– Смысла нет всем здесь торчать, задницы морозить. В любом случае спасибо. Десять минут спустя фотограф из Бюро просунул голову в палатку: – Извините за опоздание, один идиот решил искупаться в гавани и забыл захватить с собой ласты. Шутка. Господи, на улице так холодно. Внутри палатки было не теплее, но, по крайней мере, не мочил дождь. – Добрый вечер, Билли, – сказал Логан бородатому фотографу, пока тот распаковывался. Длинный красно-белый шарф был засунут в карман куртки, за ним последовала красная шерстяная шапка с помпоном. Шапка скрывала лысину. – Что случилось с твоими волосами? – проговорил пораженный Логан. Билли сердито посмотрел на него. – Черт, не начинай, пожалуйста, – сказал он, просовывая ногу в штанину белого хлопчатобумажного комбинезона. – В любом случае, я думал, что ты уже умер. Логан улыбнулся: – Ну, мне стало немного лучше. Фотограф облачился в комбинезон, протер очки несвежим носовым платком, им же протер объектив своей фотокамеры. – Кто-нибудь что-нибудь трогал? – спросил он, заправляя новую пленку. – Док Вилсон за ногу потянул, больше ничего. Билли подсоединил к камере громадную вспышку и постучал по ней рукой, пока она не издала высокий жалобный стон. – О'кей, леди и джентльмены, отойдите в сторонку… В замкнутом пространстве вспыхнула резкая бело-голубая молния, щелкнула и прожужжала камера. Еще раз, и еще раз, и еще раз… Билли почти закончил, когда у Логана зазвонил телефон. Бормоча проклятия, он вынул его из кармана. Звонил Инш, спрашивал, как идут дела. – Простите, сэр. – Логану пришлось повысить голос, чтобы перекричать шум дождя, барабанящего по крыше палатки. – Патологоанатом еще не подъехал. А я не могу произвести официальное опознание, не передвигая тело. Инш выругался, но Логан почти его не слышал. – К нам только что поступил анонимный звонок, – сообщил инспектор. – Кто-то видел ребенка, по описанию похожего на Ричарда Эрскина, садившегося в темно-красный хетчбэк сегодня утром. Логан посмотрел на бледно-голубую обнаженную ногу, торчащую из мусора. Информация пришла слишком поздно, этого пятилетнего мальчишку мы не спасли. – Дайте мне знать, как только патологоанатом появится, – прибавил Инш. – Да, сэр. Вошла Исобел Макалистер, как будто только что спустившаяся с подиума: длинное пальто «Барберри», темно-зеленый брючный костюм, кремовая блузка с воротником-стойкой, изящные жемчужные сережки, короткие волосы художественно взъерошены. В резиновых сапогах на три размера больше… Исобел застыла, как только вошла внутрь, глаза ее устремились на Логана, что-то мрачно ворчавшего в углу. Она почти улыбнулась. Поставила свой саквояж на мусорный мешок и сразу перешла к делу. – Смерть установлена? – спросила она. Логан кивнул. Он боялся, что голос его выдаст и станет понятно, что один ее вид волнует его. – Док Вилсон сделал это полчаса назад, – ответил он после паузы. Уголки ее губ опустились. – Я приехала так быстро, как смогла. У меня есть еще другие обязанности, которые я должна исполнять. Логан поморщился. – Я ни на что не намекаю, – сказал он, поднимая вверх руки. – Я просто сообщил время, когда был установлен факт смерти. Вот и все. – Сердце стучало у него в ушах, заглушая шум дождя. Исобел напряженно смотрела на него, лицо холодное и непроницаемое. Наконец сказала: – Да, я поняла… Повернулась к нему спиной, натянула стандартный белый комбинезон поверх своего безупречного брючного костюма, вынула крошечный микрофон, продекламировала стандартное начало: кто, когда и где – и приступила к работе. – Перед нами человеческая нога: левая, высовывается из мусора, видна до коленного сустава. На большом пальце ноги рваная рана, нанесенная, возможно, после наступления смерти… – Это чайка его клевала, – подала голос Ватсон и была удостоена за свои старания холодной улыбки Исобел. – Спасибо, констебль, – сказала та и опять повернулась к окостеневшей ноге. – Большой палец ноги несет на себе следы нападения крупной морской птицы. – Она протянула руку и коснулась кончиками пальцев бледной мертвой плоти. Сжав губы, надавила большим пальцем на подъем стопы, другой рукой ощупывая пальцы. – Нужно вытащить останки из мешка, чтобы определить приблизительное время смерти. Жестом она подозвала сотрудников Бюро, приказала одному из них расстелить на земле чистый лист пластиковой пленки. Они перетащили на него мешок с торчащей ногой, вытащив его из вороха других. Пока они это делали, Билли вспыхивал и жужжал. Исобел присела на корточки рядом с мусорным мешком и разрезала его одним легким движением скальпеля. Мусор вывалился, рассыпавшись по поверхности пленки. Обнаженное тело в позе зародыша было перемотано коричневой упаковочной лентой. Логан заметил прядь светлых волос и вздрогнул. Мертвые дети были меньше, чем ему казалось. Кожа в просветах между полосами упаковочной ленты была нежно-белой, цвета молочной бутылки, на плечах – бледные фиолетовые пятна. Бедняга лежал в мешке вниз головой, и кровь натекла в угол мешка. – Можете установить личность? – спросила Исобел, внимательно осматривая маленький труп. – Ричард Эрскин, – сказал Логан. – Ему пять лет. Исобел взглянула на него: в одной руке скальпель, в другой – пакет для улик. – Вообще-то ему – это не совсем то, – сказала она, поднимаясь. – Это девочка, трех или четырех лет. Логан посмотрел на мертвое тело: – Вы уверены? Исобел бросила скальпель обратно в саквояж, медленно выпрямилась и посмотрела на него как на идиота: – Конечно, можно посмеяться над дипломом доктора медицины Эдинбургского университета, но помимо прочего нас обучили, как отличать маленьких мальчиков от маленьких девочек, и полное отсутствие чего-либо, напоминающего пенис, непосредственным образом это подтверждает. Логан попытался задать один простой вопрос, но Исобел опередила его, сказав: – Да, это значит, что его не удалили, как Дэвиду Риду: его там не было с самого начала. – Она подняла свой медицинский саквояж. – А если вам нужно знать время смерти или что-нибудь еще, извольте подождать до тех пор, пока я произведу вскрытие. – Она махнула рукой офицеру из Бюро идентификации, расстилавшему для нее пластиковую пленку. – Вы соберите все это в упаковочный ящик и отправьте в морг. Я продолжу там. Прозвучало тихое «Да, мэм», и она ушла, вместе со своим саквояжем. Оставив после себя ледяной холод. Офицер из Бюро идентификации подождал, пока Исобел удалится на достаточное расстояние, и пробормотал: – Сука фригидная. Логан побежал за ней, окликнул: – Исобел! Исобел, подожди. Она остановилась возле машины, направила на нее брелок с ключами, нажала на кнопку. Загорелись поворотники и открылся багажник. – Ничего не могу тебе сказать, пока тело не доставят в морг. – Прыгая на одной ноге, Исобел стянула резиновый сапог, бросила его в пластиковую коробку, стоявшую в багажнике, и надела замшевый ботинок. – Что все это значит? – Что это? – Она начала трудиться над другим резиновым сапогом, стараясь сильно не запачкать свои чудесные новые ботинки. – Кажется, мы должны работать вместе, не так ли? – Мне это очень хорошо известно, – сказала она, сняла комбинезон, кинула его в коробку к резиновым сапогам и захлопнула багажник. – У меня проблем нет! – Исобел… Ее голос потеплел градусов на двадцать, когда она произнесла: – Ты специально там пытался меня унизить? Какое право ты имеешь подвергать сомнению мои профессиональные качества? – Она резко открыла дверь машины, села за руль и захлопнула дверь. – Исобел… Стекло поползло вниз, она взглянула на стоящего под проливным дождем Логана: – Что?