– Понятия не имею. Сага бездумно шагнула к окну, мокрой спиной ощутила исходящий от стекла холод. – Это могла быть случайность? – спросила она. – Дурацкая выходка каких-нибудь студентов-медиков? Может, кто-то просто захотел прихватить мертвое тело? – Почему нет. – Нильс, скажи все, что знаешь. Для меня это чертовски важно. – Я ничего не знаю, – медленно проговорил Нолен. – И это правда… я рассказал о краже единственному человеку, которому нужно было о ней знать… я думал, он разволнуется, но он не сильно встревожился. Сага смотрела в пустоту. Нолен говорил о Йоне. Это Йона по какой-то причине забрал тело. – Есть идеи, где сейчас может быть тело? – Я не пытался его искать. Какой смысл? – честно признался Нолен. Они закончили разговор, и Сага некоторое время стояла в молчании. Тело исчезло. Она так верила, что Нолен сможет помочь ей. Что существует разумный ответ на вопрос, куда делось тело. Ее отца закопали в землю заживо, а ей нечем выкупить его. Сага достала из пакета коробку с фалафелем, взяла вилку и села за кухонный стол. Посмотрела на телефон. Сегодня она не звонила Пеллерине, потому что у нее не было сил снова лгать сестре. Сначала надо спасти отца. Глава 53 На луга и поля быстро опустилась темнота; краски пейзажа истончились, стали водянистыми. Голые ветви ивы мотались под юго-западным ветром. Йона и Люми досиживали последнюю смену перед ночью, пока Ринус отдыхал в своей спальне. Они находились в главном наблюдательном пункте – самой большой комнате этого дома. На ящике с боеприпасами стояли пустые кофейные кружки. Из-за жизни, подчиненной расписанию, и однообразных занятий время в этом доме-убежище тянулось, как один бесконечный день. – Вторая зона, – сказала Люми и задвинула стальной люк, закрывавший окошко. Она поставила бинокль на простой деревянный стол, оклеенный фетром, потерла глаза и посмотрела на часы. Зона наблюдений номер два охватывала поля, простиравшиеся в сторону Эйндховена, и отдаленную теплицу. Все зоны накладывались друг на друга, что было вполне разумно, учитывая сложность ландшафта. Невозможно держать окрестности под наблюдением, не прерываясь ни на секунду. Но пока обитатели дома-укрытия следуют плану, риск того, что кто-нибудь подберется незамеченным, минимален. – Третья зона, – отозвался Йона и посмотрел на дочь. Люми села на стул и уставилась в пол. – Через девяносто минут разбудим Ринуса, – пообещал Йона. – Я не устала, – пробурчала Люми. – И все-таки тебе надо поспать. Люми молча встала, прошла мимо стола, где заряжался телефон Йоны, и остановилась перед большим монитором. Разные секции экрана показывали, что происходит вне дома и в гараже. В полутьме гладкие бронированные стены казались сплошными. Ринус перекрасил металлический каркас, отполированный гидравлической дверью. Покосившаяся створка ворот покачивалась от ветра. Люми вернулась, прошла мимо бойниц, выходивших на гараж, и села, не глядя на отца. – Когда ты решил, что мы должны скрываться, то на какое время рассчитывал? – спросила она наконец. Йона навел бинокль, задержал взгляд на густом кустарнике возле канавы с водой. – Это уже похоже на Наттаваару, – продолжала Люми. – Если бы Сага тогда не нашла нас, мы бы так там и сидели? Йона опустил бинокль и обернулся к дочери: – Какого ответа ты ждешь? – …и я бы не уехала в Париж. Йона снова поднес бинокль к глазам и проверил каждую пядь сектора, поля с овцами и рощу, в которую выходил подземный ход. – Что, если полицейское начальство не послушает Натана? – сказала Люми ему в спину. – Вдруг они тебе не верят? И Валерию никто не защитит… Как она тогда уцелеет? – Тогда она не уцелеет. – А тебе наплевать? В голове не укладывается… – Я не мог там остаться, мне пришлось уехать, чтобы… – Знаю-знаю. Чтобы спасти меня. – Твоя зона – номер четыре. – Папа, я поехала с тобой потому, что обещала, потому что это важно для тебя, но так не может продолжаться вечно… Я уже отстала по учебе, и у меня своя жизнь, друзья. Я просто впустую трачу время. – Я могу взять на себя и твои зоны. – Зачем? – Чтобы ты могла рисовать, читать, есть… – Я разве об этом говорю? – перебила Люми. – Что мне хочется сидеть и рисовать, вместо того чтобы выполнять свои обязанности? – Для меня это не имеет большого значения. – А для меня имеет. – Люми взяла со стола бинокль, прошла мимо Йоны и сдвинула люк с окошка у шкафа с документами. У осевшей к земле пристройки высилась водосточная труба, словно гигантская трубочка для коктейля. На краю пастбища валялась старая тракторная шина. Между деревьями мелькал свет фар – по узкой дороге проезжали машины. Все спокойно. Люми закрыла окошко и поставила бинокль на стол. Не в силах назвать зону, которую только что проверила, она прошла к выходу, отдернула занавеску и скрылась. Йона переместился к зоне номер пять. Он задержал взгляд на отдаленном хуторе по соседству. Там на гравийной площадке стоял автобус. В своих инструкциях Йона просил Натана устроить так, чтобы в случае смерти Вальтера – если Нолен подтвердит его личность на сто процентов – информация об этой смерти попала в вечерние газеты. Раз в день Йона, не пропуская ни строчки, читал сетевые издания, но пока там ничего не было. Значит, Вальтер до сих пор жив. Йона знал, на что способен этот человек. В ушах стоял шепот, обещания забрать его дочь и жену, втоптать его в землю. Но Йона понимал и дочь. В последние два года она жила жизнью, о которой раньше могла только мечтать.