернулся, но тут вмешался Цзяо Тай. — Хочешь разобраться со мной, стервец? — поднял он бровь, и слуга почел за лучшее ретироваться. С противоположного конца комнаты раздались громкие голоса. — Я тебе сказал — не мешай игре! — кричал лысый, обращаясь к юнцу. — Зелен ты еще! Тебе даже на кон нечего поставить. Не хватает сноровки даже на то, чтобы стащить монеты из чаши нищего монаха, так что заткнись-ка, господин Студент! — У этого сопляка если и бывают деньги, так вон от нее, — добавил второй игрок. — Тоже мне, сутенер нашелся! Смотри, худо тебе придется, коли об этом проведает Капрал! Парень кинулся на него с кулаками, но, прежде чем успел что-либо сделать, лысый тяжелым ударом в живот отбросил его к самой стойке. Вся компания загоготала. Девушка с криком бросилась к юнцу. Она обнимала его за плечи, пока того выворачивало наизнанку. Смертельно бледный, парень наконец выпрямился. Девушка стала теребить его за рукав и нашептывать какие-то слова. — Отвяжись, грязная потаскуха! — крикнул он и дал ей пощечину. Девушка пошла за стойку и заплакала, прикрывшись рукавом. — Милая компания, — заметил Ди, обращаясь к Цзяо Таю, а тот, отставив чашу с вином, уныло признал, что здешнее пойло еще хуже того, которым ему довелось угоститься на улице. Затем он обернулся к стойке и взглядом знатока окинул девицу. Она вытерла лицо и стояла, уставившись прямо перед собою невидящим взглядом. — Без всей этой пудры и краски она была бы хоть куда. Да и фигурка что надо. Молодой человек меж тем окончательно пришел в себя. Внезапно он выхватил из-за пояса нож, однако стоявший за стойкой перехватил его руку, вывернул ее, и нож со звоном упал на пол. — Ты же знаешь, что хозяин не одобряет поножовщины, — заметил он, не повышая голоса. Лысый встал со стула, поднял нож и тыльной стороной ладони сильно ударил юнца по лицу. Сразу закапала кровь. — Ай-яй-яй! Похоже, что наш Студент недавно забавлялся с ножом — видите, даже шрам на лбу. Запомни — эта игрушка не для детей! — довольно проговорил лысый. В этот момент кто-то дважды стукнул в дверь. — Это хозяин, — сказал лысый и торопливо пошел открывать. В комнате показался низкорослый, сутуловатый человек с широким, грубым лицом, на котором красовались клочковатая бородка и воинственно торчащие усы. Седеющую голову покрывала полотняная повязка. Одет он был в просторные синие шаровары и подобие жилета, который оставлял обнаженными его широкую волосатую грудь и мускулистые руки. Не обращая ни малейшего внимания на подобострастные приветствия и не глядя по сторонам, он прямиком проследовал к стойке. — Вина из моего кувшина, и поживее! — рявкнул он. — Такая вышла передряга, едва уйти удалось. Уф! До чего же трудно работать человеку в этом процветающем городе! Шагу нельзя ступить — везде эти судейские крысы! Он отхлебнул вина, утер губы и обратился к девице: — Чего нюни распустила, подруга? Плесни-ка и ей, приятель, таким, как она, тоже небось нелегко здесь работается! — Тут взгляд Капрала упал на окровавленное лицо юноши. — Что это с тобой, Студент? — спросил главарь. — Он кинулся на нас с ножом, хозяин, — ответил лысый. — Ах вот оно что! А ну иди сюда, недоносок! Испуганный юнец подошел на негнущихся от страха ногах. Капрал окинул его презрительным взглядом и с угрозой в голосе проговорил: — Так-так. Значит, любишь ножичком баловаться? А ну, покажи, на что способен! В руках Капрала сверкнул длинный нож. Левой рукой он схватил Студента за ворот. Слуга мгновенно нырнул под прилавок, но девушка, положив руку на плечо Капрала, умоляющим тоном проговорила: — Оставь его в покое, прошу тебя! Капрал стряхнул руку с плеча, но тут его взгляд упал на двух мужчин, сидевших у окна. — Святые Небеса! — воскликнул он. — А это что еще за бородач?