– Мы его найдем, обещаю тебе. У нас толпа народу, мы перерыли и дом церковного сторожа, и гараж, но не нашли ничего, что связывало бы его с Юреком или Бобром… У Эрланда Линда не было компьютера, но мы нашли под кроватью его телефон. – Может, он что-нибудь даст, – прошептала Сага. – Собаки прочесали весь лес, но могил здесь, кажется, больше нет. В телефоне Натана что-то гудело, слышались крики. Сага откинула голову на подголовник и провела пальцем по шероховатой коже руля. – Я бы хотела быть там. Может, приехать? – спросила она. – Нам надо поговорить с Карлосом, пусть объявят государственный розыск или… – Подожди секунду, – перебил Натан. Прижав телефон к уху, Сага слушала, как Натан с кем-то переговаривается. В микрофоне гремел ветер, и голоса то появлялись, то пропадали. Какая-то женщина села в машину, завела мотор, выехала на пандус и стала ждать, когда откроются ворота. – Ты еще там? – спросил Натан. – Конечно. – Тогда слушай. Техники нашли кое-что на внутренней стороне крышки. Они фотографировали ее, направляя свет под острым углом, и разобрали два слова… Наверное, сторож нацарапал ногтем перед смертью, слова еле видны. – И что там? – Там написано “Спасите Корнелию”. – “Спасите Корнелию”? – Мы понятия не имеем… – Сестру сторожа зовут Корнелия, – перебила Сага и завела машину. – Они с братом не общались. Она живет возле Норртелье, всего в паре миль от того места, где я застрелила Юрека. Глава 47 По дороге к Свартнё Сага развернула машину и съехала на обочину. В зеркале заднего вида отражались причал и свинцово-серая вода. Увидев приближающийся к берегу паром, Сага вылезла из машины и пошла вниз по склону. Натан одиноко стоял на палубе, положив обе руки на поручни. Тросы с плеском разрезали водную гладь. На причал со скрежетом легли сходни. Натан помахал паромщику в рубке и сошел на берег. Сага отдала ему ключи от машины и села на пассажирское сиденье. Натан отрегулировал кресло и завел машину. Корнелия жила на окраине Париса – маленького района к востоку от Норртелье. – На крышке больше ничего не было, – сказал Натан. – Наверное, Юрек угрожал убить Корнелию, чтобы добиться от сторожа своего, – сказала Сага, проверяя, не отключен ли звук мобильного. – О чем он думал в том гробу? – продолжал Натан. – Он же понимал, что неминуемо умрет, потому и нацарапал послание. Надеялся, что кто-нибудь найдет могилу и спасет его сестру. – Юрек, наверное, запугал его, чтобы тот не сказал полицейским правды… может, его уже закапывали, а может, видел сестру в могиле… деменция развилась сразу после того, как я у него побывала. Мимо пронеслись поля, окаймленные хвойными лесами, машина проехала под виадуком и оказалась на шоссе Е-18. Левая рука Натана покоилась на руле. Несмотря на грядущий развод, он продолжал носить обручальное кольцо из красного золота. Сага еле сдерживалась, чтобы не попросить его поторопить кинолога. Согласно навигатору, ехать оставалось меньше полумили. По дороге они получили информацию с терминала мобильной связи: Корнелия не отвечает по телефону, за последние пару месяцев несколько счетов ушли к судебному исполнителю. До пенсии она работала медсестрой в больнице Норртелье. Сейчас Корнелии было семьдесят два года, жила она одна. Фотография на экране изображала широкоплечую женщину с короткими седыми волосами и очками на цепочке. – Кто ее допрашивал? – спросил Натан. – Никто. Я застрелила Вальтера за полгода до того, как сторож нашел тело. Тогда ни он, ни его сестра вообще никак не были связаны с этим делом. – Но она живет меньше чем в двух милях от места, где он исчез. – Знаю, но мы были уверены, что Юрек умирает. Насколько далеко он мог уйти? Мы опросили всех, кто жил в пределах мили от ручья… провели семьсот допросов. Сага помнила, как они обсуждали, не увеличить ли радиус до двух миль, но тогда в круг поисков попал бы жилой район Норртелье, и число допросов подскочило бы на две тысячи процентов. – Я имел в виду – потом, когда тело уже нашли, а сторож погрузился в деменцию. – Натан торопливо глянул на Сагу. – Я звонила, говорила с ней. К тому времени она уже десять лет не общалась с братом, ей нечего было сказать. Они свернули на узкий проселок с полоской заиндевелой пожухлой травы посредине. Проселок вел прямиком в густой лес. Сага скользила взглядом по мелькавшим за окнами темным стволам. А вдруг Юрек держит Валерию и отца как раз на участке Корнелии? У Саги пересохло во рту, и она потянулась за бутылкой минеральной воды. Такое вполне вероятно. Он склонен устраивать могилы кластерами. Сага всегда поражалась, как ему удается помнить все могилы, никак не маркируя их. – О чем думаешь? – Натан искоса посмотрел на нее. – Ни о чем, а что? – Ты вся дрожишь. Сага посмотрела на бутылку, которую держала в руке, отпила еще немного, поставила бутылку в держатель между креслами и крепко зажала руки между колен. – Я очень боюсь за папу. – Понимаю. Сага перевела взгляд на зелено-черный ельник и жидкие рощи, на заросли черничника. Невыносимо думать, что из-за нее отцу приходится все это переживать! Непростительная вина. Вся ответственность за произошедшее на ней, Саге. Ей и спасать отца. До дачных домиков оставалось несколько километров, когда темный бор расступился и открылась поляна. Натан сбросил скорость. Показался красный дом с белыми наличниками. – Кинолог ведь поняла, что дело срочное? – спросила Сага. – Она как раз садилась в машину. – Здесь тоже должны быть собаки. В Норртелье. – Аманда – лучшая, – терпеливо ответил Натан. Они медленно подкатили к домику. На стоянке с брезентовым навесом, у поленницы березовых дров стоял заляпанный грязью “джип-рэнглер” восьмидесятых годов. Сага вытащила из кобуры “глок” и дослала пулю в ствол. Натан остановил машину на засыпанной гравием игровой площадке. Сага молча вышла из машины и широкими шагами направилась к дому. Руку с оружием она держала вдоль тела, а дуло направила в землю. Натан у нее за спиной хлопнул дверцей.