Хольм поморщился, а у меня в душе шевельнулась жалость. Я-то знала, каково это, оказаться прикованному к постели. Особенно, если не привык зависеть от посторонних. — Ты не можешь здесь оставаться, — после короткой паузы сказал Давенпорт. — Нужно переправить тебя на Баур-штрассе. — Исключено, милорд, — вскинулся Штерн. — Лорда Хольма нельзя передвигать. У него слишком высокая регенерация, кости могут сместиться, и срастись неправильно. — Да глупости все это,— буркнул оборотень. — Обычная у меня регенерация, и я не собираюсь здесь разлеживаться. Он рывком поднялся с постели и встал на ноги. — Вот, видите? Со мной все в полном порядке. Лукас победно ухмыльнулся, а уже в следующую минуту, как подкошенный, рухнул на пол. — Хольм? Давенпорт склонился над ним и потряс за плечо. — Лукас, ты меня слышишь? — Ну что за характер? — возмущенно воскликнул доктор Штерн, и его окладистая борода сердито дернулась. — Совершенно наплевательское отношение к собственному здоровью! Нет, милорд, вы как хотите, но я отказываюсь работать в условиях, когда мои рекомендации не принимаются во внимание. — Успокойтесь, доктор, — ровно ответил Давенпорт. — Мы безмерно ценим ваш опыт и ваши рекомендации. И да, вы правы, лорду Хольму лучше остаться здесь. А ты, Белла, переночуешь в комнате леди Летиции. Опекун посмотрел на меня, и в его глазах что-то мелькнуло. — Я слышала, что никто не имеет права занимать покои тетушки? Я вопросительно взглянула на Давенпорта. — Не волнуйся, тебя этот пункт не касается, — отмахнулся опекун. — А я могу узнать, где написаны все эти правила и запреты? Кажется, мне необходимо с ними ознакомиться, уж больно они интересные. — Не сейчас, Белла. Мы обсудим это позже, — ответил Давенпорт, легко поднимая тяжеленного Лукаса и укладывая того на постель. — А пока тебе лучше побыть внизу, — проводя руками над неподвижным Хольмом, тихо добавил он, и что-то в его тоне заставило меня насторожиться. — Да, миледи, вы наверняка устали, вам нужно отдохнуть — подхватил Штерн, но я не обратила внимания на его слова. — Что с лордом Хольмом? У него ведь обычный перелом, так откуда тогда эти обмороки? Я вопросительно уставилась на Давенпорта. — Похоже на действие магии, — неохотно ответил опекун и нахмурился. — Видимо, сработал какой-то артефакт. Что-то вроде защитного проклятия, или заклинания обездвиживания. Это моя вина. Я должен был подумать о том, что в вещах твоего деда могут быть поделки, опасные для посторонних. Хотя… Он не договорил. — И что теперь? — Постараюсь свести действие проклятия на нет. Надеюсь, получится. Давенпорт глядел на Лукаса, но говорил словно сам с собой. А потом посмотрел на меня, и в его взгляде мелькнуло недоумение. Казалось, опекун удивился тому, что обсуждает подобные вещи со своей воспитанницей. Правда, уже в следующую секунду он нахмурился, и твердо произнес: — Тебе пора отдыхать, Белла. И не успела я возразить, как он дернул шнур звонка и велел прибежавшей на зов Присси: — Помоги миледи спуститься вниз и проследи, чтобы она поела и устроилась в комнате леди Летиции. А на мою попытку возмутиться опекун свел брови и твердо сказал: — Это не обсуждается. И такая непоколебимая уверенность прозвучала в его голосе, что я сочла за лучшее подчиниться. По большому счету, я действительно ничем не могла помочь Лукасу, и оставаться в спальне не было никакой необходимости. К тому же, я и так слишком далеко отошла от образа Беллы, не стоило давать Давенпорту очередной повод для ненужных размышлений. Молча развернувшись, направила коляску к выходу, но у самых дверей не выдержала и оглянулась на Хольма. Оборотень неподвижно лежал на постели, его профиль резко выделялся на фоне светлой стены. Все-таки удивительный мужчина. Даже без сознания он не кажется слабым и беспомощным. Понять бы еще, что за артефакт лишил его сил. Похоже, домик Бернстофов — то еще местечко. Сплошные тайны и ни одной разгадки. «Хватит пялиться на Хольма. Он хам, грубиян и бабник» — напомнил внутренний голос. Ну да, все так и есть. Но ведь какой обаятельный! Даже когда рычит. — Миледи. Присси открыла дверь и нетерпеливо переступила с ноги на ногу. Я отвернулась и выехала из спальни. Глава 6 Внизу было шумно. Служанки, громко переговариваясь, разбирали завалы в кабинете, но стоило мне появиться на пороге, как женщины тут же смолкли, и принялись с удвоенным рвением раскладывать вещи по полкам. Я наклонилась и подняла с ковра красивую резную шкатулку. На темном, тщательно отполированном дереве поблескивал странный позолоченный знак. Выпуклые завитушки делали его похожим на перевернутый скрипичный ключ, а тонкая обводка расходилась узкими лучами по всей крышке. Приподняв ее, осторожно заглянула внутрь. Надо же, очередной ключ. Маленький, витой, он напоминал изображенный на шкатулке знак, и сам просился в руки. Я достала его из гнезда, металл удобно лег в ладонь, и показался удивительно теплым, как будто пролежал пару часов рядом с батареей. — Миледи, лорд Давенпорт сказали, что вам нужно пообедать и отдохнуть, — пискнула за моей спиной Присси. Я вздрогнула и сжала ключ в кулаке. — Позже, — коротко ответила служанке, и направила кресло к расчищенному пятачку. — Миледи, а лорд Хольм сильно ушибся? — спросила Роза. Она поставила на полку очередную деревянную безделушку и опустила руки, глядя на меня с жадным любопытством. Я буквально чувствовала, как ее маленькие глазки шарят по моему лицу, пытаясь отыскать там ответ на какой-то вопрос. — У лорда Хольма сложный перелом, поэтому до утра он останется в особняке. Присси, скажи кухарке, чтобы приготовила гостю бульон и что-нибудь легкое на ужин. — А на обед? — Вряд ли лорд Хольм захочет обедать. Я вспомнила, каким оставила Лукаса, и почувствовала, как тревожно сжалось сердце. Сумеет ли Давенпорт помочь оборотню? И как узнать, что за артефакт виновен в произошедшем? Вон тут сколько хлама! — Слушаюсь, миледи, — откликнулась Присси, и моментально испарилась из комнаты. Удивительная девушка. Готова куда угодно сбежать, лишь бы быть подальше от меня. Неужели все еще боится? Интересно, а как она относилась к прежней Белле? Я посмотрела на служанок и задумалась. Может, попробовать вывести их на разговор? Когда еще выдастся такой подходящий момент? — Роза, а ты давно служишь в доме? Я постаралась говорить тихо и благожелательно, опасаясь спугнуть суеверную служанку. — Так почитай уже двадцать лет. — Значит, ты помнишь то время, когда тетя привезла меня из Эрголя? — А то, миледи! Как сейчас вижу: к дому подъезжает карета, из нее выходит леди Летиция, а следом за ней — няня Бэнси с вами на руках. Вы уже тогда настоящей красавицей были: светленькая, глазки яркие, как драгоценные камни, щечки нежные, розовенькие. Правда, улыбаться совсем не умели. Уж как слуги вас развеселить пытались, чего только не придумывали, а вы только смотрели на всех, и молчали. И взгляд у вас такой был… Взрослый совсем. Роза воодушевилась, ее дряблые щеки покраснели. — Долго вы, миледи, не разговаривали. Годика два почти. Леди Летиция все испробовала: и докторов звала, и знахарей, и магов, да только все напрасно. Ни словечка из вас вытащить не удавалось. А как шесть лет вам исполнилось, тут и заговорили. — Помните, что я сказала? Я стиснула руки. История Беллы находила в сердце странный отклик, и мне хотелось узнать о прошлом своей предшественницы как можно больше. — Да мы все помним, правда, Вилма? Роза обернулась ко второй служанке, и та молча кивнула. Она вообще была немногословной. — Вы огромную собаку заметили, что рядом с оградой крутилась, пальчиком на нее показали и крикнули: — «Волк!» А потом развернулись и побежали в дом, даже куклу свою забыли. Мы с Вилмой как раз гербы на воротах протирали, так что своими глазами все видели. — Выходит, я испугалась собаки?