Гертруда держала Даниэля за руку, она была на грани истерики. Долли, как обычно, тихо стояла за ними. — Он выживет, — объявил Джейс. Общий вздох облегчения вырвался из их глоток. Гертруда крепче схватила Даниэля за руку. — Мэттью мертв, — сказал Джейс. Тяжелая тишина заполнила комнату, когда Долли сделала шаг вперед и подняла подбородок. — По крайней мере, Мэдэлайн теперь в безопасности от его безумия. — Оставь свои волнения для дяди, а не для нее, — прошипела Гертруда. Джейс нахмурился, подавляя желание защитить Мэдди, даже сейчас, когда в голове творилась сумятица. — Вы можете подождать в гостиной, — сказал он. — Я дам знать, когда он проснется. Его пока нельзя перемещать, но он поправится. Джейс придумает объяснение выздоровлению пастора позже, а сначала ему нужно было понять, как много помнит его пациент. * * * Глаза пастора Хогла распахнулись, но он не пошевелился. Джейс наблюдал, как мужчина моргает, пытаясь сосредоточиться. Джейс дал ему сильное успокоительное, и когда пастор снова заморгал так, будто комната вокруг него вращалась, стало очевидно, что он все еще дезориентирован. — Где я нахожусь? — Вы в доме Саттера, — сказал Джейс. — Я что, умираю? — Уже нет, — Джейс потянулся к стетоскопу, проверил сердцебиение и посчитал пульс пастора. Мужчина потерял много крови, но пульс был хороший. — Он убил ее? Джейс застыл со стетоскопом на шее. Итак, пастор об этом помнил. — Если вы имеете в виду Мэдэлайн, ответ — нет. Вместо этого он выстрелил в вас, — Джейс нахмурился, не в силах подавить свою горечь. — Прямо перед тем, как направил пистолет на себя. Пастор Хогл закрыл глаза. — О, Мэттью, — произнес он. — Итог вашего обучения, — Джейс ничего не мог с собой поделать. Весь этот случай был виной пастора — он отравил сознание юноши ненавистью, но не задумался о последствиях. Пастор Хогл взглянул на свой перевязанный живот. — Вы извлекли пулю? — спросил он. — Не было необходимости, — Джейс думал о том, что, черт возьми, ему сказать. Он был врачом и никогда раньше не лгал пациенту. В конце концов, он дал клятву. — Пуля прошла навылет. Вы потеряли много крови. Вам нужно отдохнуть. Пусть подействует лекарство. Ваша семья ждет снаружи, и вы можете увидеться с ними позже после того, как придете в себя. Джейс направился к двери. — Доктор Меррик? Он остановился и повернулся к пастору лицом. — Я умирал. Я почувствовал это. Он кивнул. — Да, пастор, вы умирали. Глаза пастора Хогла закрылись, и он снова уснул. * * * Через несколько часов пастор Хогл проснулся. Вопрос у него был один: — Что случилось? Джейс пожал плечами, не совсем уверенный, как ответить. — Скажите мне, что вы помните. — Мэттью выстрелил в меня. — Да, так и было. — Но… — Пастор Хогл положил руки на живот. — Я не чувствую никакой боли. Никакой боли вообще. — Хотел бы я объяснить вам, но не уверен, что смогу объяснить это самому себе. — Она что-то сделала, не так ли? Джейс нахмурился. — Черт возьми, ее зовут Мэдэлайн! — он сжал кулаки. — И да, она что-то сделала. Она спасла вам жизнь. Пастор Хогл покачал головой, словно не веря. — Я думал, что мне приснилось. — Вам это не приснилось. Вы истекали кровью. И Мэдди залечила дыру в вашем животе. Брови пастора Хогла поднялись в изумлении. — Как? — Все, что я могу вам сказать, это то, что вы живы сейчас только благодаря ей… — Демон. — Вы — самодовольный сукин сын, — сказал Джейс сквозь зубы. — Даже сейчас, после того, что она сделала для вас, как вы можете считать ее злом? — Я расскажу им, кто она такая… — Вы можете это сделать, да, — сказал Джейс, пытаясь сдержать свой гнев. — И после того, как вы объясните, что она сделала, чтобы спасти вашу жизнь, вы можете рассказать всем, что случилось с Мэттью. Пастор поморщился, отводя глаза. — Ваша ненависть сделала это с бедным парнем. Ваша озлобленность. Вы отравили его слабый и уязвимый ум своими обвинениями и клеветой. Вам придется жить с этим. Пастор Хогл покачал головой. — Я так старался понять смысл смерти моей Элизабет. — Джейс замер, удивленный его словами. Пастор стер с глаз слезы. — Почему Мэдэлайн Саттер выжила, когда моя Элизабет умерла? — Это был несчастный случай. — Джейс подошел на шаг ближе. Он решил сказать правду, сейчас только она должна была урезонить безутешного отца. — Ваша дочь правила коляской. Если кто и несет ответственность, так это она. Глаза пастора широко раскрылись. — Это ложь! Я никогда не позволял ей править коляской! — Наверняка. — Элизабет не ослушалась бы меня, — он покачал головой, но во взгляде не было убежденности. — К сожалению, в тот день она это сделала. Пастор содрогнулся от сдавленного рыдания. — И вы винили Мэдди, потому что она выжила, — сказал Джейс. — Она позволила вам винить ее, чтобы сохранить память вашей дочери.