– Старший майор Платов, соедините с товарищем Берией. – Минуту. Почти тут же генеральный комиссар и нарком внутренних дел ответил ему: – Петр? Есть новости? – Так точно, Лаврентий Павлович. – Говори сразу – хорошие или плохие? – Отличные. – Даже так? Докладывай, отличные новости я с удовольствием выслушаю. – «Гудвин» вышел на связь и прислал информацию, которая полностью раскрывает замысел гитлеровцев в отношении сбежавших предателей, а также сообщает еще много чего интересного. Лично я не ожидал такого поворота и везения. – Постой-постой, старший майор. Единственное, что я понял из твоей речи, – то, что «Гудвин» наконец объявился и передал важное сообщение. – Так точно. – Зачитывай! Линия защищена. – Придется зачитывать шесть страниц. – Сколько? – удивился Берия. – Шесть страниц. Именно столько лежит передо мной. – Да, по телефону не передашь. Значит, так: изучай, анализируй, готовь план действий, задействуй группу Шелестова. В полдень приезжай ко мне. – Слушаюсь. – Спасибо за хорошие новости, до встречи! – До свидания, Лаврентий Павлович. Дверь приоткрыл Данилин: – Товарищ старший майор, майор Шелестов. – И что ты его держишь в приемной? – Так положено. – Положено, чтобы телефон работал. – Но это не моя вина. – Шелестова ко мне и еще кофе – мне и майору. – Есть! Появился Шелестов: – Разрешите, Петр Анатольевич? – Присаживайся напротив. Видок, конечно, у тебя еще тот. – Простите. Дождались радиограммы от «Гудвина»? – Да, распечатка на шесть страниц. – Шесть? Он что, описал всю обстановку в Риге? – Нет, только то, что касается изменников и цели, с которой их завербовали и переправили через линию фронта. – Интересно. – Освежись. – Платов указал на кружку кофе. – Спасибо. Да здесь на целый день хватит. – Никто не говорит, чтобы ты пил все. И заодно читай. Старший майор пододвинул майору документы. В кабинете наступила тишина. Было слышно, как в приемной возятся телефонисты. Прочитав текст, Шелестов проговорил: – И все же какое странное совпадение, Петр Анатольевич, сбежавшие предатели попадают в Ригу, куда откомандирован наш агент «Гудвин», более того, «Гудвина» назначают куратором диверсионного центра, начальником которого, пусть и формально, определяют Грунова. С ним и бывший ЗНШ, и начальник разведки. Это что, невероятное везение или что-то иное? Платов кивнул: – Понимаю твое недоверие. Но иногда бывает и так! – Слишком уж все легко, товарищ старший майор. Специальный учебный центр, созданный по инициативе не кого-нибудь, а рейхсфюрера Гиммлера, тысячу раз засекреченный, полностью открыт для какого-то оберштурмбаннфюрера, по-армейски подполковника. – Случайность. Рейтеля-Ремезова отправили в Ригу за несколько месяцев до того, как было объявлено о центре. И о его создании он ничего не знал, проходил службу в штабе группенфюрера Крюгера. И только когда сам центр был практически готов, когда немцы обеспечили побег Грунову, Дургину и Сазонову, начальник спецотдела IV Управления РСХА штандартенфюрер Тимме и представитель Службы Имперской безопасности бригаденфюрер Айкель назначают Рейтеля куратором секретного объекта. Уверяя, что его и отправили в Ригу для того, чтобы он освоился, но держали в секрете будущую должность. И чем им не подходит Рейтель? У него прекрасный послужной список, он обзавелся связями в Берлине, его знает сам Гиммлер. Шелестов посмотрел на Платова: – А не может Ремезов быть двойным агентом? – Нет, это исключено. – Почему? – Потому, что в Риге, в том же штабе командующего войск СС в Прибалтике, у нас есть еще один агент. Должность у него так себе, всего лишь помощник группенфюрера Крюгера. Кроме того, не забывайте о «Гансе», а он заместитель Шелленберга. Мы узнали бы сразу из пяти источников, два из которых я тебе назвал, что Ремезов провален и завербован немцами. Шелестов погладил щетину на подбородке, брился он вчера утром. – Ну что ж, раз вы уверены в агенте, значит, это счастливая случайность. В конце концов, когда-то фортуна должна и к нам повернуться лицом. Вот она и повернулась. Платов спросил: – По описанию ты сможешь составить план-схему объекта? – Если надо, составлю, но я не вижу в этом никакой необходимости. – Почему, позволь узнать? Шелестов вздохнул: – Товарищ старший майор, это же очевидно, что боевой группе предстоит переброска в Латвию. Там – выход на Ремезова, а у него есть вся нужная для составления плана информация. Зачем здесь марать бумагу? Решение по отработке объекта, если таковое будет, также придется принимать на месте по результатам прямой разведки. Похоже, я немного забегаю вперед. Задача-то нам не поставлена? – Не беспокойся. Задачу определю уже сегодня. В полдень у меня встреча с Лаврентием Павловичем. Ставлю сто против одного, что, ознакомившись с донесением «Гудвина», Берия, по согласованию с Верховным, отдаст приказ накрыть этот центр. А вот что делать с предателями – вопрос. Но Берия и его решит. – Значит, можно идти досыпать? До полудня ничего особенного ждать не приходится. – Раскатал губу. Он, значит, спать, а начальник управления составляй пояснительные записки по каждому пункту донесения? – Так целый том выйдет. – Ты же знаешь, Максим, дотошность Берии в делах, которые предстоит согласовывать с товарищем Сталиным. – Ну, я думаю, обойдется без этого. Иосифу Виссарионовичу, естественно, не очень приятно, что к немцам ушел начальник штаба корпуса, но, надо признать, уходили не только полковники, но и генералы, командиры соединений. Вернее, попадали к немцам в результате окружения. Чистых «беглецов» – единицы. Сомневаюсь, что товарищ Сталин до сих пор помнит фамилию Грунова. Платов покачал головой: – Кто знает, майор, кто знает! Но с Берией также нелегко разговаривать. Он может спросить о том, на что я не обращаю сейчас никого внимания. Так что пей кофе, будем заново изучать донесение, все разъяснять, раскладывать по полкам, чтобы мне не попасть впросак перед генеральным комиссаром. – Может быть, мне вам вместо Лаврентия Павловича первый экзамен по знанию ситуации устроить? Шелестов рассмеялся, но Платов ответил: – А что, хорошая идея. Ты-то с удовольствием погоняешь меня и попытаешься поймать на мелочи.