– Так точно. – Проблем с самолетом для переброски боевого подразделения у вас не будет. – Так точно. – Хорошо. Возвращайся к себе, я позвоню товарищу Сталину. После разговора с ним приеду сюда. Это, сам понимаешь, может быть и глубокой ночью. – Понимаю, товарищ генеральный комиссар. – Понимаешь, – повторил Берия, обычно он так не делал. Судя по всему, его терзали какие-то сомнения. Интуиция не подвела Платова. Берия резко встал, прошелся по кабинету. Повернулся к начальнику управления: – Скажи откровенно, Петр, ты веришь в то, что операция будет проведена успешно? – Конечно, иначе… Берия буквально впился глазами в Платова: – Иначе – что? Старший майор выдержал этот взгляд, сохраняя спокойствие, ответил: – Иначе, несмотря на очевидные последствия, открыто бы заявил вам о невозможности уничтожения вражеского диверсионного центра. – Но товарищ Сталин поставил условием захват бывшего полковника Грунова. – Я помню. Вот насчет захвата, признаться, уверенности у меня нет. И не потому, что Шелестов не сможет его взять, а потому, что действовать группе предстоит в максимально сложной обстановке. Скорее всего, во время авиационного налета нашей авиации. У нас нет и не может быть гарантий, что Грунов не пострадает во время бомбардировки. Бомбы не разбирают, где свои, а где чужие. Берия подошел вплотную к Платову: – Мне так и доложить товарищу Сталину? О твоих сомнениях и отсутствии гарантий? – Я считаю, нужно поставить Иосифа Виссарионовича в известность, что подобный вариант развития событий не исключен. – И это должен сделать я! – Если вы проводите меня к Верховному, я лично доложу о своих сомнениях. – Это исключено. – Ну тогда решайте сами, я жду приказа на начало операции. – Когда планируешь перебросить группу Шелестова под Ригу? – Как только поступит приказ. – И сколько ему потребуется времени, чтобы провести все необходимые мероприятия и сообщить точные координаты центра? – Думаю, несколько дней. Но вот одного не могу понять. Ремезов курирует объект, он имеет полный доступ, у него карты, он знает координаты объекта, почему ему не навести нашу авиацию на этот «Тайфун». – А Грунов? Его тоже брать нашему разведчику? А потом вместе с предателем застрелиться на месте? Потому, что большего он сделать не сможет. Впрочем, и захватить Грунова в одиночку – тоже. Платов кивнул: – Понятно. Центр центром, а товарищу Сталину нужен бывший полковник Грунов. – Да. Вариант отхода группы вместе с предателем отработан? – Нет. Берия удивленно посмотрел на Платова: – Что значит «нет»? – Лаврентий Павлович, здесь, в Москве, мы можем составить сотни планов отхода, которые будет невозможно использовать на месте. Мы уже говорили об этом. Вариант отхода Шелестов будет просчитывать на месте, с помощью «Гудвина». То есть действовать по обстановке. Хотя ему и по центру придется действовать не по плану, а по обстановке. Берия сел на место: – Вот легко тебе от этом рассуждать. Шелестов на месте все будет решать сам. План операции готов, над ним работали специалисты твоего управления, но решения остаются за майором Шелестовым. Мне тоже так говорить Иосифу Виссарионовичу? Не волнуйтесь, мол, у нас есть Шелестов, он и без управления НКВД и без нас с вами все решит по обстановке? – Не уверен, что это правильно. – Вот и я не уверен. Значит, так, я докладываю, что группа будет работать по четко определенному плану, в котором только способ эвакуации диверсантов с предателем передан на усмотрение Шелестова и Ремезова. Что все у нас готово, и мы приступаем к боевой операции «Снегопад». А что будет на месте, то и будет на месте. Ты как хочешь инструктируй Шелестова, сбрасывай Ремезову любые указания, но для Верховного операция пойдет строго по плану. Ты понял меня, старший майор? – Так точно, Лаврентий Павлович. – И дождись моего звонка в управлении. Не исключено, что товарищ Сталин решит лично проверить готовность группы к обеспечению операции. Тогда вместе поедем на базу. Понятно? – Так точно, товарищ Берия! – Свободен. Пришлось Платову возвращаться в свой кабинет. Он уже предвидел, что впереди ему предстоит еще одна бессонная ночь. Войдя в служебное помещение, он попросил Данилина заварить крепкий чай. После чего набрал номер секретного объекта «дача Берии». Ответил майор Шелестов: – Слушаю! – Это хорошо, что слушаешь, майор. Чем занимается группа? – В настоящий момент изучением карты Латвии. Правда, она у нас обычная, географическая. – Спешу обрадовать тебя, Максим: Ремезов выходил на связь. – Ну и… – майор едва не сказал «слава богу», – …и что в донесении? – Узнаешь. Сейчас могу сказать одно: практически все необходимое для обеспечения работы группы подготовлено. Шелестов спросил: – Когда вылетаем? Форма одежды, оружие? – Донесение «Гудвина» у Лаврентия Павловича, он поехал с ним к Иосифу Виссарионовичу. Как только Верховный даст отмашку, начнем непосредственную подготовку к переброске под Ригу. Ты там подготовься. Возможно, я приеду не один, а с товарищем Берией. – А он-то зачем? Передать личное пожелание успехов от товарища Сталина? – За такие слова, Максим, очень легко можно загреметь в СИЗО. Шелестов улыбнулся: – Ну, во-первых, там я уже был и испытал все прелести сидения в камере. Во-вторых, если меня засадить в СИЗО, кто будет командовать группой, когда операция под Ригой уже запланирована? – Ничего, освежить твою память – проще простого и после выполнения задания. – Да, с этим у нас, к сожалению, просто. – Прекрати. – Есть! – Своих держи в готовности. А это что значит? На этот раз Шелестов вздохнул: – А это значит, что сидеть нам на даче и бодрствовать до глубокой ночи. – Правильно оцениваешь обстановку. – Ну, вам в управлении тоже не сладко придется. – Все, Шелестов, – прервал командира группы Платов, – прекратить базар. До встречи. – Одна просьба, товарищ старший майор. – Давай.