Человека, который лежал сейчас в трейлере мертвый, при жизни пороли. Такие же шрамы имелись на спине у брата-близнеца Юрека Вальтера. Его годами хлестали бритвенным ремнем – полоской грубой кожи, служившей для заточки бритвы. Йона еще не знал, что означает такое сходство, но оно, без сомнения, служило сообщением, адресованным ему лично. Добежав до парковки, он сел в машину и развернулся так, что грязь брызнула на дверцу. Выезжая с территории кемпинга, Йона позвонил в уголовную полицию Норвегии. Ему надо было знать, как выглядела спина обнаруженного в Осло осквернителя могил – человека, который держал у себя в морозилке череп Суммы. Глава 13 Из аэропорта Йона на такси отправился прямо в отделение судебной медицины Каролинского института, расположенное в пригороде Стокгольма. В окнах здания из красного кирпича светились электрические адвентовские звезды, на холодных кустах висели черные, покрытые инеем ягоды шиповника. Сегодня Йона не принял лекарство – из-за таблеток голову у него словно заволакивало туманом. Произошедшая много лет назад авария наградила Йону мигренью. Иногда боль вырубала его полностью, а иногда проходила стороной, словно гроза. До сих пор ему помогал лишь “Топирамат”, лекарство для эпилептиков. В коридоре Йона свернул налево и поздоровался с пожилым уборщиком. – Как Синди? – Гораздо лучше, – улыбнулся уборщик. Йона и сам не помнил, сколько раз за годы службы в полиции он стоял в этом коридоре, дожидаясь вестей от Нолена. Сегодня все было несколько иначе: тела, которые им предстояло обследовать, существовали только на фотографиях. На спине у осквернителя могил из Осло не оказалось следов от бритвенного ремня, как у насильника из Ростока. Но незадолго до смерти ему нанесли пять ударов ремнем – обычным кожаным или для правки бритв. Фабиана Диссингера избивали не один месяц. Он неподвижно лежал на животе, удары сыпались на него сбоку. Раны затягивались, под ударами открывались снова, потом снова заживали. В большой прозекторской горели лампы. Сага сидела на корточках, прислонившись спиной к кафельной стене. Нолен, в медицинском халате, вращал тонкими запястьями. – Крипос[6] прислала фотографии. Я переслал их вам, пока ехал сюда, – объяснил Йона. – Спасибо, – сказал Нолен. – А как же обняться? – Сага поднялась. На ней, как всегда, были светлые джинсы и куртка боксерского клуба. Светлые волосы она заплела в косу. – Ты выглядишь довольной, – сказал Йона, обнимая ее. – Пожалуй, так и есть. Йона отступил на шаг и посмотрел ей в глаза. Сага не сразу убрала руку с его плеча. – Хотя ты встречаешься с полицейским. – Ранди, – улыбнулась она. Нолен открыл ноутбук, нашел письма и открыл вложения. Все трое собрались перед экраном, на котором Нолен демонстрировал фотографии с обоих мест преступления. – И о чем они нам говорят? – спросила наконец Сага. – Обоих избили до смерти… оба почти не защищались… и обоим пороли спину. – Так же, как брату Юрека, – заметил Йона. – Спорно, – возразила Сага. – У Фабиана Диссингера точно такие же шрамы, как у брата Юрека… конечно, шрамы у Игоря были гораздо страшнее, старее и… – Значит, не такие же, – перебила Сага. – И обе жертвы напрямую связаны со мной, – закончил Йона. – Верно. – Все утверждают, что Юрек Вальтер мертв, – сказал Йона после недолгого молчания. – Но я подумал… а вдруг все совсем не так? – Перестань, – напряженно сказала Сага. – У нас есть тело, есть стопроцентное совпадение по ДНК… – Нолен нервозно поправил очки. – Я хочу еще раз пройтись по доказательствам. Проверить, существует ли теоретически возможность того, что он все-таки жив… – Не существует, – перебил Нолен. Сага покачала головой и направилась к двери. – Подожди. Тебя это тоже касается, – сказал Йона ей в спину. – Я принесу материалы. – Нолен вскинул руки. – Будь по-твоему. Он отпер шкафчик с документами и достал оттуда папку с отчетами и фотографиями, касающимися смерти Юрека Вальтера. В морозильном шкафу хранилась банка с пальцем в формалине. Из-за стекла палец казался увеличенным; вокруг него, распухшего, белесого, как лед, колыхались какие-то белые частицы. – Палец – наше единственное доказательство смерти Вальтера, – заметил Йона. – Там был целый торс! – взорвалась Сага. – Сердце, легкие, печень, почки, кишки… – Сага, послушай. Давайте все вместе пройдемся по тому, что нам известно. И результат или успокоит нас, или… – Я его застрелила, я убила его! Он мог убить меня, я не знаю, почему он этого не сделал, но я выстрелила ему в шею, в руку, в грудь… – Успокойся, – призвал Нолен и подвинул Саге стул. Какое-то время Сага сидела, закрыв лицо ладонями, потом опустила руки и тяжело вздохнула. – Юрек Вальтер мертв, – хрипло повторила она. – Не знаю, сколько раз я вспоминала ту ночь… как трудно было бежать по глубокому снегу, как во льду отражалась сигнальная ракета… Я точно видела Вальтера, я застрелила его из своего “глока”. Первый выстрел в шею, второй в руку… потом я подобралась ближе и трижды выстрелила ему в грудь. И каждый, мать его, раз я попадала, я видела, как брызгала кровь. – Я знаю, но… – Я не виновата, что он упал в реку, но я выстрелила в воду и видела, как кровь расплылась вокруг тела, а потом я бежала по течению и стреляла, стреляла, пока тело не исчезло из виду. – Все сделали то, что должны были сделать, и даже больше, – медленно проговорил Нолен. – Полиция в ту же ночь выслала водолазов, а на рассвете обследовала берег с собаками, на десять километров вниз по течению. – Тогда почему тело так и не нашли? – вполголоса спросил Йона. Он знал, что Сага продолжила поиски самостоятельно. Вероятно, эти поиски стали ее собственным долгим возвращением к себе, ее попыткой осмыслить события. Она рассказывала, как прошла вдоль ручья до самого устья в Хюсингсвике, как расчертила карту местности и по квадратикам обыскивала шхеры. Изучила морские течения, добралась до каждого островка на сто километров вдоль береговой линии, опрашивала местных жителей, пляжников, рыбаков, паромщиков и океанографов. – Я нашла его, – прошептала Сага и посмотрела на Йону покрасневшими глазами. – Черт возьми, Йона, я нашла его. Йона уже слышал ее рассказ. После года поисков Сага наткнулась на человека, живущего в труднопроходимой северной части острова Хёгмаршё. Человек этот был церковным сторожем на пенсии, собиравшим на берегу пла́вник. Он-то и сообщил Саге, что пять месяцев назад нашел на острове мертвеца. Сага отправилась с ним в обитаемую часть острова. Позади белоснежной часовни располагались дом сторожа и старый крематорий. – Тело Юрека принесло глубинными течениями и выбросило на берег во время шторма в конце той зимы. – Сага не спускала взгляда с Йоны. – Все сходится, – сказал Нолен. – Понимаешь, Йона? Все сходится. Он мертв. – От Вальтера остался только торс и одна рука, – продолжила Сага. – Сторож рассказал, что перевез раздувшееся тело на тачке через лес и положил на пол в сарае за часовней. Но его собака как взбесилась от запаха, и сторожу пришлось отправить тело в старый крематорий. – Почему он не позвонил в полицию? – спросил Йона. – Не знаю. Он гнал самогон и мухлевал с пособием, – сказала Сага. – А может, у него уже начиналось слабоумие… Но он все же сфотографировал тело на мобильный телефон – на случай, если полиция станет задавать вопросы… и сохранил палец в холодильнике. Нолен достал из папки распечатанную фотографию и передал Йоне. Тот повернул фотографию так, чтобы свет люминесцентной лампы на потолке секционной не бликовал на распечатке.