– Ты, ефрейтор, комсомолец? – Не-е, – улыбнулся водитель, – кандидат в члены ВКП (б). – Тем более, а бога поминаешь? – Невольно вырвалось. Да и чего греха таить, на передовой перед боем все молятся: и партийные, и беспартийные, и красноармейцы, и командирский состав. – Ты прекрати это. – Есть! А вот и поле. «Эмка» пошла по грунтовке открытого места. Она шла прямо к развалинам, к мосту. Младший сержант Белик увеличил скорость. Его примеру последовал и Гусько. Пассажиров затрясло, из кузова донеслось: – Эй, водила, не дрова везешь. Тернов крикнул бойцам охраны: – А ну оставить разговорчики, смотри, какие нежные. «Эмка» резко затормозила у реки. Мост был разобран. Именно разобран, а не разрушен. Бревна валялись тут же, на берегу. Лейтенант Тернов сориентировался мгновенно: – Группа, к бою! Бойцы выскочили из кузова, укрылись в ближних развалинах. Вышли из «эмки» и офицеры. Тернов крикнул начальнику штаба: – В укрытие, товарищ полковник. Кто-то специально разобрал мост. Это может быть засада. Но старшие офицеры на удивление вели себя спокойно. – Лейтенант, – ответил начальник разведки, – кому здесь, в этой глуши, устраивать засаду? На кого? По этой грунтовке никто не ездит. Тернов поднялся, подошел к офицерам. – Но кто-то же разобрал мост! Дургин усмехнулся: – Да наши и разобрали. – Зачем? – Ты не слышал о диверсионных группах? Вот разведвзвод или какое другое подразделение N-ской дивизии и разобрали мост. С той стороны теперь только вплавь можно переправиться. – Но тогда проще было подорвать его. Вперед вышел начальник штаба: – Как думаешь, лейтенант, если бы тут была устроена засада, стояли бы мы на берегу и вот так спокойно беседовали? Тернов смутился: – Никак нет. Нас уже отправили бы на тот свет. Но разрешите осмотреть развалины? – Это только время терять. Бери своих бойцов, водителей, и давайте укладывайте бревна обратно. Полчаса вам на восстановление моста. – Но… мы охрана. Грунов повысил голос: – Тебе не понятен приказ, лейтенант? – Никак нет, все понятно. Разрешите выполнять? – Давно пора. Тернов передал бойцам команду: – Ко мне! Подошли и охрана, и водители. – Оружие сложить у «эмки», снять гимнастерки и класть бревна на пролеты. Вперед! Находившийся рядом с Терновым сержант Буленко проговорил: – Не нравится мне все это, товарищ лейтенант. – А мне, думаешь, нравится? – Разрешите хотя бы одного бойца с автоматом держать в развалинах. Если что, прикроет или предупредит. – Ты приказ начальника штаба корпуса слышал? – Слышал. – Он что-нибудь сказал о прикрытии? – Никак нет! – Ну, тогда и трепаться нечего. Восстанавливайте мост. За обстановкой я прослежу. – Ну тогда оружие оставлять не надо. – Хорошо, работайте с оружием, только мешать оно будет. – Ничего. Как-нибудь. Полковник крикнул: – Лейтенант, до тебя плохо доходит? Я приказал восстановить мост и не болтать почем зря. Работать быстрее. – Есть, товарищ полковник. Он кивнул бойцам. Те сняли ремни, гимнастерки, но автоматы и винтовки оставили при себе. Видя это, начальник разведки крикнул: – Умора, да и только. Тернов, ты чего показуху устраиваешь? Оружие будет мешать. – Так безопаснее. Старшие офицеры рассмеялись. Тернов подумал: «И чего смеются? А вообще ведут себя странно. Их словно подменили: в штабе были всегда подтянутыми, строгими, а здесь вдруг расслабились. Хотя обстановка к этому не располагает». Он встал за «эмку», привел «ППШ» к бою. Бойцы начали таскать бревна, укладывать их на опоры. Тернов внимательно осматривал округу. Никого. Может, он напрасно нервничает? И все же что-то здесь было не так. Бойцы управились за двадцать минут. Потный сержант Буленко доложил: – Товарищ лейтенант, мост восстановлен, разрешите искупнуться, пот и грязь смыть. Тернов повернулся к начальнику штаба: