– Как думаешь, сумеешь присмотреть за мишкой? – За каким мишкой? Йона достал из сумки плюшевого медведя. Перед Рождеством полицейских снабдили такими медвежатами – раздавать детям, которым приходится несладко или которые стали свидетелями преступления. Для детей из неблагополучных семей эти мишки часто оказывались единственным рождественским подарком. Девочка не сводила глаз с медвежонка в полосатой кофточке и с большим красным сердцем на груди. – Присмотришь за ним? – улыбнулся Йона. Девочка что-то застенчиво прошептала. – Можешь взять его себе, если хочешь. – Правда?.. – Но медвежонку нужно имя. – Йона протянул игрушку девочке. – Соня, – сказала малышка, крепко обнимая медведя. – Красивое имя. – Маму так звали, – объяснила девочка. – Твоего папу надо отвезти в больницу. Есть кто-нибудь, у кого ты пока можешь пожить? Девочка кивнула и шепнула что-то медведю на ухо. – Бабушка. Йона вызвал “скорую”, связался со знакомой из социальной службы и попросил ее отвезти девочку по нужному адресу. Не успел он все объяснить девочке, как подъехала полицейская машина. Синий отсвет скользнул по асфальту. Из машины вылезли двое полицейских в форме. – Йона Линна? Ваш шеф связался со мной по рации. – Карлос? – Он просит вас ответить на звонок. Йона достал телефон и увидел, что звонит Карлос Элиассон, шеф Бюро расследований, хотя звонка не слышно. – Прости, что вторгаюсь, но это очень важно, – заговорил Карлос. – С тобой хочет связаться комиссар немецкой полиции. Клара Фишер из Федерального уголовного ведомства. Это срочно. – Зачем? – Я обещал, что ты поможешь им с предварительным расследованием… В Ростоке, в кемпинге, смертельный случай, вероятно, убийство… Жертва – Фабиан Диссингер… Серийный насильник, его недавно выпустили из тюремной психиатрической лечебницы в Кёльне. – Я отбываю условное наказание. Патрулирую улицы в ожидании… – Фишер спрашивала именно о тебе, – перебил Карлос. Глава 11 Сияло солнце. Йона ехал мимо бледно-зеленых полей и больших каменных домов, мимо асфальтированных подъездных дорожек, на которых стояли велосипеды и машины. Самолет из Стокгольма приземлился в аэропорту Росток-Лаге час назад. Йона арендовал “БМВ” и теперь ехал на север по шоссе А-19. Он все еще не знал, зачем понадобился комиссару Кларе Фишер. Знакомы они не были, а убитый в кемпинге человек не проходил ни по одному из расследований Йоны. Клара Фишер не уточнила, чем Йона может ей посодействовать, но так как полицейские Швеции и Германии сотрудничали уже не один десяток лет, Карлос дал добро. В самолете Йона успел прочитать отчеты по трем из присланных немецким Федеральным ведомством предварительных расследований, в которых фигурировал погибший. Фабиан Диссингер был осужден за двадцать три особо жестоких изнасилования; он нападал и на мужчин, и на женщин в Германии, Польше и Италии. Судебно-психиатрическое заключение гласило: диссоциативное расстройство личности и садистские наклонности с психопатическими эпизодами. Йона круто свернул влево и углубился в лес. Справа мелькнула глинистая дорожка для мотокроссов, а потом снова начался лес, который тянулся до самого кемпинга Остзеекамп-Ростокер-Хайде. Оставив машину возле полицейского заграждения, Йона подошел к группе ожидавших его немецких полицейских. Зимнее солнце освещало провода и параболические антенны на крышах трейлеров. Комиссар Клара Фишер оказалась высокой женщиной с гордым и слегка обиженным выражением лица. Взгляд карих глаз при виде Йоны как будто стал резче. Короткие кудрявые волосы Клары слегка поседели на висках. Черная кожаная куртка доходила ей до бедер, а черные кожаные сапоги на низком каблуке сделались серыми от налипшей грязи. Клара медлила, наблюдая за Йоной, словно малейшее изменение в выражении его лица имело колоссальное значение. – Спасибо, что так быстро приехали, – сказала Клара, пожимая ему руку и не спуская с него глаз. – Люблю кемпинги… – Вот и отлично. – Но все же не понимаю, зачем меня сюда вызвали, – закончил Йона. – Уж точно не потому, что смерть Фабиана Диссингера – большая потеря для Германии. – Клара Фишер указала на домики. Оба двинулись по асфальтовой дорожке, которая вилась через весь кемпинг. Холодное белесое солнце светило сквозь голые кроны деревьев. – Не стану говорить, что он получил по заслугам, но будь моя воля, он просидел бы за решеткой до конца жизни, – спокойно сказала Клара. – С этим трудно не согласиться. Они миновали душевые и киоск. Столпившиеся за ограждением обитатели кемпинга снимали место преступления на мобильники. Красно-белая пластиковая лента трепетала на ветру. – С этим трудно не согласиться, – повторила Клара, косясь на Йону. – На прошлой неделе кое-кто в берлинской полиции отказался от расследования… Известного педофила обнаружили в канаве возле школы – его утопили… я могу понять своих коллег: совсем недавно полиция прекратила следствие по делу об ограблении и убийстве молодой женщины в Спандау. Пустая пивная банка прокатилась по песчаной площадке с контейнерами для раздельного сбора мусора. В солнечном свете сверкнуло разбитое стекло; большая целлофановая обертка застряла между двух контейнеров. Йона с Кларой в молчании прошли мимо нескольких трейлеров более старой модели. Все на засове: не сезон. Двое полицейских в форме, дежуривших возле внутреннего заграждения, почтительно поздоровались с Кларой. – “Кебби-58”, 2005 года. – Клара кивнула на трейлер. – Самый дешевый во всем кемпинге. Его сдали Диссингеру на два месяца и четыре дня. Угловатый трейлер помещался на массивном бетонном блоке. От крючковатой антенны на крыше стекала по стене красно-бурая ржавчина. На гравийной площадке стоял столик с полотняной столешницей, за которым работали двое техников-криминалистов в белых комбинезонах; в землю были воткнуты номерки, отмечавшие места находок. Закопченную алюминиевую кастрюлю переполняла дождевая вода с дохлыми мухами. – Полагаю, вы еще не успели заглянуть в высланные вам отчеты? – Заглянул, но не во все. Клара безрадостно улыбнулась. – Не во все, – повторила она. – Мы обнаружили у него в компьютере гигабайты жесткой порнографии, с насилием… видимо, после одиннадцати лет принудительного психиатрического лечения в голове у него не прояснилось. Сидел себе тихонько в тюремной клинике, принимал лекарства… и все это время ждал, когда можно будет продолжить. – Некоторые люди так устроены, – заметил Йона. Один из криминалистов – высокий, в белом защитном комбинезоне – вышел из трейлера, чтобы освободить им место; он что-то сказал Кларе, Йона не понял его слов. У открытой двери вместо ступеньки высилась табуретка. Все это время Клара бесцеремонно наблюдала за Йоной. Она словно хотела задать какой-то вопрос, но сдерживалась. На светло-коричневых ковриках лежали полупрозрачные пластины – по таким полагалось передвигаться на месте преступления. Пол поскрипывал под шагами полицейских. На круглом диване с выцветшим голубым рисунком валялся коричневый пиджак с протершимися чуть не до дыр лацканами и запачканными кровью рукавами. – Кто-то должен был слышать шум драки, – вполголоса заметила Клара. Пробирки с биологическими образцами и пакеты с изъятыми предметами – кофейными чашками, пивными бокалами, столовыми приборами, зубными щетками, окурками – выстроились на стеклянной панели плиты.