– Перестань, – улыбнулась Сага. – Мне все равно, я съем что угодно. Запеканка – отлично. Ларс-Эрик просиял и повесил куртку дочери на вешалку. – Не нравятся мне две девочки из “Меллис”, – заметила Сага, поднимаясь вместе с отцом в комнату Пеллерины. – В каком смысле? – Мне кажется, они к Пеллерине не очень. Рожи корчили. – Пеллерина не даст себя в обиду, но я с ней поговорю. Будучи кардиологом, Ларс-Эрик купил профессиональный электрокардиограф, чтобы наблюдать за сердцем младшей дочери. Проблемы могли начаться вновь. Пока Сага рассматривала новые рисунки сестры, отец присоединял к груди Пеллерины электроды. По груди девочки вертикально тянулся оставшийся после операции бледный шрам. – Ну, иду готовить ужин, – сказал Ларс-Эрик и оставил их одних. – Дурацкое у меня сердце, – вздохнула Пеллерина и снова надела очки. – У тебя лучшее сердце в мире, – возразила Сага. – Я – девочка с большим сердцем! – Да, а еще ты лучшая в мире младшая сестра. – Это ты лучшая в мире, ты совсем как Эльза, – прошептала Пеллерина и потрогала длинные волосы Саги. Обычно Сагу раздражало, когда ее сравнивали с диснеевскими принцессами, но ей нравилось, что Пеллерина видит ее и себя сестрами из “Холодного сердца”. – Сага! – позвал снизу Ларс-Эрик. – Подойди на минутку! – Я скоро вернусь, Анна. – Сага погладила сестру по щеке. – Хорошо, Эльза. Когда Сага спустилась, Ларс-Эрик стоял у разделочного стола и крошил лук-порей. На кухонном столе лежал завернутый в фольгу пакет с приклеенной скотчем запиской “Моей дорогой Саге”. – Подарочная обертка кончилась, – виновато сказал отец. – Папа, мне не нужны подарки. – Да это так, мелочь. Разорвав фольгу, Сага смяла ее в блестящий комок и положила рядом с коробочкой в цветочек. – Открой. – Ларс-Эрик широко улыбнулся. В коробке, утопая в упаковочном наполнителе, лежал старинный фарфоровый гном – в ярко-зеленом костюмчике, с вытаращенными глазами и розовыми щечками. Гном радостно улыбался, прижимая к животу большой горшок. Это же ее гном. Его доставали каждое Рождество, а в горшок насыпали розовые и желтые леденцы. – Искал я его, искал, – стал рассказывать Ларс-Эрик, – а вчера просто зашел в антикварный в Сольне – а он там. Сага вспомнила, как однажды мать, разозлившись на отца, швырнула гнома на пол. Остались одни осколки. – Спасибо, папа. Поставив коробочку на стол, Сага вернулась к Пеллерине. Частота сердечных сокращений увеличилась, словно сестра только что бегала. Пеллерина, открыв рот, испуганно смотрела в телефон. – Что случилось? – встревожилась Сага. – Ничего. Не смотри! – Сестра прижала телефон к груди. – Папа! – позвала Сага. – Не смотрите! – Ничего-ничего, дружок, – сказала Сага. – Просто скажи, что ты там увидела. – Нет. Ларс-Эрик торопливо поднялся по лестнице и вошел в комнату. – Расскажи папе, – предложила Сага. – Нет! – выкрикнула Пеллерина. – В чем дело, Пеллерина? Я готовлю ужин, – требовательно сказал отец. – Что-то в телефоне, – объяснила Сага. – Покажи. – Ларс-Эрик протянул руку. – Это нельзя показывать, – заплакала Пеллерина. – Кто сказал, что нельзя? – Так написано в письме. – Я твой папа, мне можно. Пеллерина отдала отцу телефон; Ларс-Эрик прочитал, нахмурился, но потом с улыбкой сказал: – Милая, ты же понимаешь, что это чепуха? – Я должна переслать его дальше, а то… – Нет, не должна. В нашей семье никто не пересылает дурацкие письма другим. – Письмо счастья? – спросила Сага. – Да, глупость ужасная. – Отец снова повернулся к Пеллерине. – Я его сотру. – Нет, пожалуйста, не надо! Но Ларс-Эрик уже удалил письмо и вернул телефон Пеллерине. – Ну вот, было – и нет! Забудем о нем. – Я тоже как-то получила письмо счастья, – сказала Сага. – А они к тебе приходили? – Кто? – Девочки-клоуны, – прошептала Пеллерина и поправила очки. – Нет никаких девочек-клоунов, – вмешался Ларс-Эрик. – Их выдумал кто-то из ребят, приятелей пугать. Он убрал электроды и выключил кардиограф. Сага отнесла сестру вниз и уложила на диван перед телевизором. Укрыла пледом и, как всегда, включила “Холодное сердце”. На улице стемнело. Сага ушла на кухню, помочь отцу – тот уже поливал макароны смесью сливок, яиц и тертого сыра. Взяв две липкие прихватки, Сага поставила запеканку в духовку. – Что было в том письме счастья? – тихо спросила она. – Чтобы избежать проклятия, перешли письмо трем знакомым, – вздохнул отец. – Иначе, когда ты уснешь, придут девочки-клоуны и выколют тебе глаза. Примерно так. – Понятно, почему она испугалась. Сага зашла проведать сестру. Пеллерина уснула. Сага сняла с нее очки, положила на журнальный столик и вернулась на кухню. – Она спит. – Я разбужу ее перед ужином. Она ужасно устает в школе, каждый вечер засыпает. – Ну, мне пора.