– Я звал тебя, а ты даже не слышала. Пришлось бежать, – продолжает он, отпуская мой локоть. – Устала и отключилась как-то, – выдавливаю из себя улыбку, согревая руки в карманах пуховика. – Будь тут, хорошо? Я сейчас подгоню машину и подвезу тебя, а то идти по такому морозу… просто брр, – передёргивает плечами, подтверждая свои слова. – Да, конечно. Спасибо, – киваю я. Парень разворачивается и бежит обратно. Поднимаю голову, улыбаясь устало снежинкам, что ложатся на моё лицо. Как же это приятно. Покалывание на коже и гармония. Зимняя пора время необычных совпадений, магии и сказочной мечты. Но так ли это? Возможно, это всего лишь зима и ничего более. Может быть, я слишком много возлагаю надежд на это время года, да и на судьбу, что так сегодня показала мне, насколько люди противятся всему. Наверное, пришло время менять не других, а себя? Но разве это не будет означать предательство по отношению к себе? Не знаю, этот человек так забрался в мою голову, оставив после себя неприятную пустоту, и она давит… Сигнал клаксона автомобиля обрывает мои мысли. Джек выпрыгивает из машины, которая когда-то принадлежала его отцу. Я помню её. Он катал меня на ней, а я была в восторге от его зрелости. – Садись, – кричит он, подбегая к другой двери и распахивая её для меня. – Спасибо, – забираюсь в машину, пристёгивая ремень безопасности. Да, здесь пахнет не так, как в дорогой машине, но именно запах железа, бензина и ароматизированной ёлочки для меня приятны. Именно то, что необходимо. Напоминание – радоваться мелочам, из которых состоит наша жизнь. Радоваться всему, что дарит она и имеет за пазухой. Просто радоваться, даже если этого делать не хочется. Через силу. Джек везёт меня в тишине по дороге, спускающейся к городу. И я слишком увлечена собственными ощущениями, чтобы хоть как-то подумать о нём, понять, насколько он нервничает. Словно никого нет, только я. Наверное, это всё же усталость. Мне требуется сон. – Хм… Энджел, – заминаясь, говорит Джек. Поднимаю голову, замечая, что стоим мы уже рядом с моим домом. – Да? – Заставляю себя прекратить думать о том, что произошло сегодня. Хватит. Поворачиваясь к парню, смотрю в его глаза. – Возможно, я веду себя глупо, – нервно смеётся в кулак, взъерошивает волосы. – Не могу поверить, что ты тут. Я думал о тебе каждый день… ладно, не каждый, но за пять лет я вспоминал о тебе, все эти года вспоминал. Было так неожиданно твоё поступление в Нью-Йорк, а потом отъезд, что не успел сказать. Я был влюблён в тебя всегда. Я идиот… – Перестань. Джек. Ты не идиот, мы были слишком юные и глупые, решившие взять на себя слишком много, – улыбаясь, тянусь к его руке, сжимая тёплые пальцы. – А сейчас мы выросли, ты вернулась, и я тут. Айзек уже не будет бить мне морду, если я приглашу тебя куда-нибудь. – Джек… – Скоро праздник, мы же каждый год устраивали такого рода веселье, когда общались. И, может быть, покатаемся на коньках или просто посидим в сугробе, как раньше. Или я угощу тебя элем, а ты расскажешь мне, как это быть американкой, – перебивает меня. Издаю тяжёлый вздох, отнимая свою руку из его. – Да, конечно. Для меня это было бы очень… в общем, конечно. Если только у нас будет время, работа в замке занимает весь день, – мнусь я, не зная, как правильно ответить и не обидеть его. – Мы найдём выход и обедать можем вместе, – радостно отвечает он, распахивая дверь и спрыгивая на землю. Отстёгиваю ремень, а Джек открывает мою дверь, предлагая мне руку. – Завтра я могу подхватить тебя. К семи я еду в замок, – предлагает он, продолжая держать мою руку. – Да, спасибо. Не знаю, какие планы у Айзека… – Он забирает Лили, – улыбается Джек. – Лилиан, да? У него с ней… – аккуратно высвобождаю руку, делая ей взмах. – О, да. Уже три года, – смеётся Джек. Идём к моему дому. – Он не говорил. – Потому что жениться не хочет, пока не накопит на свой дом. Ты ведь знаешь его, вечно недовольный. – Жениться надо в своё время. Оно должно прийти, когда нет никакого отрицания этого и уверенность в том, что делаешь. А раз он ещё не готов, то, значит, его время не пришло. Не стоит торопить события, в этом и была наша ошибка. Это наша жизнь и мы должны в первую очередь слушать себя, а не кого-то другого, – замолкая, вижу широкую улыбку Джека. – Ты не изменилась, Энджел. Продолжаешь верить в чудо, и сама приносишь его. Я скучал по тебе. Очень скучал по этим разговорам, по твоим глазам, что загораются во время твоей речи про сказку и любовь. Этого мне не хватало, с тобой хочется верить, что не так всё у нас плохо, – опускает взгляд, и его улыбка приобретает оттенок грусти. – Конечно, у вас всё хорошо, Джек. И я тоже рада тебя видеть, – поглаживаю его по плечу. – До завтра, я очень устала, – приподнимаюсь на цыпочки, чмокая его в щёку, и направляюсь к лестнице, не отметив, как замер парень, как вспыхнули его глаза и как он отреагировал на это. Просто не придаю значения, хочу безумно спать. – До завтра, Энджел, – оборачиваюсь, подмигивая парню, и скрываюсь за дверью, оказываясь в таком шуме, что он ударяет по барабанным перепонкам. – Она дома! – Тётя Энджел! – Милая, привет. На секунду теряюсь в галдеже, моргаю и не могу уловить ни одну мысль, смотря на маму, подходящую ко мне. – Привет, – стягиваю шапку, а мама помогает мне снять шарф и пуховик, забирая вещи и вешая их на вешалку в коридоре. – Проголодалась? Пойдём, – не успеваю ответить, как меня уже тянут в гостиную, а оттуда в столовую, где меня встречает папа, Донна, супруга среднего брата. Они определённо, о чём-то говорили, потому что, когда вошли мы с мамой, повисла тишина, и только визги детей слышны. – Как дела? – Интересуется Донна. – Нормально, устала немного, а так всё понравилось, – улыбаясь, присаживаюсь на стул. Они продолжают на меня смотреть, и мне становится не по себе. – Что происходит? – Прищуриваюсь. Мама ставит передо мной запечённую картошку в сливочном соусе. – Оставьте её в покое, у неё отпуск, – мама строго смотрит на каждого, начинают странно улыбаться, перекидываясь взглядами. – Не хочу, мам. Я поужинала в замке, только бы чаю, – произношу я, откидываясь на спинку стула. – И как тебе замок? – Спрашивает папа. – Красивый, очень красивый, – медленно отвечая, смотрю на сестру, едва сдерживающуюся что-то спросить. – Донна, что ты смотришь так на меня? – Мы всё видели, – её улыбка становится шире, садится на стул рядом, а я непонимающе хмурюсь. – Что вы видели? – Ты и Джек. Такие милые… – Вы идеально друг другу подходите! – Как хорошо, что вы встретились и он привёз тебя. – Джек хорошая партия для тебя… – Стоп! – Громко обрывая голоса женщин, благодарно киваю маме, передающей мне чашку чая. – Девочки, оставьте Энджел в покое, – говорит папа, но по взгляду вижу, что это сказано лишь для того, чтобы соблюсти приличия. Ему тоже интересно. – Ну так он пригласил тебя на свидание? – Обращается ко мне Донна. – Не ваше дело, – мотаю головой, отпивая горячий чай. Хорошо как. – Но уже пора, Энджел! Ты в Нью-Йорке никого не нашла… – Донна, прекрати, – обрывает её мама, гладя меня по волосам. – Ты сама хочешь, чтобы она вышла за Джека и осталась тут. Так чего скрывать от неё это? И судьба, в которую ты, кстати, так веришь, сестрёнка, тебе благоволит. Ты же любила его, – продолжает Донна. – В пятнадцать была слегка влюблена, и судьба мне показала, что это не была та самая любовь, – пожимаю плечами, хотя разговор мне не нравится, но надо это сделать, чтобы они оставили меня и больше не трогали своими разговорами о моём будущем. – Просто года прошли, и сейчас вы уже взрослые, можете двигаться дальше, – произносит Рыт, жена Питера. – Да, отчего бы не сходить с ним куда-то? Тем более ты любишь это время года, зимняя сказка, – поддакивает папа. – Я работаю, напоминаю вам, и мне нравится работать в замке. И могу с уверенностью сказать, что Джек – замечательный парень, красивый и работящий, но не мой. Просто не мой, это я знаю наверняка, – чётко произношу я, вставая со стула и ставя кружку на стол. – Когда ты интересно понять это успела? – Хмыкает Донна. – Иногда не требуется много времени, чтобы знать – человек для тебя или нет, – спокойно отвечаю я. – Но тебе двадцать пять, Энджел, уже пора бы подумать о семье. Или ты стала карьеристкой, которых показывают по телевизору, им не нужно ничего, кроме денег. Ты думаешь в них счастье? Мы с Полом пытались завести ребёнка с первого дня нашей семейной жизни, и только сейчас нам повезло. И ты никогда не узнаешь, что это такое, если будешь ждать своего принца… – Донна, хватит, – резко говорит мама, посылая ей предостерегающий взгляд. Но разве её остановить? Нет. Она всегда была такой, слишком умной, слишком знающей всё и слишком правой, по её мнению. – О, да бросьте, все устали от этой позитивной Энджел, которая все проблемы видит в хорошем ключе. Мечтает о принце на белом коне и сказке, что выучила наизусть с детства. Но сказок не бывает, бывает реальность. И пора бы тебе очнуться в ней, в этом доме, где родители все эти пять лет себе места не находили, желали, чтобы ты вернулась, молча потакая тебе. А ты не слышала никого и ничего, кроме себя. Да, ты у нас умная, получила крутое образование, а мы нет. Но в отличие от тебя, мы счастливы и у нас есть дети, наше продолжение. А кому ты передашь все свои глупости? Так и будешь жить с родителями и ждать до гроба идеального мужчину, который верит в твои сказки. Обратись в психиатрическую клинику, там тебе найдут пару, – эти слова, сказанные на повышенных тонах, слишком болезненно сейчас влияют на меня. Смотрю на сестру, как и все здесь и больно. Действительно, больно оттого, что она считает меня именно такой. – Каждый счастлив в своей жизни, Донна. И если для тебя это выйти замуж в восемнадцать, повторить пример родителей, то у меня существуют иные ценности. Мне неважно, сколько мне лет, мне важно, чтобы тот, кто должен быть рядом со мной, создал для меня не сказку, а гармонию. И твои слова очень циничны, жестоки по отношению ко мне лишь потому, что я имею другие взгляды и другие мечты, нежели ты. Я сама пойму, что мне делать и с кем делать, и не лезьте в мою жизнь. Мне двадцать пять, ты верно заметила, и я могу сама принять решение, кем мне быть. Психбольной или просто человеком, верящим в любовь до гроба. Я выбираю второе и даже если умру одна, то ни о чём не буду жалеть. Лучше так и жить, чем выходить замуж, потому что пришло время. Это моя жизнь, и я буду строить её так, как сама хочу. Всем доброй ночи. Мам, поднимешь меня в шесть? Джек заедет, чтобы отвезти меня замок. – И не волнует сейчас, что сестра кипит от злости из-за моих слов. Я высказала то, что думала. И на это я тоже имею право. – Конечно, милая. Доброй ночи, – кивает мама, натянуто мне улыбаясь. Разворачиваюсь и выхожу из кухни, слыша, как мама отчитывает всех за их поведение, иду быстрым шагом к своему подвалу. Наверное, это усталость заставляет меня сжаться комочком на постели и уткнуться в подушку, чтобы выплакать туда всё напряжение, которое прожила за этот день.