…я ведь понимаю, почему он это сделал. Более того… Он ставит пустой бокал на пол и, вытянув руку, касается моего лица. …я поступил бы точно так же. У меня была надежда, а у него… день за днем, год за годом жить, зная, что однажды не справился, что остался один и навсегда… Я наклоняюсь, разглядывая собственное отражение в рыжих глазах Кайя. …и вот появляется призрачный шанс все изменить. Лотерейный билет с гарантированным чудом, всего-то и надо – отвернуться. Не украсть. Не убить. Отойти в сторону и не мешать. Ведь, возможно, не произойдет ничего непоправимого. …главное, что нельзя только его обвинять. Я тоже хорош. Слишком сильно на него надеялся. Привык, что Магнус всегда рядом. Поможет. Сделает то, чего самому мне делать не хочется. …у него был выбор. …и у меня. У всех, наверное. Сейчас мне снова надо решать. Я сказал, что не трону его пока… и, наверное, вообще не трону. Он бы хотел. Ну да, признать измену, раскаяться и с легким сердцем умереть, оставив Кайя разгребать последствия. Его пальцы скользят по шее, расплетают и так распавшуюся косу. …я не хочу его убивать. Иррационально. Алогично. Но я не хочу. Я дурак? …тебе подтвердить или опровергнуть? …я запретил ему выходить из комнаты. Объявил… недееспособным. Но дальше что? …это ты мне скажи. Кайя ведь думал, мучительно, весь день, и вечер, и ночь. Перебрал ведь не одну сотню вариантов и знает тот, который будет если не идеален, то к идеалу близок. Ему просто надо выплеснуть эмоции. И отодвинуть кошмар чуть дальше. …пока он останется здесь. До зимы. Потом… место Хендерсона свободно. Он говорит и о должности палача, и о Кривой башне. Не то дом, не то тюрьма. …именно. Я хочу знать, где он находится и что делает. А еще, наверное, с моей стороны эгоистично поступать подобным образом. Смерть – более милосердное наказание для него. Не для меня. Меня, если разобраться, вообще не должно было быть. Я провожу по колючим коротким ресницам, теплой щеке, кромке губ. …ты есть. …статистическая ошибка. Сегодня я пытался понять, как бы все сложилось, если бы я был… …более похожим на отца? …да. Дотягиваюсь до графина и разливаю остатки вина. Еще и черешня, пусть безвкусная, зато выглядит красиво. И делиться ею приятно. …я бы осадил Урфина до его чумы… …или позволил бы сделать тенью. …и Совет не посмел бы возражать против тебя. …или, куда вероятнее, ты не стал бы затевать с Советом войну, поступил бы так же, как твой отец. Разве что ребенка позволил бы родить. И кем была бы Настя? Незаконнорожденной? С клеймом дубового листочка рядом с именем. Черешня, вино, темное, как ночь, и безумные предположения. …кстати, скорее всего я бы приняла роль любовницы. Куда мне деваться-то в чужом мире? Возможно, я попыталась бы отказаться от высокой чести… или нет? Замуж ведь вышла за человека, которого в глаза не видела, так почему было не согласиться на роль вечной любовницы? Какая мне тогда была разница, руку на сердце положа? Никакой. Кайя не нравится то, что я говорю, настолько не нравится, что он садится. Разглядывает меня исподлобья, хмурится. Терпи, дорогой, если фантазировать на тему упущенных возможностей, то по всем фронтам. …как знать, вдруг бы мне понравилось? А что, обязанностей никаких, одни права, конечно, если не забывать свое место. Но мне, думаю, напоминали бы регулярно. …я бы… …не вмешивался. Тебя бы вообще не было, такого, как ты есть. И меня, наверное. Насти. Йена. Урфина. Тиссы. Их девочки. Сержанта. Даже Магнуса, потому что новый ты вряд ли стал бы с ним возиться. Запер бы раньше, исходя из логики и разума. Протягиваю черешню, чтобы закусить мысль. Кайя жует. Вместе с косточкой. …у другого тебя были бы другие проблемы и другие ошибки. Это твой идеальный отец, а не ты уничтожил свою семью. Уродовал тебя. Посадил на поводок. А в довершение он, а не ты создал Кормака. …сердишься? И злость запиваю вином. Кайя отбирает бокал, ставит поближе к камину – огонь тотчас протягивает к стеклу рыжую лапу. …сержусь. Я не хочу другого тебя. Меня нынешний вполне устраивает. …а прежний? …и прежний устраивал. И будущий, полагаю, тоже устроит. Как ему объяснить, если я сама плохо понимаю, в чем тут дело. …ты меняешься, но это все равно ты. Раньше. Сейчас. Потом. И даже та твоя часть, про которую ты говоришь, что она – животное, нужна. Без нее ты станешь слишком не собой. Вот и черешня закончилась. Огонь тоже прилег, но я вдруг отчетливо понимаю, чего именно хочу. Здесь и сейчас. Я забираюсь на руки к Кайя, а он обнимает меня. И до рассвета осталось не так уж долго, но все еще есть время просто на то, чтобы побыть вместе. …когда мы уезжаем? Уже скоро. Давно должны были, но Кайя тянет время, потому что не уверен, что я выдержу дорогу. …послезавтра. Ему не нравится, ему нужны еще несколько дней, а лучше – недель, но мир снова не желает подстраиваться под обстоятельства. Что с ним, этим миром, поделаешь? …спи, сердце мое. Я не хочу засыпать и отчаянно борюсь с истомой. Все-таки вино было крепким… а Кайя – родным, горячим и умиротворяюще правильным… его сердце стучит метрономом. Лучшая колыбельная. …кому не спится по утрам… …совсем по утрам, когда нашей все-таки светлости хочется одного – спрятаться под одеялом. И да, я знаю, что Йен давным-давно проснулся и сейчас занят ревизией стеклянных шариков. Кайя, скорее всего, вообще не спал и все равно умудряется выглядеть до отвращения бодрым. И булочек принес. С корицей. Молочка. Меда… садист рыжий. Устроились с Йеном на ковре у самой кровати, разложили цветастый платок, тарелки расставили… – Будешь? – вкрадчиво поинтересовался Кайя, просовывая под одеяло кусок булки. Не кусок – кусочек. Крошечку даже с одной изюминкой и коричной посыпкой. – Буду. – Тогда присоединяйся. Еще земляника есть. Свежая. И сметана к ней. Или ты без сметаны предпочитаешь? С сахаром? Землянику под одеялом нахожу по запаху, как и булку. Хочется соврать, что ягода зеленая и кислая, но ведь сладкая же… и землянику обожаю. …я бы не стал тебя будить, но скоро гости… …ненавижу утренних гостей.