– Тэй, я тебя не держу, езжай. – Куда я одна? – Но там будет Бобби Энском. Правда, Тэй, поезжай. Я тут как-нибудь сама. Роберт был давней любовью Тэй, и я понимала, как подруге хочется в Сарту. – Да ладно, проживем и без вечеринок, – Тайра чуть нахмурилась, а потом посмотрела на меня непривычно серьезно. – Знаешь, Бекки, я, наверное, больше не буду встречаться с Бобби, – заявила она. – Но почему, Тэй? – Я удивленно взглянула на Тайру. – Он ведь меня не любит, – ответила Тэй, и в ее голосе прозвучала горечь. – Просто пользуется. – Тэй… – Не надо, Бекки, ничего не говори. Я надеялась, что он сделает мне предложение, но потом поняла, что совсем ему не нужна. Он встречается со мной, а попутно спит еще с кучей самых разных девиц. Надоело. – Она закрыла лицо руками и расплакалась. – Тайра, послушай меня, – я поднялась из-за стола и подошла к подруге. – Наплюй ты на этого Бобби, он не стоит твоих слез. Мы найдем тебе настоящего мужчину! Знаешь, такого, как из рассказов тети Гвендолин, – чтобы умел и любить, и беречь, и защищать. Ну же, улыбнись, Тэй. – Бекки, ты действительно веришь, что такие существуют? Тетушка Гвен слишком идеализирует времена своей молодости, – Тайра подняла на меня заплаканные глаза. – Нет, может, тогда подобные уникумы и встречались, но в наше время таких мужчин точно не найти. – Ничего, найдем, – я постаралась говорить как можно убедительнее, хотя сама не особо верила своим словам. Но ведь Тэй об этом знать необязательно? – Ты что, сомневаешься в моем умении добиваться желаемого? – Ох, Бекки! – Тайра улыбнулась сквозь слезы. – Конечно, нет. Если уж ты чего-то хочешь… – подруга не договорила, обняв меня в ответ. – Хорошо, что ты всегда рядом, – тихо прошептала она. – Ладно, давай ужинать. Я села на свое место и кивнула Томасу. Тот водрузил на стол блюдо с отварным картофелем, мясом и спаржей и мгновенно исчез. Даже не ожидала от него такой прыти. Видно, зрелище зареванных девиц пришлось старому слуге не по вкусу. Мы с Тэй долго сидели за столом, болтали о друзьях и знакомых и делали вид, что все в порядке. По комнатам разошлись довольно поздно, но среди ночи Тайра пришла ко мне и забралась в постель. – Ты чего, Тэй? – Бекки, я боюсь, – придвинувшись ближе, прошептала она. – Этот старый замок навевает на меня необъяснимый страх. – Ну что ты, глупышка? – сквозь сон пробормотала я. – Спи. Я рядом. – Ох, Бекки, с тобой мне ничего не страшно, – повозившись немного и устроившись поудобнее, заметила она. – Я люблю тебя. Ты самая лучшая. – Угу, я такая, – не стала спорить с очевидным. – Спи. Себастиан Кимли Время тянулось томительно медленно. Он завяз в бесконечной череде воспоминаний, в тысячный раз возвращаясь в тот проклятый день, когда оступился впервые. Унылая слякоть, разбитая дорога, грязь постоялых дворов… И девушка. Чистая, прекрасная, невинная и чувственная одновременно. И ее необъяснимые иллюзии – неожиданные, выворачивающие душу, заражающие своей темной силой, пробуждающие неведомые прежде фантазии и желания. Да, он поддался им. Не устоял. Позволил тьме порочных видений овладеть своим разумом и сердцем. Совершил непоправимое. Перед глазами возникло прекрасное одухотворенное лицо, на котором ярким блеском сияли серые с золотистыми крапинками глаза. Он помнил, что этих крапинок было ровно десять, по пять в каждом. И губы помнил, и ровные дуги бровей, и упрямый подбородок. – Анна, – теплым ветром прозвучало внутри имя той, кого он так и не смог забыть. – Где ты сейчас? Кому даришь свои улыбки? Сердце… С ним что-то случилось в последнее время. Оно стало биться сильнее и чаще. Так, как при жизни. Неужели проклятие ослабело? Нет. Ему кажется. Иллюзия. Всего лишь иллюзия. Ребекка Гринделл Утро выдалось ненастным. Я смотрела на стекающие по стеклу капли и размышляла, чем заняться. Отправиться в деревню? Прошлый поход оставил не самые лучшие воспоминания. Съездить в Руридейн? Можно, конечно, только Томас тут же доложит об этом отцу, а тот опять будет долго и нудно объяснять мне, что наказание в том и заключается, чтобы паинькой сидеть в каменном наследии предков и приводить в порядок семейные летописи. – Бекки, а давай устроим экскурсию по замку? – предложила Тайра. – Может, найдем что-нибудь интересное. Подруга обернулась ко мне, и в ее глазах сверкнул знакомый мне интерес. В отличие от меня, Тайра любила историю. Ей нравились старинные вещи и красивые легенды, она с удовольствием слушала рассказы дядюшки Сэмюэла и тети Гвендолин. Правда, Тэй всячески скрывала свои симпатии, боясь прослыть несовременной. – Экскурсию? – переспросила я. – Ну да. Мы же дальше гостиной и спален не заходили. А тут целых четыре этажа неисследованной территории! – И тебе охота бродить по пыльным комнатам и копаться в старье? – Да брось, Бекки! Неужели тебе самой неинтересно посмотреть, как жили твои «пра»? Посмотреть? Хм, интересная идея. Я задумалась, пытаясь поймать ускользающую мысль. А что, если… – Нет, Тэй, мы поступим иначе, – я решительно поднялась с дивана. – Экскурсия, это, конечно, хорошо, но нам нужно нечто другое. Более грандиозное. – И что именно? – Вечеринка. – Вечеринка? – Да. – Бекки, но мы не можем надолго покинуть Ругден! – удивленно воскликнула Тэй. – Ты же помнишь, что обязана проводить ночи в замке. – А я и не собираюсь его покидать. – Подожди, ты хочешь сказать… – Именно, Тэй! Мы устроим вечеринку в Ругдене. – Бекки, ты уверена, что это хорошая идея? – Тайра посмотрела на меня настороженно. – А почему нет? – Ну, не знаю, – протянула Тэй. – Мрачновато здесь как-то. Да и вообще, мне кажется, Ругден не предназначен для подобных увеселений. И потом, как ты себе все это представляешь? Вспомни наших друзей, Бекс! Они же совсем не вписываются в эти древние интерьеры! Я прямо вижу Терри Гутмен с ее неизменной сигаретой и бутылкой монского, разгуливающей по темным коридорам замка в узких шортах и в сползающей с плеч прозрачной майке! А Генри Корро?! Он же и часа не выдержит без кирдинга! А Сарра Витскайн? Ты только подумай, что ей здесь делать? Да она тут с тоски помрет – ни выпивки, ни музыки, ни развлечений. – Не подходят, говоришь? А мы устроим тематическую вечеринку, Тэй. Карнавал. Возвращение в эпоху императора Артура. Длинные пышные платья и высокие прически, камзолы и трости. Я уже предвкушаю, как бесподобно буду выглядеть в наряде той благословенной эпохи! – Ох, Бекки! Тайра покосилась на меня с сомнением, а я буквально загорелась этой идеей. А что? Если все получится, моя вечеринка станет главным событием сезона! – Итак, решено. Я договариваюсь насчет еды и выпивки, заказываю музыкантов и слуг-бытовиков. До завтрашнего дня замок должен быть приведен в надлежащий вид и полностью готов к приему гостей. А ты оповещаешь всех наших. – Бекки, а как же рэй Александр? – Тайра все никак не могла проникнуться грандиозностью моего замысла. – Ох, Тэй, не занудствуй! Отцу вовсе не обязательно знать, чем мы тут занимаемся. И потом, он хотел, чтобы я не покидала Ругден? Так я его и не покидаю. Идея устроить сногсшибательную вечеринку захватила меня полностью, и опасения Тайры казались смешными. Подумаешь, папенька! Ну что он может сделать? Запрет меня дома? Так ведь сам первый и не выдержит, знает же, что это глупая идея. Я и покой – вещи несовместимые, а в Родрике, в нашем прекрасном и комфортабельном Родрике слишком много ценных, хрупких вещей, которые так легко превращаются в осколки. «Ах-ах, как неловко! И ведь я ни в чем не виновата, просто я такая неуклюжая!» Ага. И попробуйте докажите обратное. – Бекки, когда ты так улыбаешься, мне становится не по себе, – с опаской посмотрела на меня Тайра. – Не трусь, Тэй! Все будет отлично! – Надеюсь, – не разделила моего оптимизма Тайра. Перестраховщица! Вечно боится всего и вся. И как мы только умудрились подружиться? Такие разные. Себастиан Кимли Темнота давила. Мысли причиняли боль. Ему хотелось изгнать их из своей головы, забыть, вернее, забыться, но упрямая память вновь и вновь подкидывала яркие картины прошлого. Они расцвечивали тьму своим теплом и светом, заставляя душу вырываться из оков ледяного сна, а сердце биться чаще. Он видел нежное, одухотворенное лицо, слышал высокий мелодичный голос, ощущал тонкий аромат виринуса. Энни. Как он мог причинить ей боль? Ей – единственной женщине, которую любил. Той, кого должен был оберегать и о ком обязан был заботиться. Той, что была смыслом его пустой жизни. Сам все испортил. И, что самое обидное, именно тогда, когда почти всего добился. Шум, донесшийся откуда-то снаружи, заставил его насторожиться. Что происходит? Внешний мир, который виделся далеким и нереальным, вдруг оказался слишком близко. Музыка. Он слышал музыку! Но как? Как это возможно? По телу прошлась теплая волна. Стоп. Он правда чувствует свое тело?! Единый! Не веря себе, он попытался пошевелить рукой и едва не скривился от боли. Кисть свело судорогой, но он не обратил внимания на неприятные ощущения. О нет! Он готов был благодарить небеса за то, что чувствует. Тело, его тело снова было живым!