– Он просто сделает вид, что звонит, – объяснил Бобер. – Так он задержит тебя, пока бар не опустеет. – Допивай и иди отсюда, – велел Ник. – Когда умерла моя сестра… – Заткнись. – Бармен достал мобильный. – Я хочу послушать. – Эрика ощутила, как внутри поднимается новая волна усталости. – В детстве у меня часто болел живот, – начал Бобер. – Вздутие, тяжесть… когда мне было тринадцать, он стал таким огромным – ничем не прикроешь. Меня отвели к врачу, врач обнаружил опухоль… но не просто опухоль, а мою сестру-близнеца. Это называется “эмбрион в эмбрионе”. Бобер задрал вязаный свитер, белую футболку и продемонстрировал бледный шрам, протянувшийся по боку толстого безволосого живота. – Черт, – буркнула Эрика. – У меня в брюшной полости нечто вроде капсулы из плоти, двадцать пять сантиметров в длину… там она и лежала, – рассказывал Бобер. – Я потом видел фотографии, когда она уже умерла. Узкие плечи и большие руки, торс, ножки-спички, позвоночник и немного лица… а мозга нет. Она жила только за счет моей крови. Эрика почувствовала, как к горлу подступает дурнота. Она встала и попыталась надеть пальто, рукав завернулся, Эрика чуть не упала, но в последнюю минуту схватилась за стойку. – Ее части нашли у меня даже в мозгах, – продолжал Бобер. – Но слишком трудно было удалить… поэтому их оставили, пока не дают метастазов… Я все время чувствую ее, этого не разглядеть на рентгене, но мне кажется, ее маленький мозг сидит в моем… вот откуда у меня эта сверхчувствительность. Эрика уронила сумку. Очечник и карандаш для глаз покатились по полу и исчезли под стулом. Эрику сильно тошнило – наверное, съела что-то не то. – О господи, – прошептала она, чувствуя, как взмокла спина. Эрика опустилась на пол, подобрать вещи, но от усталости просто легла на бок – отдохнуть, собраться с силами. Пол под щекой был холодным. Эрика закрыла глаза, но дернулась от громкого звука. Это бармен рявкнул Бобру: – Вон отсюда! Эрика понимала, что надо встать, пора убираться отсюда. Заставив себя открыть глаза, она увидела, как бармен отступает назад, держа в руках бейсбольную биту и крича: “Иди к черту!” Здоровяк по имени Бобер смахнул со стойки несколько бутылок и двинулся на Ника. Эрика услышала звуки ударов, тяжелое дыхание. Бармен с грохотом повалился на пол, перевернулся, сбил два стула и врезался в стену. Бобер широкими шагами шел к нему. Отняв у Ника биту, он трижды ударил его по ногам, прокричал что-то срывающимся голосом и разнес стол. Сломанную биту он кинул в Ника, растоптал обломки стола и пинками расшвырял их. Эрика попыталась сесть. Она видела, как Бобер поднял Ника на ноги, ткнул его кулаком в грудь и что-то крикнул ему прямо в лицо. – Уймись, – задыхаясь, проговорил Ник. Он не мог встать на правую ногу, из брови лилась кровь. Бобер одной рукой схватил Ника за горло, второй ударил по лицу. Потом опрокинул его на стол (бокалы и лампа полетели на пол), а стол толкнул так, что тот врезался в стену. Ник повалился на пол. Эрике пришлось снова лечь. Она видела, как Бобер наклоняется над барменом и бьет его в лицо. Ник попытался отползти от здоровяка. Кашляя и сплевывая кровь, он просил его перестать. В ответ Бобер схватил его за руку и сломал у локтя. Ник отчаянно закричал, когда Бобер, не выпуская его руки, попытался сломать ее в другом месте. Тяжело дыша, Бобер обеими руками сдавил Нику горло, и тот побелел. Рыча, Бобер принялся бить его затылком о пол, но потом вдруг разжал руки и поднялся. Ник, кашляя, пытался вдохнуть. Бобер качнулся назад. Он что-то вытащил из кармана, и на пол упал черный спичечный коробок. Бобер со щелчком выбросил нож с широким лезвием и снова шагнул к Нику, взревев так, что во рту сверкнули зубы. – Прости, я не хотел тебя обидеть, – простонал Ник. – Не надо меня убивать, честное слово, я… Эрика щекой ощутила, как пол содрогается под тяжелыми шагами. Бобер занес руку и воткнул в Ника нож. Лезвие глубоко вошло в грудь. Бобер выдернул нож, кровь брызнула ему в лицо. С яростным воплем Бобер нанес еще один удар. Ник почти потерял сознание, он лишь слабо и тонко стонал. Бобер перевернул его, вцепился ему в волосы и начал снимать скальп. Сдернул большой кусок кожи, отшвырнул. Он словно принял какой-то кошмарный наркотик. Отшвырнув нож, Бобер взревел, схватил безжизненное тело за ногу и потащил к входной двери. Ник, должно быть, был уже мертв, но Бобер продолжал пинать его в живот. Сорвав со стены застекленную фотографию Джона Леннона, он грохнул ею о пол так, что во все стороны полетели осколки. Обломки рамы он швырнул на окровавленное тело. Бобер опрокинул на Ника стол и, тяжело дыша, посмотрел на Эрику. – Я ни при чем, – слабо сказала она. Бобер подобрал с пола нож. С лезвия тягуче капала кровь, смешанная со слизью. – Прошу вас… Эрика не могла оторвать голову от пола. Бобер подошел к ней, схватил за волосы. Когда лезвие рассекло ткани, сухожилия и кровеносные сосуды, боль была не такой уж страшной. Невыносимым оказалось другое: ощущение удушья и порыв ледяного ветра, дохнувшего Эрике в лицо. Глава 22 Проснувшись, Сага услышала, как Ранди орудует на кухне. Он частенько ночевал у нее, а иногда они спали в его старом фотоателье. Ранди вошел, неся Саге чашку кофе и круассан с джемом. Он был на пять лет моложе Саги – бритая голова, спокойные глаза и скептическая улыбка. Будучи инспектором полиции, он входил в группу по расследованию дел, связанных с кибертравлей. – Когда я бываю дома в Эргрюте, мама приносит мне завтрак в постель, – объявил он. – Какой ты избалованный, – улыбнулась Сага и отпила кофе. – Я знаю, твоя мама… – Не хочу говорить о ней, – перебила Сага. – Хорошо. Прости. – Ранди опустил глаза. – Мне плохо от таких разговоров, поэтому я предпочитаю их не начинать. Лучше оставить все в прошлом, я уже говорила. – Знаю, но… – Мы не о тебе говорим. – Но я здесь, – тихо сказал Ранди. – Спасибо, – коротко ответила Сага. Когда Ранди ушел, Сага подумала, не слишком ли сурово с ним обошлась. Ранди ведь не мог знать, через что она прошла. Сага отправила ему сообщение: извинилась и поблагодарила за завтрак. После работы Сага забрала сводную сестру из школы и отвезла ее к врачу, проверить уши. По дороге домой она спросила про девочек-клоунов. – Папа сказал, что их на самом деле нет, – ответила Пеллерина. – Конечно, нет, – подтвердила Сага. – А я все равно не хочу, чтобы они меня нашли…