– Я знаю, обязательно будут. И наверняка найдутся любопытные посмотреть, что это за территория. По сути, этим постом вы выдаете весь объект. Секретный объект. – Но, позвольте заметить, если любопытный или по ошибке свернувший на эту дорогу человек продолжит движение, то он подъедет прямо к КПП объекта. Объекта, которого здесь не было. Рейтель сказал: – Не подъедет, потому что на удалении в двести метров от поворота по всей границе зоны установлены таблички «Заминировано». Какой идиот поедет на минное поле? – Но это тоже вызовет подозрение. – А вы в курсе, кто утверждал план учебного центра, включая систему охраны? – Точно – нет, подозреваю, что штандартенфюрер Тимме. – Ошибаетесь. Сам рейхсфюрер Гиммлер. Вы считаете, что вы умнее начальника Главного управления имперской безопасности, одного из приближенных фюрера? Грунов побледнел. Рейтель продолжал: – Вы слишком нужны нам, иначе такое самовольство не сошло бы вам с рук. Пост убрать, и запомните на будущее: никаких изменений в структуре, особенно в системе охраны центра вы вносить не вправе. Такое право дано только мне. Узнав о вызове Грунова, подъехал Краус. – Хайль Гитлер, герр оберштурмбаннфюрер. – Хайль, майор. – Что-то произошло? Черт, а это что за пост? – Полковник объяснит. Впрочем, не следует его допрашивать, он уже все понял. Рейтель повернулся к Грунову: – Так, господин полковник? – Так точно, герр оберштурмбаннфюрер. Краус воскликнул: – Но я должен знать, что произошло. – Господин Грунов, желая усилить охрану, выставил здесь внешний пост охранения. Превышая полномочия, он действовал в благих целях. Мы во всем разобрались. Пост будет убран. Вам же, майор, – он взглянул на Крауса, – следует плотнее работать с полковником. Проверку кандидатов в курсанты, занятия с прибывшим пополнением – все делайте вместе. – Яволь, герр оберштурмбаннфюрер. Пока офицеры разбирались, трое солдат во главе с фельдфебелем убрали заграду, сняли палатку. Грунов сказал Рейтелю: – Благодарю вас, герр оберштурмбаннфюрер. – Не за что, полковник. В следующий раз согласовывайте свои решения с Краусом, в исключительных случаях – со мной. – Я все понял. – Едем на объект. КПП проехали без задержек. Рейтель увидел на песчаной площадке берега Гебаты двух курсантов. Они были одеты в немецкую полевую форму без знаков различия. Рядом с ними с тростью в руке стоял майор Сазонов. Рейтель остановил автомобиль. Вышел из машины и руководитель лагеря. – Что это? – спросил Рейтель у Грунова, указывая на троицу. – Так это мой бывший начальник разведки, сейчас – старший инструктор. Он проводит выборочные занятия по рукопашному бою. – В распорядке дня данное занятие предусмотрено? Бывший полковник замялся: – Рукопашный бой, как таковой, в обязательный курс обучения не входит, но мы, – на местоимении «мы» Грунов сделал ударение, – совместно с майором Краусом решили, что ликвидатор должен владеть приемами рукопашного боя. Так как специального инструктора по штату не предусмотрено, этим занимается майор Сазонов. Рейтель взглянул на Крауса. Тот кивнул: – В данном вопросе, герр оберштурмбаннфюрер, я поддержал полковника. – Хорошо. Значит, проводите выборочные рукопашные бои? – Так точно. Но планируем проводить их без ущерба для основных занятий, постепенно привлекая к ним всех курсантов. Если, конечно, вы разрешите. Рейтель неожиданно улыбнулся: – Почему я могу не разрешить? Рукопашный бой любому военнослужащему не помешает. Диверсанту – тем более. А ну-ка, пойдемте посмотрим на схватку. Оставив машины у казармы охранной роты, офицеры прошли к песчаной площадке. Сазонов бросился им навстречу. Сориентировался с ходу, выдержал субординацию: – Господин полковник, разрешите обратиться к оберштурмбаннфюреру Рейтелю. Грунов кивнул: – Обращайтесь, майор. Сазонов вскинул руку. Рейтель остановил его: – Не надо доклада, я знаю, чем вы собираетесь заниматься. Один вопрос, майор. – Да, герр оберштурмбаннфюрер? – Правила боя? Сазонов посмотрел на Грунова, потом на Крауса: – Они простые, герр оберштурмбаннфюрер. Победителем считается тот, кто сумеет уложить противника. Рейтель спросил: – Что значить «уложить»? – Отправить в нокаут! За боем буду смотреть я и в любое мгновение остановлю его. – А если кто-то из курсантов получит увечья, которые не позволят ему освоить основную специальность? Мы лишимся диверсанта, а подобрать нового, как показала практика, не так просто. Следует учитывать и то, что половина из них может не выполнить задания по разным причинам. К примеру, транспортный самолет с боевой группой будет сбит. И все, нет трех-четырех ликвидаторов. – Герр оберштурмбаннфюрер, я остановлю бой, если увижу, что кому-то угрожает серьезная опасность. – Ладно, посмотрим. Но учтите, господин майор, если хоть один курсант из-за ваших занятий выйдет из строя, его место займете вы. Начинайте бой! Сазонову совершенно не светило попасть из старшего инструктора в диверсанты, поэтому он дополнительно проинструктировал курсантов, закончив словами: – Как только противник окажется на земле, бой считается законченным. И никаких сломанных ребер, челюстей и прочих увечий. Он развел курсантов. Потом махнул рукой: – Бой! Один из курсантов, старший по возрасту, с ходу ринулся на соперника. Сделал обманный выброс левой рукой, намереваясь нанести удар в голову правой. Но тот, что помоложе, оказался проворным и весьма незаурядным бойцом. Он не повелся на обман. Отбил правую руку, сблизился с соперником и нанес ему мощный удар лбом в лицо. Тот взвыл, согнулся, схватившись за голову, и тут же получил удар ногой. Опрокинулся на спину, глаза закатились, из носа потекла кровь. – Брейк! – крикнул Сазонов. Молодой курсант отошел в угол площадки, безразлично глядя на пораженного соперника. Тот пришел в себя, кое-как поднялся. Вытер кровь, его мотнуло в сторону, удержался. Сазонов поднес тампон с нашатырем. Незадачливый боец понемногу пришел в себя. Грунов крикнул одному из курсантов, находившемуся в наряде по первой казарме: